А что, собственно, он может подумать? У него, кажется, уже сложилось стойкое мнение о ней. Лгунья и воровка. И всё же, как бы там ни было, она не должна была допустить такое, позволить себе подобное распутство.
Фабиана, вдохнув с шумом, откинула со лба растрепавшиеся волосы, хотела подняться, но замешкалась, запутавшись в пледе. Едва она поднялась, как тут же забралась с ногами обратно, скрываясь под пледом. Притворилась спящей, когда деверь отворилась. Едва дыша, застыла.
И зачем она это всё сделала? Возможно, будет шанс, что Ламмерт оставит её в покое хотя бы до утра, чтобы она успела прийти в себя, всё обдумать и найти себе оправдание.
Царивший сумрак скрывал её, не давая понять, что она следит за вошедшим мужчиной. Но что-то было не так. Фабиана напряглась каждой мышцей, почувствовав неладное. Когда Ламмерт едва появился в дверях, по её телу непроизвольно скользнул холод. Тяжёлым шагом, чуть пошатываясь, милорд прошёл к столу и, опершись ладонями о столешницу, низко опустил голову. Его грудь туго расходилась в дыхании.
«Он что, опять напился? Опять поссорился с Игнэс?» Разные мысли замельтешили в голове, но они тут же разбилась вдребезги, когда Фабиана, скользнув по телу мужчины, поняла, что с ним было не так.
На нём была чёрная жилетка, чёрные брюки и ботинки — всё говорило о том, что он покидал Ристол. Но на одежде какая-то трава, сухие листья и веточки, разодранный рукав и выпачканный во что-то бардовое ворот рубашки привели Фабиану в оцепенение. Сердце забилось где-то в горле, когда милорд покачнулся и вдруг, будто только сейчас заметив постороннего, посмотрел в её сторону.
Сердце сжалось и упало куда-то вниз. Он был весь в крови: на лбу, скуле, на горбинке носа красные разводы крови.
— Ты здесь, фиалка? — хрипло произнёс Ламмерт, и его лицо скривилось гримасой муки.
Ошеломлённая, не зная, что делать, Фабиана вскочила с софы и приблизилась. Подняла руку, не зная, как дотронуться. У него голова разбита, и кровь хлещет ручьём… так много крови, что Фабиана чувствовала запах соли и ржавчины на языке. Дрожащей рукой осторожно коснулась предплечья мужчины.
— Нужно полотенце.
Нужно немедленно остановить кровь! Сейчас же. Фабиана вздрогнула, когда Ламмерт поймал её руку, сжал и посмотрел на неё с каким-то странным отстранённым выражением, будто увидел в ней что-то важное. Немыслимо чёрные, блестевшие агатом глаза мужчины проникли взглядом в самую глубь, вливался горячей смолой в самое сердце, делая его тяжёлым.
Всевидящая, почему она медлит? Почему тело не слушается, и она не может сдвинуться с места, растягивая это мгновение в вечность? Нужно срочно обработать рану, он же умереть может! В ответ на эти мысли глаза Хэварта затуманились, он тряхнул головой, а в следующий миг стал медленно заваливаться на стол.
— Милорд! — охнула Фабиана, пытаясь его удержать, да только Ламмерт был непомерно тяжёлым, и лишь увлёк девушку за собой.
— Что здесь происходит? — раздался громкий голос Аскила, в котором явно считывалась доля волнения.
Управляющий оказался рядом быстро, в отличие от Фабианы, он понял всё сразу, ко всему состояние и вид господина его ничуть не удивлял. Аскил закинул руку Хэварта себе за шею, обхватив его, потащил к софе.
— Воды и полотенца, — сухой приказал заставил очнуться Фабиану и вылететь из кабинета стрелой.
Она поднялась в ванную комнату, набрав всё необходимое, вернулась с ворохом полотенец и тазом с водой.
Аскил уже переместил Хэварта на софу, взял полотенце.
— Приподними, — попросил он.
Фабиана осторожно приподняла голову Ламмерта над подушкой, его волосы были влажные и липкие, а сам он бледен, слишком, что у Фабианы замерло сердце, а в горле запершило. Аскил ловко перевязал голову широким лоскутом и расстелил полотенца на подушке.
— Мне нужно съездить за лекарем. Ты будь здесь, Мариса, меняй повязки.
Фабиана немо кивала на каждое слово управляющего. Быстрые шаги удалились за дверью. Оставшись одна, она перевела взгляд на неподвижного Ламмерта и сглотнула.
Губы мужчины стали совсем бледными и даже немного синеватого оттенка. Фабиана коснулась его гладкой щеки и ужаснулась — какой же холодный! И не приходит в себя. Паника охватила с головой, заставляя нырнуть в пропасть отчаяния. Фабиана встрепенулась, прогоняя нехорошие чувства. Прошла к ногам мужчины и сняла ботинки, присела на самый краешек софы и придвинула вместе со столиком таз с водой. Смочив полотенце, выжала, про себя молясь о том, чтобы Аскил вернулся скорее. Очень осторожно стёрла разводы со щеки и шеи.
Ламмерт в ответ поморщился, нахмурив тёмные брови, сухо сглотнул.
Хэварт не приходил в себя. Фабиана меняла полотенца и повязки очень осторожно. На руках милорда оставались перчатки, но девушка не решалась их снять. Хотя что её останавливало? Фабиана потянула их с пальцев, освобождая руку, и только тут увидела серебряные браслеты на запястьях, широкие, без каких-либо украшательств. Стянула перчатки до конца и задержала дыхание.
Кисть была в розовых рубцах, словно от ожогов, которые тянулись к пальцам и ладони. Интересно, что же с ним случилось? Почему он такой? Пыталась понять, но оставила эту затею, Ламмерт дышал — и это главное.
Быстро стянула другую перчатку, замечая, что, несмотря на это, у милорда были красивые кисти с длинными пальцами, как у истинного аристократа, и снова взялась за полотенце. Не думала, что ей придётся столько времени проводить рядом с милордом, только такое времяпрепровождение совсем не радовало, хоть Фабиана свободно могла его рассматривать, и всё равно чувствовала горячее смущение, будто Ламмерт продолжал за ней наблюдать. Даже задерживать надолго взгляд не могла и лишний раз коснуться, да хотя бы пригладить спутавшиеся волосы и убрать влажные пряди со лба.
И откуда столько робости? Не должно ли ей быть всё равно? Будто Хэварт эрн Ламмерт волнует её как мужчина.
Фабиана остановила ход мыслей. А потом фыркнула. Сущая глупость. Просто он её спас и оставил у себя, проявив терпение и добродетель, это и очаровало.
Время текло тягуче, Аскил не возвращался. Фабиана уже наполнила уже не один таз воды, но кровь всё же остановилась.
Где был весь вечер милорд, пока она спала? Кто же мог такое с ним совершить? И Игнэс… кажется, в замке её не было, иначе сей ж миг прибежала бы в кабинет.
