— Лорейн Дюваль, — сказала ему. — Меня зовут Лорейн Дюваль, по мужу леди де Эрве. У меня есть дочь Анаис. Ей шесть лет и семь месяцев. И еще у меня есть…
Да, у меня есть муж, Флорен де Эрве, который старше меня на целых двадцать пять лет. Меня выдали замуж в шестнадцать за человека, который до ужаса меня пугал. Но, по мнению отца, это была отличная партия, лучшей и не найти.
Он сам вложил мою ладонь, стоя рядом со мной возле алтаря, в руку человека, который стал меня бить чуть ли не с брачной ночи — Флорена все во мне раздражало! Он измывался надо мной год за годом, и единственной отдушиной в безрадостной жизни стала для меня дочь Анаис.
— Ваш муж мертв, — безразличным голосом произнес Эдвард Блейз. — Убит два дня назад во время штурма Виллерена. Флорен де Эрве был одним из заговорщиков, возглавлявшим мятеж Лилий.
И я уставилась на него во все глаза.
К тому же, сознание снова попыталось меня покинуть, потому что внезапно я обнаружила, что королевский дознаватель говорил со мной не на русском языке. И еще, что я прекрасно его понимала.
Да что там это, я тоже говорила с ним на чужом языке!
— Что вы мне дали? Какие-то психотропные препараты?! — спросила я, и мой голос прозвучал на редкость жалобно. Вернее, голос тоже не был моим!
— Что вы имеете ввиду, госпожа Дюваль? — нахмурился мужчина. — Какие еще… психотропные препараты?
Судя по тому, как он произнес слово «психотропные», Эдвард Блейз понятия не имел, что это такое.
И я почувствовала, как меня накрывает паника.
— Где я? Что это… Что это за больница?!
— С чего вы решили, что вы в больнице? — переспросил он холодно, и синие глаза сузились. — Вы в цитадели Виллерена, и именно в этот момент я пытаюсь сделать все, чтобы вы не угодили на плаху, обвиненная в участии в мятеже!
Сказанное прозвучало донельзя резко, и я отшатнулась.
— В каком еще мятеже?! — переспросила у него, перейдя на шепот, потому что внезапно осознала, что мужчина не шутит, и моя жизнь висит на волоске. Вернее, она зависит как раз от него. — Но меня-то за что?! Я вообще ничего не знаю!.. Вернее, ничего не понимаю!
Какое-то время он продолжал буравить меня взглядом, и мне почему-то казалось, что этот самый взгляд проник и преспокойно хозяйничает у меня в голове.
— Вы правы, госпожа Дюваль! — неожиданно отозвался он. Затем кивнул, словно окончательно в этом убедился. — Вы ничего не знаете. А то, что у вас туманится разум, это вполне закономерное последствие ментального воздействия. — Он повернулся в сторону писаря. — Густав, отметь у себя, что Лорейн Дюваль, бывшая леди де Эрве, дала показания под Заклинанием Правды. В ходе допроса выяснилось, что она ни в коем случае не причастна к мятежу Лилий.
— Не причастна!.. — пробормотала я. Затем посмотрела Эдварду Блейзу в глаза, потому что на ум пришла внезапная догадка. — Вы ведь копались у меня в голове?
Наверное, это многое могло бы объяснить. Не все, но хоть какую-то часть из того, что со мной происходило.
Гипноз… Этот мужчина каким-то образом меня загипнотизировал. Что-то мне внушил, поэтому память старательно отвергала аварию, обледеневшую дорогу, мой коттедж за городом, в который я приезжала лишь переночевать, отличную зарплату в консалтинговой компании и горные лыжи раз в году.
Вместо этого она упрямо подсовывала мне кареты, лошадей, мужа-садиста, мятеж в Виллерене и мою дочь…
Уверена, это все гипноз! Мужчина, который уселся напротив меня, и секретарь протянул ему на подпись несколько документов, что-то сделал с моей головой!.. После этого он принялся задавать мне вопросы, на которые получил вполне исчерпывающие ответы, а я все еще нахожусь под его воздествием. Даже если бы я хотела что-то от него скрыть, мне все равно бы не удалось.
Правда, на последнем вопросе я замялась с ответом, но он все же убедился, что к мятежу я непричастна. Единственное, в чем меня можно было обвинить — так это в том, что я не испытывала горя, став вдовой.
Наоборот, смерть Флорена принесла мне огромное облегчение. Страшный человек, которого я боялась все семь лет нашего брака, упокоился. И пусть Святая Эрдина…
Тут я снова закрыла глаза, понимая, что сейчас моя несчастная голова расколется на две части. В одной будет работа двадцать часов в сутки и горные лыжи раз в году, а вторую займут лошади и кареты.
— Я очень странно себя чувствую, — пожаловалась я Эдварду Блейзу. — Голова словно в тумане. Может быть, у вас найдется таблетка, которая снимает эти самые… последствия ментального воздействие?
Ничего подобного у него не было. Только доброе слово.
Вернее, это слово оказалось так себе, потому что возиться со мной он не собирался.
— В скором времени это пройдет, госпожа Дюваль, — заявил он все так же холодно, после чего добавил, что у него много дел. — Сейчас мы закончим с документами, я верну ваш паспорт, и вы сможете идти. У входа в цитадель вас дожидается дочь.
— Дочь!.. — пробормотала я. — Да, у меня есть дочь. Ее зовут Анаис, и я ее родила шесть лет назад…
— Нисколько в этом не сомневаюсь! — отозвался он безразлично. — К тому же, я подпишу вам бумагу, что вы чисты перед законом. Сохраните ее, она вам еще пригодится. — Затем добавил: — Надеюсь, вы понимаете, что все имущество вашего мужа, включая столичный особняк, загородное имение в Барви и деньги со счетов Флорена де Эрве в Банке Вилларосы отошли к казне. Его вина не подлежит сомнению.
На это я уставилась на королевского мага, пытаясь уложить сказанное в голове.
Внезапно я в полной мере осознала, что потеряла не только городской особняк и загородное имение в Барви.
Моего новенького коттеджа в Лесном Поселке тоже нет. Машины не существует — потому что еще не изобретен двигатель внутреннего сгорания, — а моей работы здесь не было и в помине.
Все это осталось в прежней жизни.
— Куда же мне идти? — спросила я у Эдварда Блейза, посмотрев в его синие глаза.
На это королевский маг пожал плечами, заявив, что это такие вещи не касаются. Тут писарь угодливо протянул ему бумагу, на которой господин дознаватель поставил печать и размашистую подпись.
— Это вам, госпожа Дюваль! — протянул мне бумагу после того, как чернила подсохли.
И я ее взяла. Сложила вдвое, затем в четверо. Хотела сложить еще раз, но вовремя очнулась.
Да, Эдвард Блейз прав, такой документ мне еще пригодится!
— Так куда же мне идти? — вновь спросила у него, неожиданно поняв, что сейчас меня выставят из этой комнаты, потому что у мага полным-полно дел.
Наверное, его ждут допросы тех, кто причастен к заговору. Или же непричастен, и ему предстоит это выяснить. Зато меня за дверью ждет дочь. Анаис — светловолосый ангелочек, которую я любила больше всего на свете.
