В груди сразу толкнулось нехорошее предчувствие. Я забрала конверт у экономки, а затем только обратила внимание на свежий букет прекрасных ирисов, что стоял на столе в гостиной.
— Это привезли днём, — отметила Селина походя. — Я, конечно, не смотрела, от кого.
Выдернув из букета притаившуюся в нём записку, я быстро пробежала взглядом по строчкам.
“Надеюсь, сегодня ты ещё не раз вспомнишь нашу свадьбу”.
Конечно вспомню! Я вспоминала о ней постоянно — весь день, то и дело замирая в каком-то мечтательном забытьи. Перетту даже пришлось пару раз меня окликнуть, возвращая в реальность. Было очень неловко, я краснела, словно девчонка, от того, какие мысли в этот миг наполняли мою голову.
Но ещё нераспечатанный конверт в руке слегка смазал радость от подарка Ренельда — потому я торопливо заглянула и в него. Может, чтобы успокоиться, что всё в порядке.
Но пока читала — перед глазами у меня становилось всё более мутно, а в голове — горячо, словно мозг начал понемногу закипать.
— Мне срочно нужно в Марбр! — бросила я мадам Хибоу, которая притаилась за спиной и ждала хоть каких-то пояснений.
— Но его светлость велел…
— Его светлость сейчас лежит в Марбре, обожжённый взрывом! — оборвала я самое начало её поучений. — Думаю, он не сможет вас наказать за непослушание.
Экономка ахнула, прижимая ладони к груди.
— Что случилось? Как же?..
Она торопливо поднялась за мной по лестнице.
Если бы я сама знала, как случилось то, что случилось. Ведь так и думала, что чем ближе Ренельд будет подбираться к этому мерзавцу, тем опаснее всё это будет становиться. И вот! Его едва не разорвало на куски каким-то магическим зарядом! А уж подробности я рассчитывала узнать по прибытии.
Приставленная моим мужем охрана тут же собралась со мной. Как вообще получилось, что меня охраняют лучше, чем герцога Энессийского? Что за безалаберность и халатность?
Проклятье, сейчас я готова была разорвать его помощников на кусочки и сделать из них бражку. Была бы начальником тайной Службы, уволила бы всех в Бездну!
С такими гневными мыслями я и выехала в Марбр, при этом надеясь, что месье Майсон сумеет быстро и эффективно помочь моему месье сорви-голова дознавателю. Я из кареты готова была выпрыгнуть от волнения. Мои перчатки рисковали превратиться в замызганные тряпки — так сильно я мяла их в кулаках, силясь унять нарастающую тревогу.
Сейчас меня мало волновало, насколько безопасна дорога до королевской резиденции. Но все происки проклятого злыдня настолько меня задёргали, что я всё равно то и дело выглядывала в оконце, надеясь, что не увижу где-то поблизости преследующую меня банду Собирателя. Почему-то мне представлялась именно банда.
К тому моменту, как я добралась до Марбра, убить мне хотелось уже самого Ренельда — чтобы не мучился. Я пронеслась по замку, едва отвечая на приветствия редких по случаю ночного времени придворных. Стража у двери покоев герцога пропустила меня сразу. Но, уже пройдя мимо них, я вернулась. Посмотрела в лицо сначала одного детины, затем другого — они опасливо на меня вытаращились.
— Толку от вас! — гневно бросила я. — От статуй в оружейном зале и то больше! Их хотя бы можно уронить на голову врагу.
— Но мадам… — попытался оправдаться один. — Не мы были с его светлостью.
— Да неважно, — я махнула рукой и вошла внутрь. — Все вы одинаковые!
Меня сразу встретил Лабьет, завертелся у ног, пару раз лизнул мне ладонь, едва не подвывая. Похоже, он и мог бы рассказать мне всё в красках, но почему-то я уже его не слышала. Видимо, действие ауры Ренельда прошло.
Ли, словно побитый щенок, скрючившись, лежала на шкуре под окном. Её туловище было перебинтовано, на шкуре виднелись подпалины. А в глазах стояла такая тоска, словно её предали. Даже мне выть захотелось.
Ренельд тоже ждал меня в гостиной. Он сидел у камина и, кажется, пытался понять, насколько толстый в нём слой копоти. Ещё немного, и он вычислит это на глаз. С одной стороны его лицо оказалось заметно обожжённым — но не огнём, а чем-то похожим на едкую алхимическую смесь. Я медленно подошла, даже не зная, с чего начать.
— Он наблюдал за мной, — размеренно проговорил Ренельд. — Он или его подручные. И установил ловушку прямо перед тем, как сесть на паром и уплыть. Агенты сейчас ищут след на другом берегу реки. Иногда я жалею, что вокруг столько магов, они постоянно мешают.
Он вообще со мной разговаривает или сам с собой? А может, с Лабьетом? Впрочем, шинакорн в курсе случившегося. Значит, со мной.
— Рен… — я присела рядом. — Мне, кажется, стоит теперь приставлять охрану к тебе? И заставлять их идти вперёд. Кажется, ты забыл, что хоть и маг, но не бессмертен.
Герцог осторожно повернул ко мне голову. Опалённая половина его лица была чем-то смазана: похоже, позаботился лекарь.
— Ты вообще почему здесь?! — он словно очнулся. — Тебе, кажется, было сказано, сидеть в Эйл и не высовываться! Ловушки вдоль дорог — это самое простое, чем можно тебя поймать. Сколько раз уже такое было! Их почти невозможно найти вовремя. Хоть мы и научились их обезвреживать.
— Сидеть дома?! — я аж подскочила с места. — И ждать, когда кто-то соизволит сообщить мне, как ты поправляешься? А может быть, умер… Тебе не кажется, что с тобой неприятности стали происходить чаще, чем со мной?
— Перестань. Ничего особо страшного! А вот ты...
— Хватит! — рявкнула я, не выдерживая напряжение, что скручивало всё внутри в жгут. — Я сама решу, что мне делать! И если захотела, то села в карету и приехала! Чтобы всё увидеть своими глазами, а не догадываться со слов Тибера.
— Увидела? Теперь иди в свою комнату.
Что-о?
— Злишься оттого, что Собиратель так тебя подловил? — поток яда в моих словах уже невозможно было остановить. — Или переживаешь, что мне неприятно смотреть в твоё лицо?
Ренельд опасно прищурился, а Лабьет предупреждающе зарычал, уже предчувствуя, что напарник близок к тому, чтобы наговорить кучу резкостей. Я склонилась герцогу и, осторожно придержав его за колючий подбородок, прижалась губами к его чуть обожжённым губам. Назло — чтобы знал, гад, как сильно мне хотелось его целовать. Кожу сразу защипало от лечебного снадобья — но это было неважно. Ренельд ответил с яростной готовностью — сжал мою талию обеими ладонями и потянул к себе.
М-м, так можно далеко зайти!
— Месье Майсон сказал, что всё заживёт без следа. Если ты вдруг успела придумать, будто теперь у тебя будет уродливый муж, — гораздо спокойнее проговорил герцог, когда нашёл в себе силы прервать поцелуй.
Я хотела уже что-нибудь ответить, как почувствовала, что страшная горечь потекла по языку к горлу, а нёбо словно бы онемело.
— Грех Первородных, какая же гадость! — завопила я, едва выдавливая из себя членораздельные звуки, и, подбежав к столу, налила воды в стакан. — Ренельд де Ламьер, ты даже поцеловать меня не можешь нормально! Чтобы без происшествий!
