– Вот, значит, как… Ещё и брехло. В таком случае считаю правильным покинуть ваш номер, ведь помощь вам больше не требуется.
– О нет, ты не покинешь этот номер, поскольку мое исцеление никоим образом не влияет на наши договорённости. И потом, завтра твоя маменька должна увидеть полноценного жениха, иначе как она убедится в том, что её дочь не натворила очередных глупостей?
Саша предпочла покинуть ванную, громко хлопнув дверью. Так она и знала, что мерзавец всё выдумал.
– Идиот несчастный, – Саша подошла к кровати, и ей до того захотелось расплакаться, но сделав над собой усилие, она просто легла спать. Поскорее бы этот ненормальный день закончился. Хотя следующий будет не лучше. Во-первых, встреча с матерью спустя почти два года. Во-вторых, забавы Кольского, от которых у неё уже не осталось живых нервов. – Чтоб он там в жабу превратился, принц недоделанный! – пробормотала она из последних сил. В сон провалилась, стоило коснуться головой подушки.
А Назар просидел в воде до её полного остывания, и лишь когда начал замерзать, выбрался из ванны. Все эти сорок минут он думал, анализировал свои чувства: поцелуй что-то тронул внутри, задел какую-то струну, которая до сих пор вибрировала в сознании. Давно у него не было ничего искреннего, настоящего. Единственная женщина, дарившая ему тепло и любовь, умерла тринадцать лет назад, с тех пор никакого просвета. После развода он понял, что искренне любить мужчину способна только его мать, все остальные – это потребительницы в большей или меньшей степени. Но Саша однозначно бередит душу, заставляет вспоминать давно позабытое, заново переживать пережитое, хорошо ли оно, плохо ли, Назар не знал, отчего злился и одновременно хотел продолжения.
Покинув ванную, обнаружил свою птичку в клетке спящей поверх одеяла. Спала, как всегда, на животе и, что интересно, почти поперёк кровати. И неожиданно для себя самого Кольский лёг рядом так, чтобы не потревожить это неспокойное создание.
– Словно дикого енота приютил, – прошептал он, глядя на хмурое лицо, даже во сне она не может расслабиться. Но с таким-то муженьком, с каким Саша прожила полгода, неудивительно. Надо бы её убедить в необходимости развода, а то ещё надумает простить урода.
Как уснул, не заметил, просто в какой-то момент закрыл глаза и забыл обо всём на свете.
Глава 10
Саша проснулась от резкого и неприятного запаха. А открыв глаза, обнаружила рядом с собой улыбающегося Кольского со шприцем в одной руке и ваткой, пропитанной спиртом, в другой.
– Не надо, – просипела спросонья Саша.
– Надо, Горцева, надо. Давай сюда свою очаровательную попку, уколю её нежно.
– Вы явно получаете от этого удовольствие, – она натянула одеяло ещё выше.
– С моей стороны было бы глупо это отрицать. Я большой ценитель прекрасного, дорогая, а у тебя под халатом спряталось как раз нечто прекрасное. Давай, подставляй. А если без шуток, то тебе это нужно, чтобы скорее оправиться, так что заканчивай ломаться и снимай трусы.
– Надеюсь, колоть будете в другую половинку, – повернулась к нему спиной и приоткрыла место для укола.
– Не сомневайся. Каждая половинка будет получать своё в порядке строгой очереди.
– Где же вы научились ставить уколы? – вздрогнула от прикосновения к коже холодной ватки.
– Жизнь заставила научиться, – рассказывать о матери Назар не захотел, слишком личная, слишком больная тема. Потеря матери по сей день зияла раной на сердце, ведь он винил себя, что не сделал всё возможное, не смог заработать достаточно денег на должную реабилитацию, а когда смог, было уже поздно.
– Смотрю, вы полны скрытых способностей, – снова дёрнулась девушка, на этот раз от укола.
– Ожог все так же болит?
– Да.
– Повязку тоже надо сменить, – он достал из сумки набор стерильных повязок, переданных ему доктором. – Раздевайся.
– В женщине должна остаться хоть какая-то тайна, – Саша начала выбираться из халата.
– А что? Все твои тайны только снаружи? Внутри ничего особенного нет?
– Какой же вы…
– Какой?
– Патологический мерзавец.
– Хронический ревнивец, патологический мерзавец, да ты мастер ставить диагнозы. А себе поставишь? Хотя дай-ка я сам, – задумался Назар. – О! Латентная язва! Или, может, перманентная стерва? Какой вариант больше нравится? – и наклеил ей на спину новую повязку.
– Раз я язва и стерва, для чего носитесь со мной? – Саша повернулась к нему и посмотрела так, что Кольский залюбовался.
Её волосы волнами лежали на плечах и подушке, взгляд искрился, хотя должен был бы гореть обидой, припухшие после сна губы так и просили к ним прикоснуться. Да, Саша язвительная, временами стервозная, но при всём при этом она не похожа на остальных, она притягивает. Видимо, в ту первую их встречу сработало это самое притяжение, коль он даже по сторонам не посмотрел.
– Иногда хочется сменить обстановку, хочется чего-то неординарного. И ты попалась мне под руку очень вовремя. Теперь вставай, у нас сегодня много дел.
– Каких еще дел?
– Ты должна встретить маменьку в соответствующем наряде. Иначе что я за жених такой, который позволяет своей невесте ходить в каких-то дешёвых тряпках.
– У меня нормальные тряпки, – вот и обида замерцала в глазах.
Но Кольский поднялся и молча покинул номер. Его мучило то, что он привязывается к девчонке, мучило понимание того, что нельзя расслабляться, иначе рискует влипнуть. Женщины крайне жестокие, изощрённые создания, они ловко заползают в сердце, ждут подходящего момента, а потом жалят. И дурак тот, кто, пережив укус одной змеи, пускает в своё сердце другую. Но он-то не дурак и больше не допустит ошибки.
– Дешевые тряпки, видите ли… – забурчала девушка. – Я простая учительница, неоткуда мне брать дорогие тряпки, – и вспомнила своих дошколят, которые должны были пойти к ней в первый класс. По сути, она предала всех – детей, их родителей, директора. А ведь каждого малыша уже знала по имени. Обидно и горько, что так вышло. Но ей пришлось фактически спасать свою жизнь.
Так и прособиралась, то о школе размышляя, то о встрече с матерью. Может, позвонить ей? Саша села на край кровати и уставилась на телефон. Как-то в жизни всё не так. Как-то необдуманно, спонтанно, поспешно, неразумно. Вся юность прошла в постоянной борьбе с маминым контролем, потом началась борьба в институте с преподавателями, некоторые из них прямо-таки очень старались, чтобы завалить её и не пустить дальше, затем взрослая жизнь и контрольный выстрел – муж. При этом она не теряла оптимизма, вставала после очередного падения, отряхивалась и шла дальше. Саша даже не заметила, как в номер вернулся Кольский.
– Снова ушла в астрал? – встал он в дверном проёме.
– Завидую я вам, – перевела на него взгляд Саша.
