Через полчаса они уже ехали в аэропорт. Саша мучилась вопросом, что будет, когда они вернутся. А Назар не знал, как поступить правильно, по какому пути пойти: по пути здравого смысла или шального сердца. Дать себе ещё один шанс или даже не пытаться? Из-за столь серьёзных дум оба сидели словно воды в рот набравши.
Буквально за пару минут до того, как машине остановиться, Саша неожиданно развернулась к Назару и накрыла его руку своей:
– Пожалуйста, – произнесла она сдавленным голосом. – Отпусти меня… Я ведь тебе не нужна.
– Нужна, – ответил он коротко и, дождавшись остановки, покинул машину.
– Ну что за человек такой? – Саша зажмурилась, застучала ногами об пол. – Ничем не проймешь. Назар?! – крикнула и поспешила следом. – Мы не договорили!
– Договорили, – он взял из багажника две сумки. – И будь добра замолчи. Я хочу тишины.
– Я не твоя собачонка! – вмиг закипела Саша. – Не смей закрывать мне рот!
– Горцева, – грозно навис над ней Назар. – Ты напрашиваешься. Если я сказал замолчи, значит замолчи.
– Ты просто сумасшедший. Чокнутый! По тебе дурка плачет! – раз не вышло по-хорошему, будет действовать по-плохому. Её матери он всё равно вредить не станет, это уже ясно, ибо у них и так дела плохи, а значит, больше ему козырять нечем.
– Вот как, – побагровел он от злости. – Решила не мытьём, так катаньем? Не на того напала, кобра. Иди вперёд, – он начал наступать. – И гляди под ноги повнимательнее, – уже откровенно шипел точно василиск из «Гарри Поттера».
– Я не боюсь тебя, Кольский, – в свою очередь, начала отступать Саша.
– А вот очень зря, – он взял её за запястье и потащил за собой. – О-о-о-о-очень зря.
Закончив с регистрацией, сдав багаж и переместившись в закрытую зону, Назар потащил за собой уже мало что понимающую, но всё ещё хорохорящуюся Александру в направлении уборных. Ворвавшись в женский туалет, Кольский затолкал Сашу в первую попавшуюся, к счастью, свободную кабинку и запер дверь.
– У тебя совсем крыша потекла? – вытаращилась та на него.
Однако вместо ответа последовал поцелуй, совершенно дикий, бешеный поцелуй. Скоро Саша ощутила руку Назара у себя под подолом, следом раздался звук расстегивающейся ширинки. Бедняжке пришлось упереться ладонями в стенки кабинки, чтобы не свалиться под таким напором. Спустя пару секунд случилось то, что заставило задержать дыхание – она ощутила мужчину в себе.
– Я ненавижу тебя, – прошептала Саша в горячие губы, продолжая касаться их.
– Взаимно, – и он прижал её к себе ещё сильнее.
Каждое движение отдавалось в сознании слишком остро, слишком ярко. Оба потерялись в происходящем, отключились от реальности, сейчас у них было всё общее, всё на двоих – дыхание, чувства, ощущения. Саша вздрагивала от сильных толчков, целовала тирана так, что самой не хватало воздуха, тонула в той агонии, с которой он брал её в этой маленькой кабинке, а Кольский хотел, чтобы она дрожала в его руках, чтобы стонала и смотрела ему в глаза с покорностью. Она должна покориться, просто обязана, должна отдаться полностью. И когда Саша впилась в него таким же рьяным поцелуем, когда её тело начало сжиматься, Назар позволил расслабиться и себе.
– Твою ж, Саша, – прорычал он, ощутив спазм, заставивший его стиснуть зубы от почти болезненного удовольствия.
А ей не хотелось терять эти мгновения воистину космического полета. Да, ей это было нужно, просто необходимо – почувствовать себя в руках мужчины, который по-настоящему хочет женщину и берёт. Но всё закончилось так же внезапно, как и началось…
– Нам пора, – он отстранился, быстренько застегнул штаны. – Тебе нужно привести себя в порядок, я подожду снаружи.
– И это всё?
– Сейчас да, – он скорее покинул кабинку.
– Сейчас да… – пробормотала Саша сквозь тяжёлое дыхание. – Да что б ты споткнулся, скотина безрогая.
Когда вышла, она обнаружила двух дам бальзаковского возраста. Те стояли у раковин и смотрели на Сашу с ухмылками. Что ж, лицо девушки мгновенно приобрело оттенок стыда. А во всём виноват этот негодяй, который дожидался её за дверью уборной с совершенно невозмутимым видом.
– Ты ужасен, – бросила Саша, не останавливаясь. – Просто ужасен!
– А мне показалось, тебе понравилось, – он пожал плечами.
– Ты не любишь женщин, не уважаешь их, не ценишь, ты истукан с раздутым самомнением. Вот кто ты, – всё-таки Саша развернулась к нему.
– Что ж ты тогда не сопротивлялась?
– Знаешь, секс порою нужен для здоровья. Его у меня не было давно, – Саша сложила руки на груди. – А тут ты весь такой готовый на подвиги. Зачем было отказываться? Верно?
– Верно, – он откровенно обалдел от такой риторики. Вот же ехидна! – Значит, ты прекрасно понимаешь и меня.
– О да, прекрасно понимаю. Нам туда, кажется, – указала в сторону гейтов.
– Угу, туда, туда.
Поднявшись на борт, Саша вдруг ощутила небывалую лёгкость. Как когда-то… А ведь правда, почему она должна быть в статусе «побеждена»? Почему она не может жить в своё удовольствие? Да, они переспали, ну и отлично, зато каждому полегчало. Ей так точно. Прямо невесомость какая-то появилась. А Кольский пусть бесится себе на здоровье, не такой он и страшный, каким хочет казаться.
– Повеселела, смотрю? – глянул на неё исподлобья.
– Ага, – и натянула на глаза маску для сна. – Даже лететь не страшно, – хотя тут слукавила, но не показывать же ему свою слабость.
Назар едва не раздробил в руке смартфон. То она бедная обиженная всеми девочка, то бестия, каких поискать. Такая особь с ума сведёт, чего ему совершенно не надо. Или надо? Вот что ему точно надо, так это личная встреча с Валентином. И пусть он только попробует ему не помочь! А до встречи с мозгоправом с Горцевой вообще бы не разговаривать, чтобы не усугублять ситуацию. Однако через десять минут Кольский понял, что все его решения бессмысленны, ибо снова захотелось ощутить девчонку в своих руках.
Саша лишь вздрогнула, когда ощутила горячее дыхание мужчины в опасной близости.
– У меня тут кровать есть, – произнес он тихо. – Пойдем покажу, – после чего взял Сашу за руку и выдернул из кресла.
Несчастная едва успела стянуть с глаз маску, как её бесцеремонно швырнули на кровать, а мгновение спустя накрыли мощным телом, под весом которого стало подозрительно сложно дышать.
– Назар, – пропищала она, ощутив его пальцы на своем бедре. – Я не давала разрешения…
– Ты и в туалете его не давала, – он припал губами к шее, а свободной рукой освободил себе доступ к плечам и груди непокорной занозы, стянув с неё сарафан до живота.
– В туалете всё было иначе, – она прикрыла глаза, нет, долго она так сопротивляться не сможет.
– Уж извини, там мне не удалось насладиться твоим телом в полной мере, – он спустился к груди.
