— О-хо-хо. — Мама потерла лоб. — Да встаньте вы уже! У нас как-то не принято принимать гостей в ванной, да еще на коленях. Пойдемте отсюда!
Привратница поднялась на ноги и вежливо уточнила:
— Куда мне проследовать, госпожа мать?
— Ну… Например, на кухню. — Мама махнула рукой в нужном направлении. — Я приготовлю… А что вы пьете, кофе или чай? Или, может, какао?
— Только отвар из корешков, — с достоинством проговорила Привратница, снова кланяясь.
— Этого у нас нет, — покачала головой мама. — А где его берут? Кажется, в магазине я ничего похожего не видела. Может, Рунар его пьет?
— Почтенная госпожа, отвар из корешков нужно готовить самим. Поэтому он у меня с собой. — В подтверждение своих слов Привратница вытащила откуда-то из недр мантии маленькую бутылочку.
Майкки снова хихикнула.
— Ясно, — кивнула мама. — Но проходите же!
Глава седьмая
Тревоги и наблюдения
Снегопад начался ночью и не прекратился к утру. Крупные белые хлопья мягко кружили, укрывая землю, деревья, машины, дома.
Мама с Каапо, морщась, пробирались сквозь метель.
— Я, конечно, понимаю, что Майкки с Привратницей — друзья, — говорила мама, — но как далеко еще это зайдет? Сначала она дружила с халатом, теперь это зеленое существо… А ведь Майкки уже школьница, а не малый ребенок!
— И про буку не забудь, — крикнула сзади Хилла. Она отрабатывала на сугробах разные виды футбольных ударов, поэтому слегка отстала.
— Да-да, и бука, — закивала мама. — Халат хотя бы чистый, малозаметный, и от него есть польза в хозяйстве. А эти двое, по-моему, совершенно не подходят для содержания в городской квартире. От них так много пыли и мусора!
— И запаха, — подхватила Хилла. — Скоро соседи начнут жаловаться. Эй, смотрите, какой удар!
Мама рассеянно оглянулась через плечо:
— Шикарный удар, просто шикарный.
— Ты даже не посмотрела! — возмутилась Хилла.
— Посмотрела-посмотрела, — заверила мама. — Я считаю, что Привратницу надо куда-то пристроить, и как можно быстрее. Мы выставляем квартиру на продажу, скоро начнут приходить покупатели — а у нас в ванной это зеленое существо… Она же должна понимать! И почему она разговаривает со мной как с китайской императрицей? Мы с папой подумали, что для таких существ наверняка есть какие-то приюты, может при зоопарке… Но как объяснить это Майкки? Она, как видишь, считает, что все в порядке… Каапо, почему ты молчишь? У тебя горло болит?
Каапо устало повел плечами:
— Не болит. Но у меня проблемы.
— У тебя? — ахнула мама. — Я думала, что уж у тебя-то не может быть никаких проблем, ты же все время только читаешь. Бедный мой сынок! Расскажи маме, в чем дело, может, я сумею тебе помочь. Что тебя беспокоит?
— Рунар, — неохотно проговорил Каапо. — Он, похоже, заболел, а врачу показаться не хочет. Бывают дни, когда у него нет сил даже с кровати встать. И он постоянно все забывает.
Мама с нежностью посмотрела на Каапо.
— Каапо, милый. Ты ведь знаешь, что Рунар очень-очень старый. Помнишь, что летом сказал врач? Если Рунар действительно тот, за кого себя выдает, ему сейчас должно быть сто двадцать два года! Сто двадцать два, представляешь?
— Что значит «тот, за кого себя выдает»? — резко спросил Каапо.
— Ну… Ты же понимаешь… Рунар десятки лет скитался по каким-то подземным туннелям и изучал бук, которых, как считается, не существует. Никто не может подтвердить, что он действительно Рунар Калли.
— Естественно, Рунар — это Рунар, — вспылил Каапо.
— Конечно-конечно, я-то это понимаю… — закивала мама, но тут сзади раздался Хиллин крик:
— Смотрите, какая птица! Что это она тащит? Как будто коробку!
Мама и Каапо посмотрели вверх. Большая темная птица действительно несла в клюве что-то четырехугольное — но рассмотреть как следует мешала метель.
— Пфф. — Каапо попытался сдуть снег с лица.
— Наверное, сорока. — Мама смахнула снежинки рукавом. — Они ведь таскают все блестящее.
— Никогда не видела таких больших и темных сорок, — возразила Хилла. — И коробка эта совсем не блестит, она черная.
Птица была уже едва различима — темная точка в снегопаде.
— Кто их знает, — пожала плечами мама. — Может, какой-то новый вид. В газетах писали, что климат меняется, поэтому появляются новые животные и насекомые. Наверное, вам и в школе про это рассказывали.
— Ну и фиг с ней, — откликнулась Хилла. — Смотрите, какой удар!
Но мама смотрела на Каапо, а тот мрачно уставился в землю.
— Каапо, я имела в виду, — осторожно продолжила мама, — что учитель биологии с таким именем действительно жил в наших краях давным-давно и пропал. Но мы никак не можем доказать, что тот Рунар Калли и твой друг — действительно одно лицо.
— Да что тут доказывать? — рассердился Каапо. — Рунар — точно Рунар.
Мама беспомощно развела руками:
— Мы-то с тобой это знаем, но откуда об этом знать врачу? Он и про бук ничего не слыхал. А никаких документов у Рунара нет. Все, что о нем известно, известно с его слов. Вот врач и сказал мне, что если Рунар тот, кем себя называет, ему на сегодня должно быть сто двадцать два года. А это очень-очень много. Я не знаю никого, кто дожил бы до такого возраста. И даже в газетах ничего подобного не читала. Если Рунару действительно столько лет, то он, возможно, самый старый житель нашей планеты.
Каапо вздохнул:
— Старость ведь сама по себе не болезнь?
— Нет, не болезнь, но возраст влияет на самочувствие, — сказала мама. — Еще как влияет.
— Но человек обычно стареет постепенно, годами? — уточнил Каапо. — Почему Рунар постарел так внезапно, за две недели?
Мама не успела ответить, потому что сзади снова раздался Хиллин крик:
— Я видела ящерицу! Настоящую, под снегом! С ума сойти!
— Не может быть, — уверенно сказал Каапо. — Разве что она была в спячке, а ты пнула и сломала ее дом.
— Ну, она не простая ящерица, она была большая и бежала. Своими ногами и очень шустро, — хихикнула Хилла. — Сейчас я ее поймаю, вряд ли она далеко ушла!
— Ящерицы — холоднокровные животные, они не бегают зимой, — заспорил Каапо.
Мама повернулась к Хилле:
