Пролог
Бог приходил в этот мир редко, когда-то здесь в него верили, как только его не звали, но любимым народом стали славяне звали они его Белобог.
Сейчас он был богом в другом мире, здесь о нем почти забыли, но мир иногда звал, лесом зверями, забытыми душами. Он приходил на одно и тоже место и встречала его лисичка, душа ее перерождалась, снова приходя сюда в поисках бога. Она конечно же не знала, что он бог, но он заботился о ней, чистил шерстку от насекомых, лечил, она жила на удивление дольше всех. Он снова пришел, она же, услышав его вышла из норы, которая была на берегу большой реки, в корнях огромного дуба. Он приходил садился на землю и смотрел на воду, слушая мир. Она уже была стара, срок её подходил к концу, но она знала, что как только она умрет, она возродиться в новом теле и придет сюда ждать бога. Такова была ее карма, она, когда-то будучи человеком много сделала зла. Пока не искупит грех. Подойдя к нему, она со вздохом легла рядом и положила голову ему на колени, он начал гладить ее, убирая насекомых.
Река могучая и широкая, несла воды плескаясь на берега и неся груз. Мертвое тело девушки, ее юное тело плыло по течению и смотрело в небо мертвым взглядом, ее рыжие длинные волосы словно ковер расплескалась под ней.
Никто не виноват был в ее смерти, только карма преследовала ее из жизни в жизнь. Она бежала торопилась на пирс к любимому, сообщить что она беременна, поскользнувшись, рухнула в воду ударившись о камень, а течение подхватив безвольное тело унесло по течению. Ее жених тоже шел из жизни в жизнь следом за ней, находил иногда вовремя, иногда поздно. В этот раз нашел и полюбил, но снова карма настигла, почувствовав, что ее не стало у него остановилось сердце, он упал мертвый на палубу корабля.
— Жалко их, проклятье уже пора снять, — сказал бог. Лисичка согласно вздохнула.
— И тебе пора, хватит уже, искупила грехи свои, пора на новый виток жизни, — лиса подняла голову с интересом смотря на бога, вильнула хвостом.
— Последний раз прихожу сюда, забираю вас с собой. Хватит вам уже тут жить. Махнув рукой забрав четыре души ушел в свой мир, даже не один мир, а веер миров один из многих.
— Ну и зачем тебе это, — спрашивала богиня, его жена.
— Давно не посылал своих вестников в миры. Пора встряхнуть их, а то совсем уважать перестали.
— Ну конечно, — жена хмурила бровки. Он нежно ее поцеловал.
— Поможешь? Там еще душа ребенка неродившегося. — знал он как заинтересовать жену.
— Ой, конечно же помогу, куда отправим? — засуетилась она.
— К оборотням, есть у меня пара, деток у них нет, кажется, молись тебе просили.
Богиня то у нас была семьи и деток, сердечная очень, помогала чем могла.
— Хорошо, схожу отнесу девочек, а ты неси мужскую душу, чтоб рядом была. Да и время назад отмотай, пусть постарше будет.
Она взяв две искры и сложив их в месте накрыв ладонями, открыв их положила рыжий комок в корзинку, потянувшись к совсем маленькой душе она дотронувшись превратила ее в бабочку. Видение будущего уже промелькнули, и она знала, что делать.
Глава 1. Дары богини
Мама.
Красивая статная оборотница собирала травы, она было знаменитой травницей на всю округу, всех лечила, а себя не могла, сто лет уже они с мужем ждут деток. Но видимо нагрешили они когда-то. Муж кузнец, за его оружием ехали с дальних краев. Всем жизнь хороша, да вот детей нет, будучи последний раз в храме, просила богиню мать о ребенке, маленьком крошечном волчонке. Сирот то нет в округе, приютили бы. Да не бросают оборотни своих детей.
Шла, бездумно собирая травы и коренья что поспели к этому дню.
«Тявк- тявк»-, кто это, щенок где то, чудится наверно, малыш взвизгнул радостно и снова «тявк-тявк». Тихо выглянула из кустов, маленькое крошечное ярко красное существо бегало за большой бабочкой, ушки и кончик хвоста были черные, и на лапках чулочки черные. Споткнувшись, упала, ударившись мордочкой горько заплакала, бабочка села на ушко зверька, материнское сердце волчицы не выдержало, бросив корзинку с травой подхватило огненное чудо прижав и залечивая своим даром ушиб. Малыш прижался к теплому телу, понюхал, пахло вкусно, едой. Оборотница разглядывала малыша, чудо огненное невиданное.
— Кто же ты у нас малыш? — она гладила, смотря на малыша, а малыш, услышав ее голос, послал мысленный образ " мама?". Сердце сжалась, вот и боги вспомнили о ней. Прижав к себе малыша, завернутого в платок, сдернутый с головы и подхватив корзинку с травами побежала, домой не чуя под собой ног.
Не видела она как яркая бабочка, игравшая с лисенком, села ей на шею и пропала бесследно.
Отец.
Он услышал ее волнение ещё издалека, бросив молот выскочил из кузни, на ходу сдирая кожаный фартук. Она его единственная любимая волчица, его свет в оконце. Жизнь его, не будет ее не будет жизни ему, уйдет вслед за ней. Что-то случилось, она бежала так будто за ней гнались враги, пожалел, что бросил молот, ее сердце стучало так громко словно хотело что-то сказать. Из связь была словно канатом, он чувствовал все что она думала, а она улавливала всего желания и мысли. Они были едины. Бежит, за ней никого, румянец разлился во все щеки, бросила корзинку, держит рукой платок прижимая что-то к груди. Он бежал ей навстречу, гадая. Встретились на полпути у порожка дома, она смотрела ему в глаза счастливая, нежно прижимая комок к груди, я потянулся посмотреть, она, откинув край показала крошечный носик, он с осторожностью нюхал воздух, носик потянулся и на свет появилась мордочка малыша, огненно-рыжий, малыш шевелил носиком смешно им дергая. Сердце пропустило удар, малыш оборотень, совсем крошка, потянув руку к малышу он не дышал.
— Рррр, — зарычал малыш.
— Тише, это отец, — жена, открыв малыша гладила его.
Малыш потянулся носом, протянув ему руку дал понюхать, провел по тонкому чёрному носику, почесал ушки. Малыш осмелел потянулся ко мне. Осторожно вытянув из рук хрупкое тельце чуть больше моей ладони, посмотрел в глаза бусинки, принюхался.
— Это девочка, — он смотрел на жену и прижимал малышку к себе. — Жена всхлипнула и прижавшись к мужу с малышкой и плакала.
— Ну что ты, теперь и в нашем доме будут топать маленькие ножки. — Она кивнула, прижимаясь к мужу, он принюхался к жене, тонкий новый аромат примешивался к ее родному запаху, он прислушался к своим чувствам, боги даровали им двойной дар.
— Любимая не плачь тебе вредно много плакать, — он вытирал ей слезы, бережно прижимая комочек к огромной груди.
— Почему вредно, — она посмотрела на него. Он молча положил свою руку ей на живот. Она замерла, прислушиваясь к себе, своим даром заметив яркую точку у себя в лоне.
— Боги услышали наши молитвы, — он согласно кивнул, подхватил ее за локоток и повел в дом.
