Остальные уже сидели за столом — Каапо все еще в куртке, Майкки — в большом полотенце, с волос капает вода.
Хилла пристроилась рядом с братом:
— Ну вот, мы тут. Что у вас за срочное дело?
Мама с папой заговорщицки переглянулись.
— Выпьем сначала какао, — предложил папа, пододвигая детям чашки с высокими шапками взбитых сливок.
— Сливок многовато, — заметила Хилла.
Каапо приподнял брови. Происходило что-то необычное.
— Дети, дело вот в чем, — торжественно начала мама. — Мы нашли для нашей семьи прекрасный новый дом. Отдельный дом, с собственным двором, и рядом растут три чудесные яблоньки. У вас у каждого будет своя комната. И сауна, сауна прямо в доме!
Мама замолчала, светясь от счастья. У Майкки приоткрылся рот.
— Что, и у меня будет своя комната? — уточнила Хилла.
— Будет! — заверила мама.
— И кухня там большая, — продолжал папа. — А еще просторный чердак, и небольшой подвал, и теплый гараж.
— У нас же нет машины. — Каапо недоуменно наморщил лоб. — Зачем нам гараж?
Папа усмехнулся:
— Ну вообще-то мы собирались купить и машину тоже. От нового дома довольно далеко до работы и автобусы ходят не так часто, как в городе.
Каапо с Хиллой переглянулись.
— То есть это не в городе?
— Совсем рядом, — с улыбкой закивала мама. — Всего тридцать километров, но домики как в деревне. Мне говорили, там даже есть коровы! И школа, судя по фото, очень милая. У них своя футбольная команда, Хилла, имей в виду. Я позвоню им, как только все устроится…
— Вы шутите, что ли? — оборвала маму Хилла.
— Нет, что ты, — удивился папа.
— Это же потрясающая удача, — продолжала мама.
— Мама, нет! — воскликнула Хилла.
— Что «нет»? — не поняла мама.
— Это никакая не удача!
— Мы не хотим ни в какую коровиную деревню, — поддержала Хиллу Майкки. — Я тоже не хочу! И вообще, вы даже не умеете водить машину.
— Да почему же коровиная? — взвилась мама. — И вообще-то у меня есть права!
— Мам, ну ты же понимаешь, тридцать километров — это очень, очень далеко отсюда, — вступил в разговор Каапо.
— Особенно учитывая, что здесь у нас всё, — фыркнула Хилла.
— Послушайте, — попытался успокоить всех папа, — жить можно где угодно. Я сам переезжал вы не представляете, сколько раз. И каждый раз удачно! Подумайте только, собственные комнаты…
— Никуда мы не поедем, — замотала головой Майкки. — Буки нас никогда там не найдут!
— Ах ты, гл у пышка… — нача ла было мама, но тут Хилла хлопнула ладонью по столу:
— Знаете что? Я не согласна. Не повезете же вы меня силой? Нашу команду только что выбрали играть за кубок области! Не поеду — и все тут.
Хилла вскочила из-за стола и выбежала из кухни. В детской хлопнула дверь. У мамы был испуганный вид.
— Я тоже остаюсь здесь, — сказала Майкки. — Вместе с Хиллой. А вы переезжайте, если хотите. И не нужна мне никакая собственная комната.
Майкки встала и потопала в детскую. Дверь хлопнула во второй раз.
— Ну, приплыли, — заключил папа.
— Вот ешки-поварешки, — пробормотала мама. — Но мне так нужно побольше места! Детям необходимы отдельные комнаты, мне нужен простор. И соседи как раз выставили свою квартиру на продажу, и на нее уже столько желающих… Каапо, а ты что скажешь?
Каапо серьезно посмотрел на маму и сказал:
— Мама, ты сама понимаешь, что мы не можем вот так просто взять и переехать за тридцать километров. Можно найти квартиру побольше, но где-то поблизости, правда? У нас здесь слишком много всего, чего в другом месте не будет.
— Например? — фыркнул папа.
— Например, Хиллина футбольная команда. И буки. И Рунар.
— Мартышки-кочерыжки. — Мама стиснула лоб: она, конечно, понимала, что Каапо прав.
— И что теперь делать? — спросил папа.
— Надо все хорошенько обдумать, — ответила мама, все еще сжимая голову руками.
Глава третья
Халат дает совет
Яблочная пена шипела и пузырилась вокруг Майкки уже довольно долго. Пожалуй, чересчур долго. У Майкки сморщились не только подушечки пальцев, а, кажется, даже лицо.
Она пыталась поговорить с синим халатом, но он безмолвно валялся на кафельном полу.
Майкки. Халат, а халат?
Халат. (Молчит.)
Майкки. Может, встанешь уже?
Халат. (Молчит.)
Майкки. Ты меня слышишь, эй?
Наконец с полу послышалось приглушенное бормотание — будто звук шел из клубка шерсти. Тряпичный ком на полу задвигался.
Майкки. Ну наконец-то! Я боялась, что ты вообще больше не проснешься!
Халат. (Бормотание.)
Майкки. Ты что, разучился говорить? Может, у тебя болит… рукав? У меня на той неделе после физкультуры болело во всех местах. А мама все равно сказала, что надо идти в школу. А школа иногда такая дурацкая! Нельзя ее уже закончить?
Халат неуклюже поднялся с пола и тряхнул рукавами, поправил капюшон и повернулся к Майкки.
Халат. Дружок, имей терпение. Я ведь все время был здесь, рядом. Но, увы, я становлюсь тебе мал, и скоро нам придется попрощаться.
Майкки. Не выдумывай.
Халат тяжело вскарабкался на крышку унитаза и уселся поудобнее.
Халат. И потом, ты прекрасно знаешь, что я халат. Я не занимаюсь физкультурой. И мышц у меня нет.
Майкки. Вот потому и нет, что не занимаешься. Скоро и стоять не сможешь! Ты стал ужасно медленный, ты сам замечаешь?
Халат. Что я замечаю, так это то, что люди с возрастом становятся нетерпеливыми.
Майкки. Да нет, просто у меня к тебе важное дело.
Халат. Я весь превратился в слух. Точнее, в капюшон.
Халат ласково усмехнулся.
Майкки. В общем, слушай. Мама с папой решили переехать. Что мне делать?
Халат. Ага! Ну, насколько мне известно, у людей все заботы при переезде ложатся на взрослых. Детям ничего особенного делать не надо.
