— В больницу поедем. Нужно выяснить, не пострадал ли мозг.
Антон не хотел в больницу. Он вообще ничего не хотел, кроме единственного — чтобы его оставили в покое.
— Не поеду.
— Безответственное решение.
— Зато мое. Сколько?
— Вы о чем? — устало поинтересовался врач, закрывая чемоданчик.
— О бабках, конечно. Сколько заплатить, чтобы вы наконец-то убрались?
Мужчина покачал головой и повернулся к Нине, стоявшей у двери со скрещенными на груди руками:
— Если станет хуже, вызывайте. Больше ничем помочь не могу. Кровотечение прекратилось. Рекомендую обратиться к оториноларингологу. Прощайте.
Нина кивнула, никак не прокомментировав наставления доктора, проводила его и закрыла дверь. Спустя какое-то время вернулась в гостиную с двумя чемоданами.
— Одевайся. Твои вещи я собрала. Остальное отправлю позже.
От неожиданности Антон резко поднялся. Голова закружилась. Он ухватился за спинку дивана, пытаясь обрести устойчивость, но Нина лишь бесстрастно наблюдала за ним, не делая попытки помочь хоть как-то.
Бессердечная дрянь. Неужели она попытается его выгнать? Из-за какой-то дешевки?!
— Не понял! Что за новости? Шагу из собственного дома не ступлю.
— Это — мой дом, не твой, — спокойно заявила жена. — В документах четко указано, кто собственник.
— Нажит в браке, дорогуша. В нашем с тобой бездетном браке.
— Вот и избавишься от него. Я уже позвонила адвокату. И папе. Скоро у тебя появится ребенок. Негоже ему ходить безотцовщиной.
Папе?!
По коже словно мороз пробежал. Антон вздрогнул.
— И что… отец? — насмешливый, хоть и грустный взгляд объяснил все без слов. — Ты не можешь так поступить. Нам придется продать эту квартиру, чтобы я смог расплатиться с… вымогателями.
— Не собираюсь ничего продавать. Я лично выбирала себе дом. Меня здесь все устраивает. Кроме тебя.
— Послушай, Нина. Я понимаю, ты ревнуешь. Будь благоразумной. Ты же видела эту семейку. Девчонка ничего для меня не значит, но если я не откуплюсь… Ты же не хочешь судимого мужа?
— Пока закончится процесс, ты уже не будешь моим. Хотя, ты давно уже не мой. Я достаточно обманывалась. Не собираюсь мараться во всей этой грязи. Лирическое отступление закончено. Собирайся и уходи.
— Но у меня нет денег!
Антон ненавидел Нину за свой истерический возглас.
— Значит, плохо работал. Теперь у тебя появится стимул. Радуйся, что я уговорила отца не увольнять тебя. Но если сейчас же не покинешь дом…
Впервые взирая на жену серьезно, он понял, что та не шутит. Строгая, неулыбчивая отличница, которую он в свое время сумел соблазнить и влюбить в себя до такой степени, что она отказала завидному жениху, вышла замуж за Антона и заперла себя в четырех стенах, пренебрегая профессией в угоду его уютному существованию, впомнила о собственном достоинстве и взбунтовалась. Глядя на нее, Антон видел, что никакие просьбы не заставят ее сейчас передумать.
Возможно, позже, когда Нина поживет без него и слегка успокоится?
— Мне некуда идти, — Антон сделал драматическую паузу. — Дорогая, помоги. Больше обратиться не к кому.
Он вложил в эту фразу все актерские способности, которыми обладал. Еще ни разу его голос не звучал настолько трагично и проникновенно.
— У тебя есть самое важное — родня. Езжай домой, Антон.
Если бы она знала! Хотя, это только ухудшило бы дело.
Нина развернулась и ушла. Антон слышал, как захлопнулась дверь в спальню. Понял, что другого выхода нет. Если он не уйдет, Нина позвонит отцу, и он лишится последнего шанса как-то выбраться из всего этого.
* * *
У открывшего дверь отца был такой вид, что Антон, на всякий случай, поставил ногу на порог и торопливо проговорил:
— Папа, мне некуда больше идти.
Поколебавшись еще мгновение, заметно постаревший мужчина повернулся спиной и направился внутрь, бросив на ходу:
— Следуй в кухню.
Сняв обувь, Антон направился в указанное место. Услышал доносящиеся из гостиной детские голоса и женский смех, но не сделал попытки заглянуть. Они не любили его — брат и сестра. Да и Наташка — тоже. Теперь Антону казалось, что в его жизни оказалось слишком мало этого, как ему всегда казалось, никчемного чувства. Мама да Нина — только они любили Атона, и обе покинули. И что у него осталось?
Отец сидел за столом, грея руки о высокую красную кружку. Кивнул на стул напротив. Антон сел, спрятал ладони между коленями, чтобы отец не видел, как дрожат непослушные пальцы.
— Выслушай меня, пожалуйста.
— Говори. Сразу хочу предупредить, что все знаю об Арине и ребенке.
Антон кивнул, понимая, что спорить не в его интересах.
— Дело в том, что… — Как же сложно объясняться! Он никогда не думал, что придется идти на поклон к отцу. — Я попал в непростую ситуацию.
— Почему я не удивлен?
Антон приказал себе не реагировать, продолжать спокойно.
— В результате Нина выгнала меня из дома. Она вообще хочет разводиться. Я не мог бы…
— Не можешь. Адвокат уже позвонил мне. Я в курсе событий.
Антон очень надеялся, что Нина оказалась достаточно гордой, чтобы не упоминать о настоящей причине такого решения.
— Мне реально негде жить. Я остался без средств. Мои чемоданы внизу в такси.
Барабаш-старший покачал головой. Посмотрел в окно.
— Из меня получился хреновый батя.
— Папа!
Отец поднялся и ушел. Антон нетерпеливо поглядывал на часы, понимая, что должен либо забрать вещи из автомобиля, либо отправляться в гостиницу. Он ненавидел гостиницы. Да и деньги приходилось экономить.
Вернулся Валерий и положил на стол два ключа. Один их них — от автомобиля.
— Ты позволишь мне продать твою машину?
— Нет. На ней ты станешь добираться в город.
