Закончив с перекусом, девушка выбросила мусор в урну, а когда встала, ощутила резкую боль в желудке. Доведет она себя сухомяткой до гастрита, ох доведет. Месяц уже питается магазинной ерундой. Дома и в кухню-то не зайдешь.
К вечеру кофейня превратилась в гудящий улей, людей было много, но радовало одно, еще час и домой, спать. А завтра выходной. И если повезет, суп сварит. Или не повезет, тогда постарается привести маму в порядок и сводить в кафе недалеко от дома, покормить и себя, и ее нормальной едой.
– Мельникова! – раздался голос Кирилла, – у меня перекур, возьми пятый столик.
– Хорошо, – Алину аж передернуло, не любила она, когда звали по фамилии. Но, что управляющий, что эти двое только по фамилии и звали. – Добрый вечер, – подошла к столику, за которым сидела молодая парочка. – Прошу, ваше меню.
– Спасибо, – улыбнулась девушка. – Какие у вас красивые глаза. Это линзы?
– Нет, – смутилась Алина.
– Ничего себе, такие зеленые.
– Вы готовы сделать заказ или мне подойти позже?
– Да, давайте через пару минут. Мы первый раз здесь, хотим ознакомиться с меню.
– Конечно.
И только Динь-Динь хотела собрать грязную посуду с освободившегося столика, как раздался до боли знакомый голос за спиной.
– Доча! Ну, что ж ты… я звоню, звоню, а ты трубку не берешь.
Сейчас внутри все похолодело, Алина медленно развернулась, напротив стояла мама. Растрепанная, от нее пахло перегаром. Одета была под стать лицам без постоянного места жительства, хотя одежда приличная имелась. Тут и Довлатов подсуетился.
– Вы знакомы? – произнес чуть слышно, когда поравнялся с ними. Но сейчас же отошел подальше, скривившись от жуткого запаха. – Мадам, прошу, покиньте заведение.
– А что такое? – женщина только было собралась возразить, как Алина подхватила ее под руку и повела к выходу.
– Зачем ты приехала? Как узнала, где я работаю? – вывела матушку на улицу. – И опять еле на ногах стоишь.
Какой позор! Какой же позор! Теперь ее точно уволят. Ну, как мама узнала, где она работает. Неужели тетя Ира сказала.
– Зайка, у Коленьки денег нет. Я хотела у Иры занять, а она не дала, отправила к тебе.
– Мама, Коленькой звали нашего отца. У тебя сейчас Игорек.
Молодец тетя Ира, ничего не скажешь. С другой стороны, ей тоже надоели эти бесконечные похождения. Раньше как было, соседка выручала деньгами, а Алина уже возвращала долги. Видимо, терпение у женщины лопнуло, за что судить ее никак нельзя.
– Сколько тебе надо? – начала шарить в кармане фартука. – Блин, деньги в рюкзаке.
– Мне бы рублей триста. Вот за глаза, – приложила руку к груди.
– В общем, я сейчас схожу за деньгами, а ты стой здесь. Жди меня.
– Хорошо, хорошо.
Алина забежала обратно в кофейню, благо, Довлатова поблизости не было, тогда поспешила в комнату для персонала. Руки тряслись, нервы были на переделе, отчего желудок опять заболел. Лишь бы все обошлось. Но маму надо везти обратно, желательно на такси. И как она в таком состоянии доехала? Ох, кошмар… Девушка вывернула рюкзак, схватила кошелек и кинулась к двери, где уже стоял управляющий. Еле успела затормозить, чтобы не врезаться в него.
– Кто это? – кивнул он в сторону входной двери.
Врать бессмысленно, да и глупо, потому Алина набрала в грудь воздуха и ответила как есть:
– Моя мать.
– Мать? – и брови полезли вверх.
– Да.
– М-да. Что ж, многое прояснилось.
– И? Я уволена? – посмотрела на него с вызовом.
Казалось бы, идеальный случай. Конечно, уволена. Уволена же?
– Нет, – сорвалось с губ.
– В таком случае, можно мне домой? Надо отвезти маму, сама не доедет.
– Да, можешь идти.
– Спасибо.
И Довлатов вышел из комнаты. Вернувшись в зал, осмотрелся. Ребята справлялись, Филя тоже. Вопросительных или недовольных взглядов со стороны клиентов не наблюдалось. Это хорошо. Это очень, очень хорошо… Выходит, у Мельниковой мать алкоголичка? Неожиданно.
Алина переоделась, схватила рюкзак и поспешила к матери. А та сидела на тротуаре, прислонившись к цоколю кофейни, глаза были закрыты. Уснула?
– Мам? – потрепала ее за плечо. – Вставай. Домой поедем.
– Доча, уйди. Я потом…
– Ладно, – и пошла, ловить такси.
Однако водители либо не останавливались, либо останавливались, но отказывались сажать в салон, как некоторые из них выразились, бомжиху. Тогда девушка отыскала службу такси в контактах телефона, и вызвала машину через оператора. Может, хоть так не откажут.
Алина стояла рядом с матерью. Как же ей было стыдно, до слез, но сейчас плакать нельзя, вот дома нарыдается от души. А сейчас надо каким-то Макаром транспортировать маму. Она и не заметила, как у тротуара остановилось черное авто. Обратила внимание, только когда машина два раза моргнула фарами. И кто бы мог подумать, из крутого порше вылез ее ненавистный управляющий. Довлатов подошел к ним:
– Бери под правую руку, я под левую.
– Не стоит, – замотала головой Алина. – Мы дождемся такси.
– До утра ждать будете? Пока она не протрезвеет? Говорю, бери под руку. Нечего мне клиентов отпугивать.
И они взяли женщину под руки. Дотащили до машины чуть ли не волоком. Рома помог ее уложить на задние сидения.
– Садись, – кивнул Алине на место подле себя.
Большую часть пути ехали, молча. В голове Довлатова крутилось много вопросов, но задавать не рисковал, а Алина и не хотела расспросов. Наверно, лучше самой уволиться. Вот довезет их до дома, и она озвучит свое решение. После такого управляющий совсем жизни не даст. А машина у него супер. Бежевая кожа, пахнет новизной и легким парфюмом хозяина.
– И давно? – не выдержал Роман.
– Давно, – ответила, глядя в окно.
– А кодироваться не пыталась?
– Пыталась.
– Ясно, – больше не стал приставать.
Спустя полтора часа были на месте. Они вытащили из машины маму, усадили на лавку.
– Большое спасибо, – Алина старалась не смотреть Довлатову в глаза. – И… в общем. Когда я смогу прийти за расчетом?
– За расчетом? – достал пачку сигарет.
– Ну, я…
– Какой расчет? Послезавтра твоя смена, – закурил, а Алина тут же отпрянула от него. – В чем дело?
– Не переношу запах дыма.
– Поэтому убежала сегодня на детскую площадку? – все-таки спросил, свербело внутри с самого обеда.
– Да.
