— Тогда завтра можете приступать. Приходите к восьми. Я смогу уделить вам час, чтобы ввести в курс дела.
— Буду обязательно, Вадим Аркадьевич.
Орехов внутренне поморщился, почувствовав себя стариком.
— Просто Вадим. И на «ты». Привыкай, Арина Горенко.
* * *
Пока несли ее заказ, Арина открыла бумажник. Полюбовалась на крохотную фотографию. Поцеловала серьезное не по годам личико.
Женечка — самый лучший в мире ребенок. Ее сын. Она любила его без меры, но вынужденно оставляла с дедушкой, чтобы заработать на жизнь. Хорошо, что Ираида Силантьевна практически жила в их доме, приглядывая за мужчинами. Николай Васильевич каждый раз при встрече повторял, что они с внуком справятся сами, однако Арина чувствовала себя спокойнее, зная, что трезвомыслящая и сердобольная соседка рядом. Пожилая женщина оставляла дом Горенко только поздним вечером, считая неприличным ночевать в доме чужого мужчины.
Арина подозревала, что ее бывшая учительница многие годы влюблена в деда. Что же, ничего удивительного в этом девушка не видела. Николай Горенко отличался не только красотой, но и особой мужественностью. Теперь, повзрослев, Арина это понимала.
Официантка принесла фирменный омлет и чай. Чтобы отметить новый долгожданный, хотя и неожиданный контракт, девушка хотела полакомиться любимым Пражским тортом, но, взглянув на цену, передумала. Решила, что испечет пирог, когда приедет домой, и тогда вместе с родными порадуется подвернувшейся работе. Большой проект рождал большие надежды. Только бы оправдались. Лишь бы ей все удалось. Иначе снова придется вернуться к одноразовым заработкам.
Арина спрятала портмоне в сумочку и принялась за еду. Вылетев, словно на крыльях, из офиса «Оринтел», девушка почувствовала волчий аппетит и зашла в первое попавшееся по дороге кафе. Теперь она могла немного расслабиться и вспомнить о родных. Есть время до завтрашнего утра.
По сторонам Арина не смотрела, поэтому не сразу заметила пару круглых голубых глаз, следящих на ней где-то на уровне крышки стола.
— Где твоя мама? — поинтересовалась девушка.
Малышка забралась на диванчик напротив, расправила белое в синие горохи платьице, тряхнула белесыми хвостиками волос, стянутых резинками, и принялась изучать Аринину тарелку. Затем подняла глаза и заявила:
— Хочу бьюки.
— Что? — Арина пыталась понять, что могла называть таким странным словом двухлетняя с виду малышка.
— Бьюки, — повторила девочка и нахмурилась. — Хочу.
— Это она так желтые «Эм-энд-эмс» величает. Извините, что помешали. Приятного аппетита. Ева, не приставай к тете. — Арина подняла голову и не поверила своим глазам. Симпатичная блондинка из прошлого смотрела на нее такими же голубыми, как у дочери, глазами. А еще спустя мгновение в них мелькнуло узнавание. — Вы?
— Я, — пожала плечами Арина. — Вспомнили?
Молодая женщина присела рядом с девочкой.
— Конечно. А как же иначе? Мы же… родственники.
Роственники, даже не поинтересовавшиеся, как поживает мальчуган, ни разу не видевший своего отца вживую. Лишь на рисунке, который Ариша вставила в рамку и поставила на тумбочку у Женечкиной кроватки. Она сказала ему, что папа в командировке, и когда-то обязательно приедет к нему. Ложь? Что с того. Арина надеялась, что когда-то сын поймет ее. И простит. А сейчас он нуждается в отце. Пусть и виртуальном.
— Да уж. Родственники.
Наташа изменилась в лице. Закусила губу.
— Не лучшие, это точно. Извините. Но… — Молодая женщина колебалась недолго, прежде чем сказать: — Поймите и нас. Все мы защищали Макара.
— А его сына кто защитит?
Наташа посадила дочь на колени и поправила резинки на прыгающих хвостиках.
— Я не знаю, что между вами произошло. Макар никогда не рассказывал нам об этом. Вы, наверное, в курсе, что он сразу после… бракосочетания уехал из города. Перевелся на заочный и укатил.
Уехал? Значит, все эти годы он отсуствовал? Умчался куда-то, лишь бы подальше от ненавистной жены?
А ведь она мечтала, что однажды он приедет и покается. Скажет, что виноват, и она… Она его простит.
Дура. Наивная и доверчивая. Кого же она полюбила? Кому позволила воспользоваться собой? Оказывается, она совсем его не знала.
Почему же тогда Макар с ней не развелся? Именно это обстоятельство поддерживало в девушке призрачную надежду, которая таяла с каждым днем все быстрее. А теперь исчезла совсем.
— Нет, — Арина взяла себя в руки, постаралась выглядеть безразличной. — Я не знала.
Наташа выглядела искренне удивленной.
— И не интересовались?
— Зачем? Разве это не его обязанность: интересоваться, отвечать за свои поступки?
— Понимаю. Но, возможно… — Женщина явно подбирала слова, чтобы не обидеть. Удивительное явление в неприязненном семействе Барабашей. К ней, Арине, неприязненном. — Только поймите меня правильно.
— Постараюсь.
— Возможно ли, что тогда — ну, вы понимаете — был не Макар?
— Намекаете, что отец ребенка вовсе не он, а я, развлечения ради, заставила его на себе жениться?
— Вы были в отчаянном положении. И очень молоды. И…
Арина снова достала бумажник. Открыла. Протянула Наташе.
— Что скажете?
Милое личико вытянулось, а рот сложился в букву «О».
— Боже мой! Это…
— Да, это наш сын. Я назвала его Женей, если вам интересно.
— Еще как! Даже не знаю, что сказать. Я не сомневалась… Впрочем, это теперь не важно. Удивительное сходство с Барабашами. В их семье все мужчины похожи, словно близнецы. И характеры сложные. Но я их всех люблю.
— Это заметно.
По непонятной причине Арина не испытывала неприязни к симпатичной женщине, сидевшей напротив. Не нужно родиться провидицей, чтобы заметить, как Наташа беспокоится о семье. Всей. А еще Арина понимала, что невестке Джулии Рудольфовны частенько бывает несладко. Она сомневалась, что суровая особа способна симпатизировать любой женщине, обратившей внимание на ее мальчиков. Кроме одного, которого она упорно не признавала. Проходила мимо, словно его не существовало. А ведь Любашевка не так уж велика.
Счастье, что теперь, когда Женя пошел в школу, Джулия Рудольфовна уже не руководит ею. В ответ на поведение Лужицкой, Арина тоже научилась игнорировать прабабушку сына. А ведь раньше надеялась, что женщина, увидев крохотное подобие внука…
Не важно. Теперь все несущественно. Если уж отец умчался, куда глаза глядят…
— Что же делать? Я была настолько уверена в нем. Сегодня же попытаюсь найти Макара и…
— Нет.
Арина удивилась решительности, прозвучавшей в собственном голосе.
