Мередит
Жизнь ещё раз махнула хвостом и показала мне спину. Не успела я привыкнуть к должности экономки в большом замке, осознать свой дар и раскидать заклинанием пару мужиков в трактире, как снова плелась по пыльной дороге в город и недоумевала, куда вляпалась. Допустим, Карфакс решил, что иного выбора нет. Но не слишком ли замахнулся? Собрался вернуть себе земли, набрал учеников, послал за портным. Нас ждут выходы в свет? Полный замок гостей? Снова допустим. А магический шар? Он таинственным образом исчезнет? Уж не для этого ли колдун отослал меня в город вместе с Анабель? Чтобы без нас перекопать огород и засунуть артефакт в новую темницу. Он поэтому «откроем сундук» сказал? Сплошные загадки. Нет, ну что он делал? Зачем рисковал? Мы недавно с ним вдвоём мечтали сидеть в тишине, пока не найдём способ уничтожить шар. А теперь что? Раз Анабель не представляет опасности, то всё? Можно выпятить грудь колесом и гордо заявить на всё королевство: «Я колдун»? Не тот самый Роланд, но тоже Мюррей?
Это молодость виновата. Точно. И вернувшаяся мужская сила. Вон как Карфакс обрадовался, что у него стало две ученицы вместо одной. А я ревновала, да. Мне не нравился блеск в глазах Анабель. Тот восторг и обожание, с какими она смотрела на господина учителя. Ещё влюбится ненароком. Спасителем ведь его считает. Победителем мерзкого трактирщика. Фу, сколько яда в мыслях! «Хватит, Мери, тебе нельзя. Посмотри на девочку, она же совсем ребёнок. Пожалей её, помоги».
Проклятье, не получалось! Меня трясло от мысли, что ванну Карфакс будет принимать вместе с Анабель. Они ведь поместятся вдвоём в то огромное корыто. «Мери, вскипяти воду, а то холодно», — зазвучал в мыслях тонкий голосок навязавшейся на голову ученицы. Я снова себя обругала и зло сплюнула накопившуюся на языке желчь в траву.
— Мередит, расскажешь, как у вас всё устроено? — защебетала Анабель — Я постараюсь не доставлять хлопот. Не хочу злить господина Мюррея лишний раз и мешать тебе. Я понимаю, что навязалась, но мне очень нужно освоить хотя бы азы активной магии. Понимаешь?
— Понимаю, — вздохнула я. — Ты, наверное, всегда мечтала жить в замке и читать книги, тебе мама рассказывала. А меня к другому готовили. Давай я тебе сразу во всём признаюсь, чтобы потом не было круглых глаз и заламывания рук, как у вас, у благородных принято. Я — служанка. Простолюдинка. Безродная девка из деревни. Господин Роланд Мюррей подобрал меня на рынке и устроил в замок полы драить. Мой магический дар — случайность. Ошибка моей прапрабабушки с лордом. Я книгу заклинаний первый раз в руки взяла неделю назад. Читаю через пень-колоду, а пишу ещё хуже. И уж тем более никогда не расскажу, что там случилось, когда наши магические щиты встретились. Теперь можно фыркать и цокать языком.
Я резко остановилась и преградила ей дорогу. Пусть говорит, что думает, не увиливает. А то я их напускную вежливость знаю. Карфакс, когда ругался, такие витиеватости в письмах писал, что голова до сих пор болела, стоило вспомнить.
— И всё? Я восемьдесят лет безвылазно сидела в лесу, — не-леди улыбнулась. — Было время научиться читать и писать, потому что больше там делать нечего. Приготовить обед-ужин из того, что получится добыть, приготовить лекарства, которые мама потом отнесет к аптекарю, набрать трав для следующей партии и читать. Читать, читать, читать. Благородное происхождение? О нем ещё моя бабка забыла. Никогда не говорила, почему, но наплевала на всех в молодости и…
— Подожди, подожди, — я половину слов мимо ушей пропустила. — Восемьдесят лет? Ты не шутишь? Выглядишь чуть старше моего брата Нико. А ему пятнадцать.
— Возраст тела — семнадцать. И так ещё лет двадцать будет, если мама права. Мы с тобой маги. Я колдую с детства, это замедляет процесс старения. Сейчас неплохо. А вот, когда я десять лет с прыщами ходила…
Меня ноги еле держали. Я села прямо в придорожную траву и закрыла лицо руками. Восемьдесят лет! Поверить невозможно. Одно дело старик Карфакс. Тот момент, когда он был стариком. Там хоть триста лет, хоть пятьсот — ощущалось одинаково. Но Анабель.
— Говоришь, в лесу жила? — котелок моей головы кашу совсем не варил. — Мама, аптекарь. Восемьдесят лет читала. А я буквы лет пять назад выучила. Когда отец взялся за воспитание младших братьев. «Нельзя, мол, без чтения». До этого работала и не переживала. Кому нужна грамотная служанка?
Бубнила я теперь почти, как Анабель, только голосом низким и гнусавым. Осталось обнять руками колени и раскачиваться вперёд-назад, вперёд-назад. У нас в деревне блаженный один жил. Когда последние мозги пропил — так же делал.
— Ты научишься, — заверила меня Анабель. — Нужно только побольше практиковаться. А теория магии… Если хочешь, я буду тебе помогать.
— Хочу! Очень хочу. А то пока кухню отдраишь, обед приготовишь, уже подавать пора, а я ни одной страницы не прочитала. Почерк ещё у Карфакса… У тебя такой же? С завитушками?
Я рукой в воздухе показала густые волны, как кудри Нико.
— С завитушками, да. Бабушка ещё поставила. Говорила, что хороший почерк помогает контролировать себя. Представь, сидишь по много часов в день, чтобы научиться писать буквы идеально. А на улице тепло. Хочется пойти на ручей или покачаться на качелях. Но ты сидишь. Даже, когда тебя не контролируют, продолжаешь сидеть. Воспитываешь сдержанность и силу воли. И потом, когда что-то пишешь, приходится выверять всё, включая силу нажатия на бумагу. «Аккуратность, точность и контроль, Анабель, вот твои лучшие друзья!», — явно кого-то передразнила девушка. — Я помогу с магией, чем смогу. Буду читать вслух или пересказывать своими словами. Постараюсь по хозяйству помочь. Но я, наверное, многое не умею.
— Спасибо, — я встала и отряхнула юбку. — А по хозяйству… Там нечего уметь. Это же не почерк. Берёшь метлу и машешь. Вжик-вжик.
Я, в свою очередь, передразнила Карфакса. Сейчас казалось смешным, как сильно тогда обиделась. Думала, носом тыкает в то, что по сравнению с Анабель, моё место на кухне. А ведь нормальная оказалась девчонка. Забыть бы ещё, что моя бабушка моложе неё.
— Пойдём к портному. Денег у меня с собой не очень много, но на задаток хватит. Торговаться я буду. А то если ушлый Гензель увидит, что ты недавно из лесного заточения выбралась, то на радостях не оденет нас с тобой, а разденет. Да не бледней. Я образно. Мето… Мета…
— Метафорически? — прошептала девушка.
Явно ведь трактирщика вспомнила. Кто меня за язык тянул?
— Да. Пойдём, а то со всеми примерками до заката не управимся.
Анабель
Дом портного стоял на богатой улице. По крайней мере, мне она показалась богатой, потому что наша хижина была раз в пять меньше, бледнее и страшнее. Не было белого забора, красной крыши, похожей на нарисованную. Зато трава зелёная и цветы, ягоды. А здесь — какие-то кусты, казавшиеся искусственными.
Я с любопытством крутила головой, запоминая улицу. Та, где стоял трактир, какая-то серая, скучная, грязная. Здесь всё по-другому.
— Портные богатые люди?
