– Как свидание?
Голос у Лианы сонный и недовольный. Но мне вдруг чудится, что за недовольством от прерванного сна она прячет совсем другое чувство. Уж слишком равнодушно звучит ее вопрос. Настолько равнодушно, что начинаю сомневаться в искренности такого равнодушия.
– Терпимо. Разогрей ужин.
– Ты думаешь, я буду есть остатки с твоего свидания?
Надо же, какая гордая нашлась. Она стремительно отвоевывает все новые и новые территории. Не просит робко и неуверенно воды, а отказывается есть остатки со свидания, недовольна, что меня не было и вообще, стоит тут такая… лунным светом нарисованная, идеальная. Чтоб ее. Бесит.
– Я не был в ресторане. Заехал по пути. Разогрей пожрать, а? Пока я не нажрался.
Яркий свет бьет по глазам. Пакеты с шашлыком аппетитно пахнут, часть контейнеров еще теплая. Лиана восхитительно сонная и неловкая: вместо тарелки с мясом сует в микроволновку помидоры и перцы. Я едва успеваю ее перехватить и рукой касаюсь тыльной стороны ее ладони. Она быстро отдергивает руку, и только чудо не дает мне уронить тарелку. Неловкие секунды толкучки у столешницы – и вот я уже обнаруживаю себя разогревающим мясо, а Сергеева сидит за столом, в терпеливом ожидании, подперев рукой щеку.
Ощущение, что это был ее план: свалить всю работу на меня.
Впрочем, она быстро просыпается и с аппетитом жует сочные кусочки мяса. Мне нравится наблюдать, как Лиана сосредоточенно заворачивает в лаваш кусочек мяса, помидорку и поливает все кефирным соусом. А потом ест, вся измазавшись и соблазнительно облизывает губы.
– Что это за свидание, на котором не едят? – спрашивает она.
– Мы пили вино.
– Весь день? Ты что, жмот? Взял бы из сумки мою карточку, сводил подружку в ресторан.
Она просто пытается меня поддеть, прекрасно знает, что жмоты не покупают в ресторане ужин для пленниц. И не держат их в почти королевских условиях. Хотя, наверное, они их и не похищают.
– Я фотографировал ее на берегу моря.
– Фотографировал?
Судя по выражению лица, у нее не вызывает восторга моя профессия.
– Да. Я люблю фотографировать красивых девушек.
И хочу сфотографировать тебя. Или просто… без «сфотографировать».
– Имеешь что-то против?
Пожимает плечами и… тянется к моей тарелке. Так спокойно, совершенно невозмутимо! У нее кончился кефирный соус, и она просто отобрала мой.
– Ты офигела?
– Что? – испуганно поднимает глаза.
– Ты у меня соус стащила.
– Ой… я просто белый люблю. А тебе есть красный…
Подталкивает ко мне противный жидкий кетчуп с базиликом, а сама, уворачиваясь от моей руки, быстро выливает остаток соуса в импровизированную шаурму и языком слизывает остатки.
Так. Мне надо в море.
– Не имею.
– Что? – Я моргаю.
– Ничего не имею против фотографов. Просто никогда не держала в руках фотоаппарат и не понимаю, что у вас за работа.
Хорошо. Она сама напросилась. Все равно сна нет ни в одном глазу, благодаря все еще стоящей перед глазами картине облизывания крошечного пластикового соусника.
– Пошли.
– Куда?
– К морю.
– А… – растерянно оглядывает до неприличия короткую рубашку.
– Сейчас дам. Только не делай глупостей, иначе я тебя в это самое море и окуну пару раз, для профилактики.
Но, похоже, прогулка ее будоражит. Я так и не сжег ее одежду, она хранится на самой верхней полке шкафа. Конечно, я не думал, что поведу Сергееву на прогулку, просто в чем-то ее же надо было отпускать? Приходится достать джинсы, ботинки и куртку сейчас. Пока она одевается, неловко от меня отвернувшись, рассматриваю арсенал камер и выбираю недорогую беззеркалку из последних новинок. Идеальная камера для новичка.
У моря ночью спокойно, безветренно. Идеально чистое небо с потрясающей россыпью звезд. Луна отражается в волнах, с мягким шумом они накатывают на песок. Со стороны кажется, будто это самый обычный средиземноморский пляж. И только весенние куртки свидетельствуют о северном побережье.
– То есть я правильно понимаю, что ты ведешь на пляж вторую девушку за день? – иронично приподнимает бровь Лиана.
Я вместо ответа вручаю ей камеру и достаю свою привычную зеркалку. Правда – не ту, на которую снимал Сашу. Почему-то мне не хочется, чтобы Лиана даже случайно увидела фотки рыжей.
– Я ничего не понимаю в камерах.
– Технические детали тебе не нужны. Настройки у твоей камеры идеальны для новичка. Только вытащи вспышку. И подумай, что хочешь снять.
– Не знаю. А что можно?
– Что хочешь. Только селфи фотоаппараты не снимают.
Показывает мне язык и делает несколько кадров, прислушивается к негромким щелчкам.
– Приятный звук.
Да, мне всегда нравилось это уютное «щелк-щелк». Щелк – и ты увозишь с собой кусочек моря. Щелк – и красивая девушка всегда с тобой. Щелк – и серия откровенных снимков напоминает об эротических выходных.
Мне не хочется снимать море и дом среди леса, мне хочется поснимать ее. С торчащими в разные стороны криво обрезанными волосами, в куртке, с красным носом, неловко держащую камеру в руках. Запечатлеть момент, чтобы оставить с собой память и об этой части жизни.
Хотя кто мне позволит пронести в камеру чужую фотографию? Я почти уверен, что вскоре окажусь в тюрьме. С каждой мыслью о Лиане Сергеевой я себя к этому моменту приближаю.
Она вдруг поворачивается и фотографирует меня. Хихикает, смотрит на экран и снова делает серию снимков.
– И что надеешься там увидеть?
– Думала, ты в зеркале не отражаешься и на фотках не выходишь.
– Повернись к морю и снимай, а то пойдешь домой.
– Не хочу море, – хмурится и осматривается. – А можно лес?
– Можно и лес. Идем.
Мы медленно бредем по мокрому песку наверх, к лесу, до которого остается добрый десяток шагов, когда Лиана вдруг мертвой хваткой вцепляется в мою руку и замирает на месте.
– Ой… нет… я туда не пойду.
– Почему?
– Там собака.
– Нет здесь никаких собак, территория огорожена.
– Нет! – трясет головой. – Я видела, она там пробежала. Давай пойдем домой?
– Ну а даже если собака. Ты боишься собак?
Мне хочется посмеяться над ее глупым детским страхом, но в слабом лунном свете я вижу даже не боязнь, а настоящий ужас. И смеяться уже не хочется, отчасти мне передается ее тревога. Я уже почти готов отвести Лиану в дом, когда вдруг слышу из темной части леса низкий угрожающий рык.
