Фабиана сглотнула сухой ком, поняв, что её уверенность безысходно тает, явственно почувствовав себя в клетке с хищником. От тягучего взгляда занемело в животе, так что сразу захотелось убежать. Но лучшая защита — это нападение.
— Я…
— Ты остаёшься здесь, — перебил Хэварт Ламмерт, едва она раскрыла рот, потеряв терпение.
— Здесь? — удивилась Фабиана.
— Ты не ослышалась, — подтвердил Ламмерт, — тебе ведь нужна работа, жильё? Разве не это ты вчера утверждала?
— Да-а-а, — протянула, сжимая похолодевшие пальцы, чувствуя кожей неладное.
Хэварт шумно выдохнул и отложил почту в сторону, придвинув на край стола какой-то ящик, который Фабиана поначалу и не заметила.
— Это должно тебе подойти, — сказал он.
— Подойти? — переспросила.
Ламмерт положил локти на стол, сцепив пальцы в замок, широкие плечи под белоснежной рубашкой заметно напряглись. На руках мужчины опять были чёрные перчатки. По телу пробежался холодок, когда Фабиана вспомнила, что с его руками было что-то не то, но отогнала эти мысли.
— Забирай, смелее, — поторопил он, расслабленно откидываясь на спинку кресла.
Фабиана, окончательно сбитая с толку, несмело прошла к столу, чувствуя, как тело тяжелеет, а руки пронимает дрожь. Здесь явно какой-то подвох. Разве он сейчас не должен её запереть в одной из комнат и устроить допрос? А потом послать за опекуном?
Мужчина отвлечённо посмотрел в окно, снова глубоко над чем-то задумавшись.
Фабиана опасливо заглянула в коробку. В ней были какие-то вещи.
— Что это? — настороженно взяла пальчиками лежавший сверху свёрток.
— Твоя рабочая одежда, — Ламмерт повернулся, когда Фабиана вытянула женский чулок из тонкой мягкой шерсти.
К щекам прилил жар стыда и возмущения, предательски покраснели не только щёки, но даже кончики ушей. Фабиана торопливо бросила чулок назад, одёргиваю руку.
— Тебя что-то не устраивает, Мариса? — приподнял мужчина бровь, на которую так соблазнительно соскользнула тёмная прядь чёлки. Почему он вообще назвал её ненастоящим именем?
— И что же это за работа? — поморщилась Фабиана — в голову полезли самые дурные мысли.
— Для тебя не составит труда, — вдруг улыбнулся милорд, и она дышать престала от того, как изменилось лицо мужчины: до неузнаваемости сделалось добрым и светлым, по-мальчишечьи озорным, с горящими хитростью глазами. Он насмехается над ней? Или всерьёз? Похоже, испытывает.
— Позвольте всё же уточнить, — потребовала она, злясь на себя, что поддалась на эту уловку.
— Видишь ли… — будто позабыв о своих тягостных думах, Ламмерт прищурил взгляд, — …в замок нужна помощница, ты как раз подходишь. Я уверен, ты хорошо справляешься, — улыбнулся он шире, ввергая Фабиану в полную растерянность.
— И вас ничего не смущает? — спросила, изогнув изумлённо бровь.
Может, всё же стоит напомнить о том, что дядя может найти её здесь сам и доставить Ламмерту ряд неприятностей?
— Больше ничего, — бросил бесстрашно. — Всё новое и чистое, не беспокойся. Аскил расскажет о твоих обязанностях. Уже сегодня нужно будет многое сделать.
Всё это звучало непристойно и двусмысленно. Возмутительно. На что он вообще намекает?! Или он требует такую плату за её спасение, проучить за то, что она солгала, принудив работать прислугой, и… Фабиана задохнулась, поймав взгляд Ламмерта, наблюдавшего за ней с безмолвным, полным скрытого смысла интересом.
— Если вам так будет угодно, милорд, — глухо бросила Фабиана и взяла коробку, ощущая, как горячо заколотилось сердце.
Она могла бы развернуться и уйти прямо сейчас, но куда?
— Я буду выполнять работу, — гордо, не теряя достоинства, подняла подбородок, посмотрев на мужчину свысока. — Но сначала, — вспомнила о самом важном, — извольте вернуть мне документы.
Хэварт чуть склонил голову и потянулся к ящику стола, открыл его, выудил бумаги, положил на стол. Фабиана даже удивилась, что он так легко отдаёт их. Придерживая одной рукой коробку, другой потянулась за документами, но Ламмерт стремительно перехватил запястье девушки и чуть дёрнул ее на себя. Она едва не выронила коробку. Будоражащий запах, что источала его кожа, мгновенно затуманил голову, Фабиана на миг потерялась.
— Ты меня что, за дурака держишь? Прикидываешься благородной девицей, полагая, что я клюну? Ошибаешься, хотя, признать, играешь отменно!
Фабиана захлопала ресницами. Что?! Да он с ума сошёл, чокнутый! Лицо Ламмерта было сейчас так близко, словно каменное, ожесточённое, тёмные глаза сверкали холодными искрами. Нет, это какое-то недоразумение!
Фабиана приготовилась высказать ему всё лицо и заодно запустить в него эту коробку, развернуться и уйти, хлопнув дверью, но здравый смысл победил, говоривший не бросаться в омут с головой, так она ничего не добьётся. «Спокойнее, Фабиана».
— Ты обокрала молодую госпожу. И скрываешься в борделях. Ловко у тебя всё получается.
Фабиана вырвала руку и отшатнулась, как ошпаренная. Яд слов проник в кровь, заставляя судорожно сжиматься сердце. Ламмерт раздражённо откинулся на спинку кресла.
— Простите, господин, просто я думала… — Фабиана запнулась. Что она могла думать? Что он сразу всё поймёт и поможет? Как наивно! — Неважно...
— Давай с тобой договоримся, Мариса, — прищурил потемневшие глаза Ламмерт, — ты работаешь у меня, и я не выдаю тебя властям. Ты так же будешь получать жалование, возможно, даже больше, чем получала, но не попытаешься сбежать и уж тем более что-то здесь красть.
— Но зачем я вам такая… плохая… нужна? — сорвалось само собой с губ.
Кажется, этот вопрос ввёл в ступор милорда.
— Тебе ведь нужна помощь, я тебе её оказываю, — как-то раздражённо бросил он.
— Из замка я могу выходить?
Ламмерт задержал на ней взгляд, раздумывая.
— Если пообещаешь, что не будешь делать глупостей.
— Пообещаю, но поверите ли вы? Вы склонны не доверять людям.
Хэварт приподнял бровь.
— Верно, но тебе поверю, — чувственные губы снова тронула обезоруживающая улыбка.
— Я могу идти? — прошептала Фабиана, сглатывая ком.
— Можешь, — бросил он.
Хотелось сказать, что ей не нужно от него ничего, никакой платы, ни помощи, но Фабиана не стала, отступила и поспешила покинуть кабинет, пока не наломала дворов.
Выйдя в дверь, облокотилась на неё, прикрывая ресницы. Что же выходит? Она преступница? Он и в самом деле принял её за воровку? Её! Сопоставив всё, Фабиана поняла, что по-другому и не могло быть, его подозрения понятны. Она была одна в том захолустье, с узлом драгоценностей, сама же наплела про работу и горничную.
