– Вставай, – она подошла к нему. – Спать надо в кровати.
– Мне и тут хорошо, – уткнулся лбом в ковер.
– Почему ты вообще надрался? – Саша опустилась перед ним на колени.
– Чтобы снять напряжение. Ты редкостная мозгоедка.
– Я не мозгоедка, – Саша начала снимать с него ботинки, а как закончила, стянула брюки. – Просто ты ко мне несправедлив, – с трудом перевалила его на спину и принялась расстегивать рубашку. – Ведёшь себя странно, я никак не могу тебя понять, – девушка нависла над ним. – Эй? Ты еще здесь? – легонько похлопала его по щекам. – Кольский? Завод отжимают! Налоговая приехала! Бывшая у порога!
– Фёдор! Тварь приехала! Спусти на неё Гюнтера! – он резко открыл глаза. – Какого черта? – уставился осоловелыми глазами на Сашу.
– Надо же… Она предала тебя?
– Да, – он накрыл тяжёлой ладонью её затылок и потянул к себе. – А предателей я не терплю, – и поцеловал.
Спустя минуту Саша уже сидела на нём верхом, ощущая под собой нечто очень твёрдое и горячее, отчего внутри всё сводило от нетерпения. Раз уж её тянет на деспотов, так тому и быть. Всего один разок – и больше никогда…
– Ты обалденная, – прошептал он прямо ей в губы.
– А ты чертовски пьян, – и склонилась к его шее, повела по коже кончиком языка. Ни черта она не фригидная, ей тоже нравится секс, нравится быть главной.
Вдруг до её ушей донесся тихий-тихий храп. Саша тут же выпрямилась и еле удержалась, чтобы не врезать ему по пьяной спящей физиономии.
– Козел ты, Кольский, – вскочила Саша. – Подонок! Мерзавец!
Из её глаз полились слёзы, горькие слёзы от обиды. Возбуждение мгновенно сменилось чувством нестерпимого, болезненного разочарования. Всё у неё в жизни через одно место. Только в чём уж она так провинилась? Видимо, просто-напросто наивная идиотка, неспособная разглядеть в людях их истинную натуру.
Однако оставить Назара в таком виде на полу не решилась, заболеет ещё, Саша принесла покрывало и накрыла храпящего тирана, сама же ушла в спальню и закрылась на замок.
Ночь прошла слишком быстро. Первым очнулся Назар и минут пять пытался сообразить, какого чёрта он лежит на полу под тонким покрывалом и даже без подушки. Какого черта вообще произошло вчера? Ещё во рту пересохло, голова как-то подозрительно гудит.
– Пил, твою мать, – прохрипел он. – Всё-таки пил. А что ещё делал? – он заглянул под покрывало. – Ничего, что ли?
Кое-как поднявшись на ноги, направился в спальню, правда, открыть дверь не смог, та была заперта.
– Это что ещё за хрень? Горцева?! – Назар забарабанил кулаком по дубовому полотну. – Ты какого лешего забаррикадировалась там, а? Я не выношу запертых дверей! Открывай!
Ждать пришлось по меркам Назара ну очень долго, однако замок всё-таки щёлкнул. Сейчас же недовольный и крайне плохо себя чувствующий Кольский ворвался внутрь, осмотрелся. Саша сидела на кровати с таким лицом, что ему стало не по себе, а голова загудела ещё сильнее. Неужели он вчера-таки сделал что-то? И явно это что-то не очень хорошее.
– У нас был секс? – упёрся он ладонью в комод.
– Да, – раздалось для Назара точно гром среди ясного неба. – И это было ужасно, – Саша сразу смекнула, что наметился прекрасный повод надавить на него, вдруг свершится чудо – и Кольский отпустит её, не пережив мук совести. – Грубо, больно, страшно, просто кошмар.
– Так-так-так, – он прикрыл глаза. – Остановись. Я в трусах проснулся. Или ты их на меня заботливо натянула после ужасного и кошмарного соития?
– Я ничего не натягивала, – Саша решила не отступать, но поняла, что оплошала, надо было трусы с него снять для пущей правдоподобности. – Видимо, ты сам, когда закончил издеваться надо мной и приказал убираться в спальню с глаз долой.
В этот момент голова Назара едва не треснула по швам. Во-первых, перебор с выпивкой довёл до того, что у него вместо воспоминаний чистый лист бумаги, во-вторых, если она говорит правду, всё очень и очень скверно. Но разве он мог опуститься до такого?
– Докажи, – забарабанил он пальцами по деревянной поверхности. – Докажи, что я вёл себя как зверь.
– А моих слов недостаточно? – возмутилась Саша по возможности искренне. – И как это я тебе буду доказывать?
– Если я был груб, значит на твоём теле должны остаться следы. Синяки. А ну-ка, сбрось с себя халатик и покажи мне своё измученное тельце.
– Чтобы ты повторил вчерашний ужас?
– Горцева, если не сделаешь, как прошу, я на самом деле подойду и силой стащу с тебя этот грёбаный халат!
– Ладно-ладно, – в тот же миг она покраснела. – Между нами ничего не было. Но отомстить за то, что ты вчера сделал, я должна была.
– И что я сделал? – Назар ощутил истинное облегчение, однако вида не подал.
– Уснул. Вырубился прямо на ковре. Захрапел мне в лицо, – Саша ткнула себя в нос.
– Вон оно что, – усмехнулся он. – А ты хотела, да?
– Иди ты в пень, – и отправилась в ванную, где снова закрылась.
Назар рухнул на кровать, подмял под себя подушку, на которой спала бестия. Значит, Саша была готова, хотела, но не получила желаемого. О да, женщины дико бесятся, когда обламываются. И это просто прекрасно. Считай, крепость взята, осталось совсем чуть-чуть, и врата распахнутся ему навстречу. Вдруг раздался звонок сотового.
– Алло, – он ответил не глядя. – Чего тебе? Уже? Отлично. Я сегодня вернусь, а завтра приедешь, и мы обсудим макет.
Участок зачищен, выровнен, бригада вот-вот начнёт тянуть коммуникации, и останется определиться с планом и проектом дома. Но Кольский не испытал радости, потому что запутался. Саша стала его персональным аллергеном, проникла в сознание. Только зачем ему всё это нужно? Чего ради? Даже если между ними возникнет нечто большее, чем просто притяжение, каков будет финал? Ведь главного не случится никогда. И понимание этого резанула по старому шраму, тут же нахлынули воспоминания, а следом злость. Так уж распорядилась с ним судьба, значит, надо принять эту судьбу и жить как раньше жил – строить, создавать, развивать, а между делом заказывать проституток.
К моменту возвращения Саши Назар уже так себя накрутил, что едва не снёс её с пути, когда пошёл в ванную.
– Псих! – крикнула Саша ему в спину, в широкую рельефную спину.
Вздрогнув от хлопка дверью, бедняжка села на край кровати и обняла подушку, невольно вдохнув её аромат. Пахла она Кольским. Глупо, очень глупо надеяться на то, что между ними могут возникнуть чувства, настоящие чувства, искренние. Этот мужчина не её уровень, она с ним просто-напросто не справится и в какой-то момент станет безропотной тенью, которая сольётся с тенью самого Кольского. Хотя о чём она вообще думает? До этого даже не дойдет, Назар выдворит её гораздо раньше. Столь печальные мысли отозвались горечью в душе.
