Потом Дирк угрюмо проворчал:
— Если океан — наша сцена, а земля — зрительный зал, то где же гардеробная?
* * *
Феликс Феникс смотрел, как актеры важно расхаживают по палубе. Они переоделись в сухое платье, натаскав его из многочисленных корабельных сундуков. Питер принес Феликсу одежду, одеяла, а чуть позже Вускери угостил его кружкой самого отвратительного супа, какой Феликсу доводилось есть. А во всём остальном о Феликсе словно позабыли.
И когда слева по борту показались белые утесы острова, а затем и очертания земли, напоминающие силуэт лежащего льва, забывшегося в удивлении перед собственной храбростью, никто не стал усаживать Феликса в шлюпку.
«Актеры? — думал Феликс. — Нет, теперь они пираты». Стали пиратами в ту самую минуту, когда к ним вернулась Артия. И хотя она — уже дважды — спасла ему жизнь, всё равно она стала его смертельным врагом. Поэтому он хотел от нее уйти. И — по той же самой причине — решил остаться.
3. Смена обличья
Времени терять было нельзя. Пока они оставались в ангелийских водах, существовала опасность быть атакованными республиканским военным флотом, наверняка предупрежденным озлобленным капитаном «Слона». Однако к бегству им было не привыкать. Они его много раз играли в театре. Даже Эйри успокаивал себя, приговаривая:
— Когда я играл роль на сцене, то верил в каждое слово, в каждый жест. Теперь всё происходит на самом деле, а я ни во что не верю.
Побережье Ангелии скрылось в туманной дымке, вечерние сумерки сгладили очертания Острова Белого Льва, и он исчез за кормой.
Наступила ночь, и при свете масляных фонарей они поужинали отвратительной похлебкой, состряпанной по оригинальному рецепту Вускери.
Все хранили молчание (даже насчет стряпни), Артия тоже говорила мало. И держалась большей частью на палубе.
Она распределила ночные вахты, поставив Эбада дежурить в то самое время, которое отвела себе для сна. Загадочный Эбад, кажется, желал ей успеха и искренне пытался помочь, хотя ей почему-то казалось, что, спроси она его о причине столь странного поведения, он вряд ли найдется что ответить…
«Слон» был невелик по размерам, но на его борту имелось всё необходимое. Припасы, пушки, сухой порох, пистолеты… Запасы продовольствия, даже принимая во внимание таланты Вускери, были впечатляющими. Большие банки фруктового варенья, консервов, маринованных овощей, бруски сухого мясного бульона, бочонки с яблоками, огромные бочки с пресной водой… Живые куры деловито откладывали яйца в курятнике под квартердеком — Планкветт скоро повадился туда захаживать и с презрительным видом прогуливался вдоль стены. Что же касается каюты капитана, то она являла собой образец чистоты и порядка. Но Артия разворошила до хруста накрахмаленные простыни, разбросала по полу одежду и книги из личной капитанской библиотеки, распахнула стеклянный иллюминатор, так что морские брызги намочили карты, развешанные по стенам. Карты, надо сказать, были отменные. На них умещался весь земной шар, все страны, воспоминания о которых Артия обнаруживала в своей воскрешающейся памяти: Африкания, Персис, Занзибария, Берег Золота и Слоновой Кости, Амер-Рика, настоящие Острова Пряностей, Синяя Индея… Материки были раскрашены в медовые и коричневые цвета, а между ними плескалось изумрудно-синее море, в котором плавали нарисованные чудовища — дельфины, морские драконы, осьминоги, киты, извергавшие воду по углам карты, а также демоны и херувимы, из уст которых вырывался белый кучерявый ветер. На материках тоже были нарисованы ориентиры — башни и тигры, медведи и маяки. Вокруг Антарктического берега дрейфовали целые эскадры зеленоватых айсбергов. К африканийской луне вздымались высокие горы.
Как ни странно, но именно стоя перед картой Артия впервые ощутила зарождающиеся в душе сомнения. Она восторгалась, глядя на огромный мир, вспоминая его — и при этом чувствуя, что разум каким-то образом искажает воспоминания, что на самом деле она никогда нигде не бывала. И вот тут-то на нее и нахлынуло осознание того, насколько велика поставленная ею перед собой цель. Ибо дело было не в корабле, и не в Моллиной команде, и даже не в ее собственной жизни. Артия стремилась — и прекрасно отдавала себе в этом отчет — ни больше ни меньше, как завоевать весь мир.
Но она изгнала сомнения из своих мыслей. И из сердца тоже. В битве — а теперь вся ее жизнь будет непрерывной битвой — нет времени на размышления.
* * *
Проснулась Артия оттого, что Планкветт топтался у нее на боку, запустив острые когти под ребра.
— Тьфу, глупая птица! А ну, убери когти, а то зашибу!
Попугай слегка изменил позу.
— Остров Сокровищ, — объявил Планкветт. — Карта…
— Да, Планкветт, здесь есть карты. И будь добр, не испачкай их. Они мне нужны.
— Земля! — вскричал Планкветт. Его голос изменился. Он звучал более… по-человечески, что ли. Больше походил… на Моллин? — Пляж коттеджа. Десять миль вверх. Пятнадцать шагов влево.
Артия села, и Планкветт с пронзительным воплем взметнулся в воздух.
— Что?!
— Восемь штурвалов! — выпалил Планкветт.
— Планкветт, ты говоришь о карте Острова Сокровищ?!
При этих словах сомнения снова подкрались к ней, подступили к горлу, как комок горькой желчи. Даже если Планкветт говорит о карте — он всего лишь повторяет строчки из пьесы…
— Иди спать, Планкветт. Через час рассветет.
Планкветт, демонстрируя незаурядные способности к подражанию, уселся на капитанский стол и целый час кудахтал как курица.
* * *
В одуванчиково-желтых лучах рассвета Артия мерила шагами палубу «Слона».
Надо тут многое изменить…
Глубоко в трюме она обнаружила слитки олова и бруски лучшей английской стали, ящики с книгами и бочонки с шортландским виски, мыльное дерево, тюки шерстяной ткани, катайский фарфор. Над ними она долго не задержалась — товары на продажу ее не интересовали. Память (пусть даже и ложная) услужливо воскрешала только сундучки драгоценных камней, сверкающее оружие, блестящие монеты всех стран мира.
Их корабль больше не будет торговым!
Они продадут этот скучный груз в первом же порту, где на него найдется спрос, облегчат трюм, оставят только то, что необходимо для балласта.
Слоновью голову на носу надо будет снять — но всё-таки сохранить, ибо все фигуры на носах кораблей имеют волшебную силу. Рассказывают немало легенд о том, как ростры оживали и отвечали на вопросы. Так что слона нужно сберечь и обращаться с ним со всей любезностью.
Название корабля тоже надо изменить, благо на борту есть все необходимые для этого материалы — известь, краска, лак…
Флаг? Соленый Питер умеет шить, а в трюме Артия нашла несколько отрезов ярко-розовой материи…
Вускери придется снять с должности кока. Иначе он всех рано или поздно отравит. Или просто сведет с ума.
