— Нет, это придумал сосед вместе со своим адвокатом!
Майкки и Хилла оторвали уже второй угол одеяла. Майкки проскользнула в соседнюю квартиру и с хитрым видом выглянула в гостиную:
— Ну? Пойдемте делить комнаты!
— Чур, мне самую большую, потому что я старше всех! — крикнула Хилла.
— Нет, чур, кто первый добежит, тот и выбирает! — крикнула в ответ Майкки и исчезла в соседней квартире.
— Ну уж нет! — Хилла бросилась следом.
Каапо посмотрел на маму с папой:
— Может, и правда нам не придется никуда переезжать?
— Это все надо как следует обдумать, — по-прежнему мрачно пробормотал папа.
— А ты что скажешь? — Мама посмотрела на Каапо и смахнула выступившие от смеха слезы.
— Ну, вообще-то, это было бы здорово, — честно сказал Каапо.
Он повернулся к дыре в стене и крикнул:
— Эй, подождите, я тоже хочу выбрать комнату!
И исчез в дыре точно так же, как Хилла и Майкки.
Глава двадцатая
Домой
В утренних сумерках через заснеженный лес двигалась торжественная процессия. Первой шла Хилла в зимних сапогах (сквозь один из них пробивался тусклый свет). За Хиллой — Каапо, за Каапо, путаясь в длинном мамином пуховике, — Привратница. За Привратницей шагал слегка встревоженный папа, прижимая к груди что-то прямоугольное, завернутое в одеяло (изнутри периодически раздавалось шипение).
За папой быстрыми мелкими шажками семенила Майкки, через руку у нее был перекинут синий халат. Позади нее покачивалась из стороны в сторону Уруру, пытаясь приноровиться к Майккиным шажкам.
Из-за широкой спины Уруру выглядывала мама. Если бы кто-то проследил за маминым взглядом, он бы обнаружил в лесу еще некоторое количество бук. Они тоже были частью процессии, хотя и держались поодаль.
Путь был недолгим, но на этот раз особенно нелегким — тропинку замело снегом. Хилла, к счастью, знала дорогу, но снегу было так много, что он набивался в сапоги, и носки уже промокли. Впрочем, ради такого исключительного дня стоило потерпеть. Ведь в этот день Привратница возвращалась к своей двери, буки — на свой остров, а мормат — туда, куда сам захочет. Это был день Возвращения Домой.
Лес шумел, на снегу то тут, то там пересекались цепочки бучьих следов. Уруру за спиной Майкки тихонько повизгивала.
— Слушай, чего она все время визжит? — спросила Хилла.
— Понятия не имею. — Майкки оглянулась через плечо. — Чудо-бука, что случилось?
Бука рыкнула погромче, так, что все вздрогнули.
— Что с ней? — спросил папа.
— Не знаю, может, ей трудно идти, — сказала Майкки, — тропинка такая узкая. У бук ведь ноги больше, чем у нас.
— Может, она тогда пойдет первой? — предложила Хилла. — Как раз протопчет такую тропинку, как ей надо. Тем более ни носков, ни сапог у нее нет, промокать нечему.
— Хочешь? — спросила Майкки.
Бука в ответ буркнула, наклонилась и подхватила Майкки на руки.
— Глупенькая! — Майкки засмеялась и прижалась к косматой груди. — Ты не так поняла.
Но бука все поняла правильно, просто хотела сначала взять Майкки на руки. В два скачка она обогнала Хиллу и возглавила процессию. За ней оставалась широкая удобная дорожка.
— Бука как живой трактор, — хихикнула Майкки.
Мормат явно мерз — стук из-под одеяла становился все тише.
— Надеюсь, не замерзнет насмерть, — сказал папа.
Привратница мотнула головой:
— Не переживайте, господин отец. Мормат — зверь крепкий.
Каапо внимательно разглядывал Привратницу. У нее, похоже, было прекрасное настроение. В последнее время Привратница стала не такая зеленая. Каапо понял, что и у нее закончился отвар. Но Каапо знал, что с Привратницей все будет хорошо, — под землей ее ждет дом и знакомые корешки. Она вернется к своей двери и будет жить как раньше, даже лучше, потому что без ведьм. Теперь под землей все наладится.
Они вышли на лесную поляну, по другую сторону которой высилась скала. На вершине скалы громоздилась груда камней, похожая формой на бутылку.
— Ну вот мы и пришли, — сказал Каапо.
— Это здесь ваша дверь? — мама с удивлением огляделась. — Я много раз собирала здесь грибы и понятия не имела, что где-то рядом кроется вход в подземный мир.
Хилла с Каапо насмешливо переглянулись.
— Кому-то грибы, а кому-то дверь, — Майкки посмотрела на Привратницу. — Эта дверь всегда будет здесь, правда?
— Правда, стрекотунья, — кивнула Привратница. — Бывают и блуждающие двери. Но эта никуда не денется, потому что у нее есть привратник.
— То есть ты, — сказала Майкки.
— Я, конечно, кто же еще, — подтвердила Привратница.
— А ты можешь открыть дверь когда угодно?
— Не когда угодно, а если на то есть причина.
— А что, по-твоему, подходящая причина? — спросила Майкки. — Если, например, Уруру захочет прийти ко мне в гости, ты ей откроешь?
— Мне надо знать, по какой причине она идет наверх.
— По причине дружбы, конечно!
— Ах, дружбы! — Привратница издала какое-то журчание, видимо, засмеялась. — Помню я, стрекотунья, как ты первый раз пришла к моей двери, искала буку. Сказала, что она твой лучший друг. Помню-помню! И вот что я скажу: дружба — очень хорошая причина, чтобы открыть дверь.
— Пришли, — сказала Хилла.
Вся процессия подошла к скале и остановилась.
— И правда пришли, — пробормотала Привратница, оглядывая скалу. Она положила на скалу руку и ощупывала камень, словно считывала с него что-то длинными зелеными пальцами.
— Где же дверь? — спросила мама.
— Прячется, — сказала Привратница. — Скоро открою. Буки уже все здесь?
Темные крупные существа выстроились полукругом за остальными. Привратница сосчитала их: семеро.
— Все на месте, — удовлетворенно проговорила Привратница. — Вот и хорошо. Первым делом надо будет забросить в туннель мормата.
— Забросить? — уточнил папа.
— А как же иначе. Он как раз замерз, так что берите его прямо руками, господин отец, не бойтесь. Забросим, закроем дверь и подождем, чтобы он убежал и больше не мешался.
Папа поставил клетку на снег и развернул одеяло. Мормат внутри стоял на задних лапах, угрожающе прижав передние к груди, таращил неподвижные глаза и снова был похож на пластиковую игрушку.
