– Ну и зачем это? – спрашиваю, когда лифт уносит нас наверх.
– Выбери любой вариант, который нравится. Ради Артема, ради того, чтобы ты не утопилась где-нибудь в парке, ради вселенской справедливости. Или звезды так сошлись на небе. Все, решение за тобой. Я отправляюсь работать. И если решишь поступить в кои-то веки как умная женщина – не забудь полить цветы и выключить свет после ухода.
Мне везет, что Алевтины сегодня нет, потому что когда я прихожу в кабинет, меня в прямом смысле потряхивает от переизбытка эмоций. Я сильно опоздала, нужно начинать работу, но в таком состоянии я просто побью остаток ваз в офисе и парочку окон.
Я завариваю безумно крепкий чай и долго смотрю на себя в крохотное зеркальце.
Что-то случилось этой ночью. Шрамы превратились в мой билет в прежнюю жизнь. Я вряд ли верну любимого мужчину, но сегодня утром он дал мне крошечную ниточку, ведущую к сыну. Даже если это – крючок для самой вкусной рыбки в пруду, я все равно буду жадно ловить его ртом. Жить надеждой, что через год смогу встретиться с Темкой. А еще не спать ночами от страха, потому что теперь, когда запрещать себе думать о встрече с Артемом бессмысленно, я представляю его глаза, робкое «мама» и самый жестокий вопрос на свете «Почему ты ушла?».
Первую зарплату у Леши я потрачу на психиатра.
Но если не начну работать, то никакой зарплаты не будет, как и встречи с сыном.
К обеду я чувствую, как отваливаются ноги, руки и хвост. Кабинет Леши и переговорка закрыты, и секретарь – суровая, но миловидная женщина – строго следит за тем, чтобы никто не беспокоил начальство. Поэтому я заканчиваю с первой уборкой и решаю прогуляться, чтобы добыть обед и проветрить мысли. Щеки все еще горят, и я почти не чувствую голод, но заставляю себя двигаться и жить.
Потому что через год, этот четов год, который теперь занимает все мои мысли, я должна быть не только готова говорить с сыном, но и выглядеть для него прежней здоровой и уверенной в себе мамой.
Да. Которая его бросила. Уверенней некуда.
Когда Леша так научился манипулировать людьми? За несколько минут он перевернул мне всю душу. И перевернет еще раз, если скажет, что это была всего лишь шутка или он передумал. Я прекрасно осознаю, что как дрессированная собачка стою на задних лапах и выпрашиваю кусочек сахара, но у меня просто нет сил вести и чувствовать себя иначе.
Я останавливаюсь в торговом ряду, перед салатами в контейнерах, раздумывая, на каком остановиться. Фруктовый? Или греческий?
– У них невкусная клубника, – слышу я чей-то голос справа. – Водянистая и твердая.
– Тогда возьму греческий, – решаю я.
Потом оборачиваюсь и застываю на месте.
– Жанна? Вы невеста Леши?
Яркую блондинку сложно не узнать. Но она, кажется, удивлена не меньше.
– Невеста?
– Я… простите, пожалуйста, я ошиблась…
– Стой! – Жанна берет меня за локоть. – Я тебя искала.
Разговор с ней не предвещает ничего хорошего. Я оттягиваю его как можно дольше, расплачиваясь за салат и пропуская в очереди шикарную рыжую девицу с последним айфоном в наманикюренных тонких пальчиках. Жанна терпеливо ждет в сторонке, и вблизи уже не кажется сказочной принцессой. Она все еще красива и уверена в себе, но теперь я чувствую себя так, словно опрометчиво откусила огромный кусок очень горького шоколада.
До сегодняшнего утра я молилась, чтобы у моего сына была самая лучшая мама. Пыталась заставить себя поверить, что выбор Леши правильный, удачный, что Жанна станет идеальной женой, матерью, что мои мальчики будут с ней счастливы. Я надеялась, пыталась поверить, потому что жизнь без мамы – самое худшее, что я могла бы пожелать тем, кого когда-то любила.
А теперь я ужасно ревную. Так сильно, что голода больше нет. Вместо него ощущение, как будто я проглотила ежа. Больше я не хочу, чтобы у Артема была мама, потому что через год мамой снова буду я.
– Что ты имела в виду, когда назвала меня невестой Леши? – спрашивает она, когда мы бредем вдоль отделов с эко-сладостями, чаем и прочей ерундой.
– Это всего лишь предположение. Прости.
Хотя вместо «прости» мне хочется напомнить, что к незнакомым людям обращаются на «вы». Украдкой я рассматриваю Жанну и решаю, что она едва ли младше меня. Пожалуй, жизнь без предательств и потрясений сделала ее воздушной, яркой и нежной, но все же она не такая уж и добрая, какой я нарисовала ее в своей голове.
– Предположение, – на ярко-красных губах играет улыбка. – Действительно.
– Я видела тебя с Лешей и Артемом, решила, что он снова планирует жениться. Извини, если обидела.
– Мы встречаемся. О свадьбе сложно говорить после того, что они с Артемом пережили. Любая привязанность пугает их.
– Что ты хочешь? Зачем меня искала?
– Хотела посмотреть на тебя. Убедиться, что ты не представляешь угрозы.
Мы садимся на скамейку, и Жанна подключает телефон к одной из стоек для зарядки. На несколько секунд загорается экран ожидания, и новая волна тошноты подкатывает к горлу: на фото она, Леша и Темка. Счастливые и веселые, на пляже, где позади – синее-синее море.
– Угрозы?
– Алексей считает, что Артему не пойдет на пользу твое возвращение. Я с ним, безусловно, согласна. Однако при всей своей категоричности Алексей… м-м-м… часто полагает, что люди вокруг него обладают аналогично высокой степенью порядочности. Он недооценивает женщин.
– Похоже, что такая вероятность есть, – улыбнулась я. – И что дальше?
– Я хочу сказать, что ты можешь изображать раскаявшуюся наивность, работать у Леши и делать вид, будто все изменилось. Блудная мамочка вернулась и все такое. Только тебе стоит знать, что Артема есть кому защитить. Он не помнит тебя, а вот я хорошенько рассмотрела. И не позволю снова рушить мир ребенка.
– А тебе, Жанна, – я едва сдерживаюсь, чтобы не показать ей, насколько сильно ранит осуждение совершенно незнакомой девушки и ее слова о том, что сын меня не помнит, – стоит знать, что Артем – наш с Лешей сын. И, раз уж о свадьбе сложно говорить, оставь решения по поводу ребенка тому, кто имеет право их принимать.
У нее белоснежная но, увы, ужасно холодная улыбка.
– Как прекрасно для Артема, что это не ты.
– Как плохо для Артема, что женщина, которая метит на место его матери, использует ребенка, чтобы сводить счеты с бывшей любовника.
На миг она закрывает глаза, словно пытается справиться с эмоциями.
– Ты причинила им боль, Лиза. Я видела ее. Я видела, как страдал Алексей. И как Артем звал маму. Он забыл тебя не сразу, еще долго спрашивал у меня, когда ты вернешься, а я не знала, что ответить. Я потратила два года, чтобы вытащить их из тоски. Показать, что мир может быть прекрасен без тебя.
Она поднимается, забирая телефон.
