- Зря я вино с собой принёс, - с коротким смешком ответил Карфакс. – Тут и на трезвую голову сказки одна краше другой. Кто вас надоумил? Плюньте ему в глаза. Наверное, ещё и заплатили за такую правду обо мне?
- При всем уважении. Правда о вас не очень дорого стоит, - господин Монк улыбнулся уголками губ. - Однако подтверждений ваших злодеяний я так и не нашёл.
- Вы признали поражение и сулили моей ученице дорогие подарки за право уйти. Да я знаю, но не верю. Слишком глупый повод, чтобы забраться в замок к колдуну. Даже без Анабель с её заклинанием огня здесь могли стоять хитроумные ловушки. Любой неверный шаг оборвал бы вашу жизнь. Зачем так рисковать?
- Мне много платят. Достаточно, чтобы я рисковал, получив приказ от своего лорда.
Монк выкрутился и разговор зашёл в тупик. Карфакс рассеянно смотрел перед собой. Думал, не забывая прикладываться к горлышку бутылки. Его кадык дёргался, по подбородку катились капли вина. Колдун вытер их рукавом, и приказчик не выдержал:
- Вы позабыли манеры, пока рубили камень в каменоломне? Или правильнее говорить – никогда их не имели? Знаете, что отличает человека знатного происхождения от всех остальных? Он не опускается. Ни при каких обстоятельствах. Вы же пьёте, как пастух.
- Да, - не стал спорить Карфакс и выпил ещё вина. Кубок он с собой не взял. Намеренно оставил его в коридоре. – И вам хочется выпить. Я вижу, как вы смотрите на бутылку. Как поджимаете пересохшие от жажды губы. Воды нет, сколько вы будете здесь лежать, не знаете. А кстати, сколько? Давайте сделаем ставки.
- Так вы решили меня пытать? Или просто забыть на полу в комнате, надеясь, что от голода и холода я стану сговорчивее. Что ж, вполне в духе бывшего каторжника. Но вынужден вас расстроить. Каждые два дня я пишу письмо лорду. Если оно не придёт, то за мной отправят людей. Вооруженных. Гринуэю известно, куда я уехал и зачем. Писать я должен был сегодня утром. Считайте сами. Послезавтра - крайний срок, замок окажется в осаде.
Колдун хмыкнул в ответ и низко опустил голову. Бутылку крутил в руках, постукивая дном о каменный пол. По-прежнему хотелось свернуть шею наглому приказчику, но нашёлся другой выход.
- Насколько вам жарко, господин Монк? Думаю, не очень. Подвал холодный, за окном не самый разгар лета. Вы быстрее застудите свои мужские причиндалы и останетесь без потомства, чем сдохнете от жажды. Но я знаю, как превратить ваше «буду терпеть до послезавтра» в «смилуйтесь, господин, я всё скажу». Да, это пытка. И вы сейчас узнаете, какая.
Колдун сложил ладони лодочкой, дождался, пока в них загорится огонёк и подул. Комната наполнилась горячим воздухом. Монк не видел, но девушки за стеной замечали, что волны жара окутывали тело пленника плотным коконом. Сгущались, проникали под одежду, заставляли потеть. Минуты не прошло, как лоб приказчика покрылся каплями воды, а губы, наоборот, высохли и растрескались.
- Я же всё рассказал, - Монк дышал часто и облизывался. - Чего вы хотите? Мольбы о пощаде?
- Правды. Зачем вы здесь, на самом деле?
Приказчик зажмурился, позволил себе тихий выдох и больше ничего. Колдун, не дождавшись ответа, продолжил пытку. В воздухе колыхалось марево. Тело Монка пыталось справиться с жарой так, как умело. Отдавая влагу. Рубашка промокла, волосы потемнели. От слабости и жажды уже должно было мутиться сознание. Глаза приказчика закатились. Он широко открыл рот и дёрнулся в судорогах.
- Дурак, - шепнул Карфакс, но первой сдалась Бель.
Дверь распахнулась. Ученица колдуна ворвалась в комнату, ставшую допросной, и закричала:
- Оставьте его! Прекратите немедленно! Он же умрёт. Смилуйтесь. Дайте воды!
- Что ты здесь делаешь? Я запретил…
Анабель его не послушала. Вырвала из рук бутылку и приложила горлышко к губам Монка. Если он боялся яда в вине или брезговал о чём-то просить мучителя, то сейчас сдался. Жажда победила. Приказчик глотал вино с утробным бульканьем. Грибное «зелье правды» проникало в него, и вот-вот должно было дать нужный эффект.
- Хватит, - холодно сказал ученице Карфакс и отобрал бутылку. – Пошла вон. Ты будешь наказана за то, что вмешалась в допрос.
- Наказывайте, — Бель сжала кулаки и шумно задышала. — За то, что не смогла защитить замок. За то, что ослушалась вас. Или за то, что не дала сорвать зло на беспомощном связанном человеке!
- Пошла. Вон.
Колдун встал на ноги и нависал теперь над хрупкой ученицей грозовой тучей. «Кокон жары» разрушился, в комнате стало невозможно дышать. Отважная Бель могла бы ещё много чего сказать о пытках и допросах, но вовремя вспомнила, в чьи глаза смотрела. Подобрала юбки и ушла.
* * *
Я вынырнула из видения допросной и вытерла лоб. Ещё удивлялась, почему он сухой и холодный. Замок показывал всё настолько ярко, будто я сидела рядом с Карфаксом и Монком. Но картинки исчезли. Только вода в чаше до сих пор колебалась голосами мужчин. Неясным бормотанием измученного приказчика.
Бель выскочила в коридор, как ошпаренная. Перевернула чашу, швырнула в угол недопитую бутылку и упёрлась руками в стену. Я думала, будет кричать или плакать, но она просто дышала. Считала вслух.
- Раз, два, три, четыре…
- Бель?
Трогать я её не решалась. Мне хватало одного взъярённого колдуна. Мы обе испугались, что он убьёт приказчика.
- Бель.
- Нет, я так больше не могу, - простонала она. – Немыслимое зверство. Если магия великих колдунов – такая, то я не хочу её знать. Верните мне зелья и хижину в лесу! Верните маму и бабушку! Они бы никогда так не поступили.
- Тише, - попросила я, поглаживая её по плечу. – Не в колдовстве дело. Пытать можно, чем угодно. Не бывает плохих и хороших заклинаний.
- Важно лишь то, как их использовать, - зло дёрнулась Анабель. – Ты права. Но я по-прежнему не понимаю. Как человек, спасший от смерти твою маму, мог устроить нечто подобное?
Я почувствовала, что мне хочется защитить Карфакса. Даже слова нашлись. «Моя мама не забиралась ночью в замок и не пыталась обокрасть другого человека. Не распускала мерзких сплетен, не охотилась за шаром-артефактом, дающим безграничную власть. Она просто жила и любила своих детей».
- Колдун жесток, но справедлив, - тихо сказала я. – Он защищает нас.
Бель не ответила. Смотрела в одну точку и молчала.
Глава 16. Отто
Мередит
Мы с Бель шатались по подвалу. Натыкались друг на друга, гремели разбитой утварью, считали шаги и ждали. Даже под действием грибов слова из Монка выходили с большой неохотой. Он скатывался в бред и долго бормотал что-то бессвязное. Бессмысленное. Я переживала, что приказчик полез в замок наобум. Просто так, без всякой цели. В зыбкой надежде, что у бывшего каторжника уж точно найдётся пара сундуков награбленного, Монк закричит: «Держи вора!» и оставит самозванца-Мюррея без наследства. Если так, то всё напрасно. Мы зря теряем время.
