— Не важно, — Ренельд махнул рукой. — Важно другое. Что как раз “благодаря” мне, эта история получила некоторую огласку. И значит, о том, что Оли вела подобные работы, мог узнать кто-то посторонний.
“Я ставлю на кого-то из преподавателей. Или адептов, кто учился примерно в это же время”.
— Всё верно.
“Сюда прекрасно вписывается Дениза д’Амран… Уже понятно, что с её стороны тут попахивает”.
— Но Собиратель мужчина — это совершенно точно.
“Причём чем-то похожий на тебя. Ну, кроме шинакорна рядом, конечно. Кто у нас тут похож на тебя, м?”
— Кто-то из рода Таури. Ближе и подозрительнее всего по-прежнему Виктор и Эктор Баленасы. Но тут одна немалая загвоздка. Они спали мётвым сном после нашей с Мари помолвки, когда Собиратель навёл сонное заклятие. Мы же видели своими глазами.
“Это да… Но знаешь, Виктор мне давно не нравится, — начал развивать свою ветку вероятностей Лабьет. — И вы с ним довольно похожи. Если со спины или в темноте — так вообще можно перепутать. Или, может, они только заказчики, а Собиратель — трудовой конь. Посредник… Отчего нет?”
Над этим Ренельду тоже уже доводилось размышлять. Но пока это были только подозрения — среди множества других.
— Ты же понимаешь, что просто так запереть посла Сьерво в застенках, допросить с пристрастием без каких-либо более веских улик, чем слова горничной, я не могу? К тому же тот фермер ни Виктора, ни Эктора не опознал. А иллюзорные личины ещё никто не отменял. Собиратель может намеренно пытаться быть похожим на меня.
“Собиратель хитёр. Но мы знаем точно, что он был хорошо знаком с теми магами, чьи ауры нашлись в бутылях. А в досье их талантами значились как раз…”
— Артефакторика, иллюзии, заклятия… Призыв. Да почти весь набор!
“Боевиков только не было”.
— Может, он сам — боевик…
Ренельд на миг задумался над своими словами. Судя по их схватке в комнате Мариэтты, Собиратель — если это и правда был он — обладал немалыми умениями именно боевой направленности. С ним сложно было сладить, хоть и Ренельд никогда не забывал поддерживать себя в хорошей форме. Да и боевые занятия в Санктуре не прогуливал.
“А что… — Лабьет зевнул. — Может быть, и боевик”.
Ещё мгновение — и он крепко задремал, пыхтя на всю комнату, словно накрытая крышкой кастрюля с кипящей водой.
Ренельд ещё полежал, глядя в свежевыбеленный — видно перед летом — потолок. Кажется, многое сходилось, и всё равно не давало увериться в своих предположениях. Похожесть, некие признаки рода Таури — это так ненадёжно. Мало ли на свете высоких брюнетов? Одежда, волосы — и вот уже девице, бегущей ночью домой, незнакомец показался похожим на столичного дознавателя…
Собиратель вообще мог обладать какими угодно умениями. Его не ограничивала необходимость беречь светлую ауру от истощения или порчи. Всегда можно взять чужую.
Размышляя над личностью преступника, Ренельд незаметно заснул. Утром его разбудил Лабьет, который попросился на прогулку. Затем они собрались и отправились к тому старику, за которым ухаживала Оли.
Где живёт ветеран магических войн, удалось выяснить очень скоро: все его знали. Да и мадемуазель Паграйс тоже. Вот только знать-то знали, а близкого знакомства не водили. Как и докладывали агенты.
“Она переехала сюда с год назад. Слышала, крутила как-то роман с отцом собственного ученика!” — таинственным шёпотом рассказала жена хозяина гостиницы.
Эта мысль, судя по всему, немало будоражила многих женщин Койранта, но совершенно не имела отношения к делу. Потому Ренельд не стал задерживаться за сплетнями — и прогулочным шагом по укатанной дороге отправился к месье де Риву.
Его старый особняк стоял на отшибе. Вокруг простирались луга, и только иногда взгляд цеплялся за торчащие тут и там силуэты коренастых дубов. Калитка оказалась открыта, фона от каких-либо охранных заклинаний на присыпанной гравием дорожке и вдоль неё не ощущалось.
Маг ожидаемо оказался дома — сидел на узкой террасе и дремал, уронив на колени книгу. Ренельд нарочито громко скрипя ступенями, поднялся к нему.
— Месье! — окликнул старика, но тот не шевельнулся.
“Надеюсь, он тут не помер в одночасье… — проворчал Лабьет, приблизился и обнюхал колени мужчины. — Да вроде жив”.
— Месье, добрый день! — повторил Ренельд.
Старик заморгал, опустил взгляд на шинакорна и вдруг вздрогнул.
— Ли! Ты как тут оказалась! А ну…
И тут только заметил гостя. Он снова посмотрел на пса, затем — на Ренельда и облизнул сухие губы.
— Кто вы такой, месье? — с самым деловым видом он захлопнул книгу.
“Что за “Ли”? — подозрительно переспросил Лабьет. — Это он о ком?”
— Я Ренельд де Ламьер, — Ренельд не стал доставать удостоверение.
Если этот мужчина — маг, он всё поймёт сам. И старик, собственно, понял. Его лицо озарилось узнаванием.
— А-а, — протянул он. — Что бы делать королевскому дознавателю в нашей глуши? У нас тут тихо, как в склепе. Только пьяницы иногда дерутся, как переберут местного пива.
— Я не поповоду пьяниц, это верно. Позволите присесть? — Ренельд указал на кресло рядом.
— Пожалуйста, — безразлично бросил маг. — Ко мне редко заходят гости. Так может, хоть расскажете, что творится сейчас в Жардине?
— В Жардине творится Бездна знает, что. И как раз по этому поводу я к вам приехал. Вы знаете Оли Паграйс?
— Конечно, знаю! — ворчливо ответил старик, ёрзая на месте и кряхтя. — Единственная хорошая девочка в округе. Так мне помогает! Я, конечно, и сам могу. Бытовые заклинания знаю, научился уж, хоть и был раньше боевиком. Но моих сил уже не всегда на это хватает. А она и поесть приготовит когда. И убрать поможет. Хорошая девочка. Хоть и поломанная.
“Это он о её ауре?” — нахмурился Лабьет.
— Скорее всего, — Ренельд вновь обратился к мужчине: — А каких-то её знакомых-мужчин вы видели?
— Да ходит тут один… — довольно скептично хмыкнул маг. — Цветочки всё носит, на свидания зовёт… Морис Боиссон. Да только Оли он не нравится. А других не знаю. Она мало с кем общается.
Тем временем Лабьет побежал обнюхивать двор и окрестности дома, словно его что-то привлекло. Он даже пропал из вида, завернув за угол, а затем вернулся гораздо более взбудораженный, чем раньше. Ренельд наблюдал за ним краем глаза, продолжая слушать неспешный рассказ старика про скучного владельца молочной фермы.
