– А ты что же думала? Будет «грустить» по тебе до пересадки печени?
– Отнюдь. Я за него очень рада. Передавай привет братцу.
– Обязательно. Вот когда созвонимся, первым делом передам.
– Эх, Леша. Зря ты так. Я тебе не враг.
– Как сказать, Вик, как сказать. Ты сливала инсайд, а это влияло и на мой бизнес тоже.
– О, нет… твой брат пил как сапожник и слишком много трепался. Так что, все вопросы к нему.
– Угу, трепался. С тобой. А ты несла дальше. Но, ладно. Кто старое помянет… Бывай, Виктория.
Взял стакан с коньяком и отправился на открытую веранду. И на кой черт приперся сюда? Не конференция, а вечер встреч, ей Богу. Но Алина и Довлатов! Надо будет, как следует все обмозговать. Эта девушка должна быть с ним.
После фуршета зазвучала живая музыка. Красивый классический джаз. Люди к этому времени успели выпить, расслабиться, потому спешка уступила место тихим беседам и танцам.
Рома вел переговоры с представителем крупной сети ресторанов быстрого питания, а Алина скучала, сидя за столиком. Все ее внимание было обращено на небольшую сцену с музыкантами, по сторонам старалась не смотреть, чтобы, не дай бог, не нарваться на Вику или Алексея. Однако Алексей сам подошел.
– Добрый вечер, Алина, – улыбнулся.
– Добрый вечер, – тут же принялась искать взглядом Рому.
– Не волнуйтесь, ваш кавалер здесь недалеко. Я просто хотел поздороваться и сказать, как вы чудесно выглядите.
– Спасибо.
– Как вам вечер?
– Здесь очень, – замялась вдруг.
– Скучно и пресно, – почти угадал ее мысли.
– Пожалуй, да.
В этот момент с ними поравнялся Рома.
– О, а вот и Роман Викторович вернулся, – протянул ему руку Смирнов.
Алина же очередной раз застыла от удивления. Так, они знакомы! Просто «чудесно»!
– Алексей Петрович, – натянуто улыбнулся Роман. – Добрый вечер. И вы здесь, неожиданно.
– Сегодняшний вечер вообще полон неожиданностей, – мужчина покосился на Алину.
Тут заиграла новая мелодия, многие пошли танцевать и Смирнов решил не упускать момента:
– Позволите пригласить вашу девушку на танец?
– Если девушка не против, – Довлатова дико раздражала вся сложившаяся ситуация, но спорить не будешь.
– Вы не против, Алина? – подал ей руку.
– Ну, я… нет, не против, – и вложила свою руку в его.
Двое вышли в центр зала, Алексей приобнял Алину за талию. Как же ей было неловко и обидно. Обидно, что Рома не воспрепятствовал, а свалил всю ответственность на нее. Но отказать было бы неправильно, наверно. Это же всего лишь танец. Возможно, Рома так и подумал. И все-таки… мог бы проявить себя.
– Почему вы боитесь меня? – какая же она красивая. Эти зеленые глаза, темнеющие, когда пугается или сердится, чувственные губы, длинная шея. И пахнет Алина не дорогими духами, от которых порою глаза слезятся, а клубникой.
– Почему я вам так интересна? – и посмотрела прямо в глаза.
Захотелось немедленно поцеловать ее.
– Странный вопрос, Алина. Почему люди нравятся друг другу?
– А я вам нравлюсь?
– Это же очевидно.
И она замолчала. Ну вот, следующий в очереди. Сейчас Рома попользуется, а потом передаст дальше. Когда музыка смолкла, Алина подняла на Алексея уставший взгляд.
– Думаю, мне пора.
– Да, конечно, – сразу отпустил ее, – большое спасибо за танец.
Вернувшись к столику, обнаружила Рому с таким выражением лица, будто тот готовился кого-нибудь покалечить.
– Хорошо ли потанцевали? – ехидно усмехнулся.
Но Алине было не до выяснений, да и вообще все настолько осточертело, что она сняла со спинки стула свою курточку и, не говоря ни слова, направилась в сторону выхода. Просто супер, сам же в руки Алексею передал, сам же обиделся.
Довлатов, когда очнулся, поспешил за ней. Нагнал на середине пути.
– Алин? – поймал за руку. – Извини.
– Отвези меня домой. Я очень устала. Или я такси вызову…
– Я же извинился, – привлек фею к себе. – Все, поехали. Мне тоже надоело, если честно. Не думал, что будет так.
Всю дорогу обратно Алина провела в размышлениях. И как же мозг устал от постоянных переживаний, сомнений. Поскорее бы наступило первое сентября. Раньше от семейных проблем спасали две вещи – школа и работа. А сейчас спасения нигде нет. На работе Рома, живет вообще у него дома.
– Ты его знаешь? Верно? – словно очнулась.
– Да, знаю. Смирнов много лет в ресторанном бизнесе, владеет несколькими сетями. В основном это рестораны при отелях и суши-бары. У него точки во многих городах России.
Рома не стал спрашивать, о чем они говорили, пока танцевали, все и так понятно. Бизнесмен заинтересовался Алиной, стоило им встретиться в кофейне. Честно говоря, наблюдая за тем, как Смирнов обхаживает фею, хотелось подойти к нему и дать в морду, но он крупный клиент фирмы, а главное, это был всего лишь долбанный танец. Однако с сего дня девушку надо держать подальше ото всех этих тусовок.
С порога Алина пошла в душ, надо было смыть с себя все, что накопилось за этот вечер, который превратился в настоящее испытание на прочность, но не прошло и минуты, как Довлатов присоединился. Он сел на борт ванны точно зритель в кинотеатре. Алина же стояла к нему спиной, вода тонкими струйками бежала по коже, а когда фея нагибалась, чтобы взять шампунь или гель, Рома аж дышать прекращал. Ее тело казалось совершенным, все было совершенным, каждое родимое пятнышко, каждый прыщик, маленький шрам на пояснице, видимо, из детства. Неожиданно Алина развернулась:
– Почему ты так смотришь? – начала смывать пену с волос.
– Как?
– Не знаю, как-то странно.
– Любуюсь тобой всего лишь.
А девушка в очередной раз осознала, что летит в пропасть, потому что любит, несмотря на обиды и страхи. Тогда же подошла к нему, позволила обнять себя, после чего склонилась и поцеловала Рому, а рукой обхватила член, начала осторожно ласкать. Как же Довлатов с ума сходил от этого. Ему до безумия нравилось видеть и ощущать ее желание, ее стремление. Спустя минуту фея уже стояла перед ним на коленях, одной рукой продолжала ласкать его, а второй – коснулась себя. Но то было далеко не все, скоро Алина подалась вперед и влажные горячие губы накрыли головку члена. Рома смотрел на нее напряженным взглядом, сердце стремительно набирало обороты, а фея не останавливалась.
– Алин, помедленнее или я не сдержусь, – возбуждение накатывало и накатывало волнами, но с каждой новой волной терпеть становилось все сложнее.
