— Простите Леди! За всех пятьсот!
— Ты часом не обнаглел? — уже рычала я.
— Четыреста пятьдесят только для вас! — сжался продавец. — Я только посредник!
— Адриан, — кивнула дракону подтверждая сделку. Он шагнул к продавцу, тот шарахнулся от него, я хмыкнула неподобающе для леди.
— Да господин, — низко кланяясь нам продавец отодвигался в тень.
— Куда ты, — удивилась, — Показывай, что там ещё у тебя есть.
Продавец скосил глаза себе за спину, и словно прислушался к кому-то, шагнул снова к нам, мы подошли ко второму закутку. Тошнота мгновенно подкосила горечью к горлу, в грязном закутке были дети, подростки и несколько женщин.
— Мальчики по три золотых, девочки по десять, женщины по золотому.
— Итого шестьдесят золотых, так? — глянула на продавца, он испуганно опять скосил, за спину.
— Да Леди!
— Еще есть?
— Нет, это всё! — трясся мужчина.
Пока Адриан расплачивался, повернулась к отряду, не могу смотреть в глаза детям.
— Элин, надо посмотреть кто в действительно хозяин этих детей, он там внутри шатра, узнать, где берет рабов, если сам крадёт, то по-тихому убить. — шептала, прижавшись к нему.
— Хорошо, не волнуйся, — чуть сжал меня в объятьях.
Мы пошли дальше, в основном сегодня было много мужчин на продажу. Но пока для меня это не цель, мне нужно как больше женщин. Через пять шатров были опять рабыни, они были привязаны к друг другу за шею, у некоторых она была растерта до крови, ноги сбиты. Насчитала шесть взрослых женщин и восемь юных девушек.
— Добрый день! Девушки по двенадцать золотых, женщины по пять! Оптом скидка!
— Какая же?
— Всех заберёте? — удивился он, но опомнившись, засуетился. — Вам о несравненная сто двадцать за всех!
— Это всё что есть у тебя, — рассматривая девушек, их изможденные лица.
— А кого леди желает? Возможно, и будет что-то…
— Шлюхи для солдат, — по наитию сказала я, не отрываясь от глаз от продавца.
— О, это вы удачно зашли, есть ещё пять, куда доставить?
— Буду через пару часов!
Пока Адриан расплачивался, возникший из неоткуда один из близнецов что-то шептал Элину.
Мы пошли дальше, слух опередил нас, нам уже выставляли конкретно женщин, девушек и детей. Адриан уже сам всех скупал, ему и так скидывали цену, облокотилась на Марка, устала, организм ещё боролся с последствиями яда.
— Куле, ты оказалась права, там был основной поставщик товара, но он скрылся, продавцу пришлось стереть воспоминание о нашем визите, но слепок ауры мы взяли, найдем его обязательно.
— Хорошо, кажется, мы заканчиваем, где будем открывать портал? Придется всех выводить за город? — устало терла лоб.
— Зачем, — удивился Валери. — Откроем на постоялом дворе, мы скроем куда ведёт портал.
— Хорошо, кажется, женщин нужных нам больше нет.
— Куле, почему ты не купила, тех, что в начале? Они красивые, и ухоженные.
— Они и так найдут себе хорошего хозяина! А эти нуждаются в спасении! Вам понравился кто-то из них? — повернулась к близнецам.
— Нет! Просто спросили — они мотали головой.
— Уж и просто так? — улыбалась и рассматривала их, они засмущались столь пристального внимания.
— Просто! — и быстро ретировались мне за спину, я теперь шла под руку с Адрианом, он поглаживал мою руку. Мы быстро дошли до таверны, сели за стол в общей зале, нам накрыли стол, рабыни по прибытию сразу отправлялись в комнату, парни чередовались принимая их, снимали верёвки, оставляя только рабский ошейник, вдруг сбежать захотят. Туда же отправлялись еда и питье, Валери куда-то ушел и вернулся с двумя мешками, сразу отнес в комнату.
— Что ты туда отнёс? — удивлённо смотрела на его суету, когда наконец-то он присел.
— Одежду и обувь, ведь они в большинстве в обносках едва прикрывающие их. Сейчас ещё принесут, я забрал только что было в лавке, продавец принесет что есть готовое из дома.
— Ты молодец, я ведь об этом и не подумала. — погладила его по руке.
— Хозяин! — подскочил шустрый мужчина. — Где можно помыть рабов перед отправкой?
— Десять серебряных и промывочная будет быстро готова, ещё две монеты и добавлю мыла.
— Хорошо! — начала вставать чтоб сходить наверх, объяснить рабам что им ничего не грозит.
-Куле им уже всё сказано, они не верят пока, но спокойно воспринимают.
15
На этот раз ушёл Элин, обещал проконтролировать чтоб всё было в порядке пока моются, близнецы остались караулить по очереди в комнате, чтоб никто не обидел. Валери перехватил продавца с вещами, оплатив тут же унес в промывочную. Мы успели, дожидаясь последних обещанных продавцом, поесть сами, вымыть рабов, а это тридцать два взрослых и восемнадцать детей. Чувство что именно последних мы и должны дожидаться, не покидало меня. Раздался шум с улицы, хозяин махнул мальчишке, прислуживающему в зале, то быстро выскочил на улицу.
— Та, ничего интересного, заключённых на рынок повезли. — протараторил мальчонка на вопрос что там.
— Почему заключённых везут на рынок, — мне стало интересно.
— Ну а куда их ещё, казнить, так прибыли никакой, а так в казну хоть крохи, таких рабов хорошо берут на каменоломни, но сейчас нет спроса, так что к вечеру казнят. — спокойно рассказывал трактирщик.
Меня накрыло видение будущего, судорожно схватилась за стол. Адриан прижал к себе, я никого не видела, перед глазами неслись обрывки видений.
— Куле, что с тобой тебе плохо? — Марк растирал мне руки, заглядывал в глаза.
— Нет, ничего, всё в порядке, чуть голова закружилась. Нам надо туда, обязательно.
— Куда, тебе и так плохо, — Адриан запротестовал.
— Мне нужно туда! Ты можешь и остаться присмотреть за рабами! — упрямо откинув его руки начала вставать.
— За рабами присмотрят близнецы, я с тобой. — подхватил меня под руку и начал выводить на улицу.
Парни подхватились и выскочили в месте с нами, идти нам было недалеко, на небольшой площади, с телег с клетками вытаскивали осуждённых. Мы остановились отдельной кучкой, в основном собрались зеваки, особого интереса не было, значит и цена будет бросовой.
— Двенадцать крепких мужчин, пригодятся на самые тяжёлые работы десять золотых за каждого! Ещё десять на работы полегче, но они и дешевле, всего пять золотых, и они ваши.
Ему ответила тишина, я осматривала заключённых, в большинстве в своем были в плачевном состоянии, те, что подороже ещё были вполне крепкими, натолкнулась на взгляд одного из них, горечь во взгляде, и брезгливость вперемешку с ненавистью.
