— Теперь ты знаешь, кто я. Я тебе стал ещё больше противен? Ты до сих пор не желаешь со мной иметь ничего общего, фиалка? — произнёс хриплым глубоким голосом, который ему уже будто не принадлежал.
Глаза Фабианы загорелись, глубокие, вытягивающие душу наружу.
— Вы мне никогда и не были противны, — резко призналась она, отчего-то сердито хмурясь.
Хэварт приподнял бровь.
— Прошлый раз ты заявила иное.
Фабиана промолчала, она явно пыталась найти что-то в оправдание, но ничего не получилось. Хэварт почувствовал, как она дрожит, как сбивчиво дышит, бешено пульсирует тонкая венка на виске.
О-Лидер коротко покачала головой.
— И что это значит? — усмехнулся Хэварт.
Но усмешка не соответствовала тому, что было внутри — разжигающийся не на шутку пожар. Дыхание стало срываться с губ, сердце пробивало грудь глухими ударами, в паху невыносимо тяжелело. Хэварт отнял руку от дерева, опустил на узкую талию девушки, скользнул к спине. Фабиана задержала дыхание, опуская веки, немного, совсем чуть-чуть, но всё же поддалась ему.
— Ответь что-нибудь, — попросил он серьёзно.
— Я… — Фабиана на время задумалась. Было видно, как внутри неё что-то безжалостно борется, и Хэварту до отчаяния хотелось знать, что именно, сдерживал себя от того, чтобы не вытрясти всё из неё немедленно. — …Я хочу быть вашей женой, милорд. По-настоящему… — сказала на выдохе шёпотом, нещадно кусая свои и без того истерзанные губы, смотря в глаза неотрывно. Смело, она просто предлагает это.
Горло Хэварта пережало спазмом, пальцы сами собой судорожно вжались в спину девушки.
— Фиалка-а-а, ты серьёзно?
На губы лезла дурацкая улыбка счастливого влюблённого, которую Хэварт пытался подавить и только лишь смотреть в её глаза, но всё равно откуда-то из глубины лезло коробившее сомнение, давила напором разгорячённая кровь.
Фабиана подняла руку, робко прижавшись ладонью к его животу, медленно скользнула по груди, задевая атласный платок, касаясь через ткань тугих мышц, пальцы с наслаждением пронизали пряди на затылке мужчины, отчего по позвоночнику к пояснице спустился тяжёлый поток лавы, заполняя всё его тело горячим напряжением.
— Серьёзней некуда, милорд, — прошептала припухшими от поцелуя сладкими губами.
От удара крови в голову в глазах потемнело, возбуждение сумасшедше носилось по телу от пьянящего женского голоса и нежных прикосновений. Хэварт склонился ещё ниже так, что губы едва не соприкасались с губами Фабианы.
— Только… — остановила его Фабиана на тонкой грани, когда он так жаждал завладеть её ртом своим, — ...не говорите мне, чем это может всё обернуться для нас, — в голосе тревога, больше, чем он хотел слышать, — ...пожалуйста, — последняя просьба утонула в глухом стоне, когда Хэварт захватил её губы, сгребая девушку в охапку, опасаясь, что может её раздавить, лишь потому что его мышцы становились стальными, и он не мог контролировать свою силу, себя — внутри звенело напряжение вперемешку с возбуждением.
— Одно я всё же скажу... — нашел волю отстраниться, — ...ты выбрала не самое подходящее место для признаний, — с глубокой вибрацией голоса проговорил в её губы, прижимая дрожащую девушку к себе теснее, усугубляя и без того сложную ситуацию, углубляя поцелуй.
— Тогда… — на этот раз отстранилась она, чтобы сказать, — …самое время вернутся в Ристол, — скромно, с обезоруживающей невинностью предложила искусительница, хлопая ресницами.
Хэварт усмехнулся, но улыбка сползла с его губ. Обхватил её лицо, чувствуя всем телом тонкий, гибкий стан Фабианы, впился в неё жадным взглядом.
— Ты действительно не мстишь мне, или, кажется, невинный цветочек всё же решила свести меня с ума окончательно?
— Почему вы так думаете? — в глаза мелькнуло неподдельное смятение.
— Потому что лучшего признания от тебя я и не ждал, фиалка.
Щёки Фабианы запылали, как и губы, которые она раскрыла, чтобы ответить.
— Я дико извиняюсь! — вдруг басисто раздался издалека мужской голос, заставил Фабиану вздрогнуть и резко отстраниться. — Безумно вкусное второе остывает, и я советую вам вернуться, — засмеялся Эммер.
Он мало что мог разглядеть в тени, ко всему достаточно стемнело — звёзды на небосклоне стали ярче. Потому мог только опознать спину Ламмерта.
— Нужно идти, — встрепенулась Фабиана, суетливо и растерянно провела ладонями по идеальным, даже не смятым, складкам своего наряда.
Хэварт издал рычание, лишь усилием сдержался, чтобы не задержать её хотя бы ещё на мгновение, но она права: чем быстрее завершится этот ужин, тем…
— Надеюсь, меня хватит продержаться ещё на пару часов, прежде чем мы доедем до Ристол…
Перспектива не радовала. Но всё же пришлось как-то справиться и усмирить своё рвущееся наружу желание, разжать руки и со скрежетом зубов выпустить фиалку, как бы ни хотелось обратного. А потом предстать перед родственниками как ни в чём не бывало. К счастью, у него было немного времени. Пока они дошли до лоджии и поднялись в столовую, дурманящий туман немного выветрился из головы.
Весь оставшийся ужин Хэварт не мог выпустить Фабиану из своего внимания. Та почти не притронулась к изысканно приготовленному блюду, впрочем, как и Хэварт. Это вызвало со стороны некоторое недоумение у матушки и усмешку Эммера — этот плут о чём-то таком догадывался. Жутким испытанием стало, когда Маргрет вдруг повела невесток показывать замок.
Фабиана искренне изумилась, когда матушка всех пригласила в галерею. Фиалка приблизилась к портрету Норберта. Обернулась к Хэварту, одарив мужчину изумлённым взглядом.
— Хэварт очень похож на Норберта, — подтвердила молчаливое удивление девушки Маргрет, на лице которой сразу отпечаталась грусть.
— А тот портрет в Ристоле? — спросила фиалка. — Я думала, это мой муж.
Хэварт задержал на ней взгляд. Истинным наслаждение было слышать, как О-Лидер произносит это по-настоящему, без всяких вынужденных ролей, называя его своим мужем. Ламмерт никогда не думал, что это может быть настолько… Проклятье — сладостно приятным.
— На том портрете тоже Норберт, только в молодости. Хэварт не любитель позировать. Правда, родной? — засмеялась матушка, посмотрев на него, будто что-то вспомнив.
— О, я помню именно таким господина Норберта, — вдруг втиснулась в разговор Аннета.
— Да, но только внешне, — сложила перед собой руки матушка, как-то натянуто улыбаясь, — нрав у Хэварта немного мягче.
— Витлар тоже похож на отца? — спросила Фабиана и тут же запнулась, понимая свою оплошность.
— А вы разве с ним ещё не знакомы? — спросила Маргрет, тревожно взглянув на Хэварта.
— Витлар благоразумно решил оставить новобрачных и не мешать их первым дням семейной жизни, — вмешался Эммер, спасая ситуацию, хотя Хэварт заранее приготовил отговорку. — Скоро бальный сезон закончится, и он успеет наверстать упущенное.
