Я набрала охапку, а мыслями всё ещё витала около чёрного камзола на одной из чурок и фигуры Карфакса. Если захочет женщину в замок привести, то пусть без плаща «на охоту» выходит. Так его хотя бы оценить можно будет. Что не совсем дряхлый старик. Раз дрова рубит, то и по этой части сила найдётся. Наверное. Хотя какая мне разница? Наоборот. Появится в замке хозяйка — гонять меня начнёт. «Сколько раз ты пол вымыла, Мередит? Вижу, что всего два, а нужно пять. Бегом за тряпкой. Ух, я тебя!» И чем-нибудь тяжёлым бросит. Попадёт обязательно, как же без этого? Хозяйки по служанкам не промахиваются. Карфакс хотя бы молчит, а будущую колдуншу точно не заткнёшь. И шар ей будет не помеха.
Я со вздохом выложила четверть первого ряда в дровняке и снова задумалась. Растащило меня сегодня, не остановишь.
Вместо хозяйки лучше любовницу на одну ночь. Да, точно! Свежую постель в спальне Карфакса постелю, балдахин во дворе от пыли выбью, луговых цветов в вазу поставлю — красота будет. Не королевские покои, конечно, но тем не менее. Им хватит. Разок старой кроватью поскрипят, постонут, поохают на радость голубому шару и утром разойдутся. Колдун потом довольный будет. Мужчины любят это дело. Я насмотрелась, когда в трактире подавальщицей служила. Ни один ещё в горе от любовницы не ушёл. А уж как кричали иногда — стены дрожали. Я мигом отучилась от стеснения. «Такова жизнь, Мери, — вздыхали другие подавальщицы. — Все человеческие грехи у нас на виду. Привыкай».
Я старалась. Раз уж сама пока ни одному мужчине не досталась — подавальщиц расспрашивала. Они хихикали, но на пальцах объясняли. Ага, то самое. Что и куда суют. «Дети же как-то на свет появляются. Уж не от колдовства, знамо дело».
Нет, дети от Карфакса вряд ли будут. Прошло его время. Потешится — и хватит.
Вернувшись в конюшню, колдуна я там не нашла. Хвала предкам! Пронесло. Пусть думает, что ему внезапно полегчало. Само собой. А уж с шаром я как-нибудь договорюсь.
Вязанку дров я унесла в замок и долго растапливала камин. Дымоход забился, тяги почти не было. Если мелкие щепки горели охотно, то брёвна едва занимались пламенем и сразу тухли.
— Гадство, — бормотала я под нос. — Хоть бы ветер подул, а? Помог дымоходу вытягивать воздух.
Я ещё дома заметила, как весело горел наш очаг в ураган. Пламя ревело. Но и в безветрие мы в холоде не оставались. Просто терпения требовалось чуть больше и внимания. Как маленькому Клаусу. Ох, и скучала я по дому! В замке и так невесело, а с нелюдимым колдуном вообще тоска. Вот бы мимо пробежали мои братья. Всколыхнули пыль над старыми коврами, открутили голову начищенному доспеху. Я цыкала бы на них и топала ногой, а потом улыбалась.
С гостиной тяжелее всего приходилось. Хозяйское добро из неё разворовали в первую очередь. Посуду из шкафов вынесли, столовое серебро, статуэтки с полки над камином. И, конечно, картины со стен поснимали. Светлые дыры на потемневшей краске смотрелись особенно сиротливо. Такая пустота, что не сразу догадаешься, чем закрыть. Я разворачивала гобелены, но оттуда мыши выбегали. Ага, любили они шерсть. С удовольствием грызли. Как этот «дырявый сыр» людям показывать? Стыдно же. Но сегодня особенно хотелось уюта, и я решила перевернуть вверх дном весь замок.
«Хоть старые шторы, но найду и повешу!»
Запутанные коридоры то заводили меня в подвал, то поднимали обратно в господское крыло. Уже перед тем, как окончательно сдаться, я вспомнила о комнате, где нашла сундук с шаром. Если Карфакс спрятал его там, то и что-нибудь другое мог хранить. О, я не ошиблась! Из множества когда-то висевших в замке картин уцелело штук десять. У двух были разбиты рамы, а у одной оторвали кусок холста. Наверное, поэтому воры на них не позарились, а у колдуна рука не поднялась выбросить. Я стёрла грязь с лица на портрете и надолго застыла с открытым ртом.
— Карфакс?
Язык онемел, в груди стало тесно. Тот же чёрный камзол, тот же ворот кружевной рубашки и волосы, собранные в хвост. Тогда ещё они вились крупными локонами и были тёмными. Вот только в левом верхнем углу портрета стояло совсем другое имя.
— Роланд Мюррей, — прочитала я, чувствуя, как пол уходит из-под ног. — Старый лорд!
Невероятно. Совершенно невозможно. Колдуны со всей их магией жили не намного дольше людей. Триста лет! Это не он!
— Внук, — твёрдо решила я. — Нет, прапрапраправнук.
Сколько нужно «пра», чтобы прошло три века? А нос тот же самый. И взгляд. Умный, насмешливый. «Любезная Мередит, когда луна коснётся нижним краем…» Да что же это такое?! Я отказывалась верить. Портрет старый, тёмный, мне померещилось! Всё из-за камзола. Колдун нарядился в гардероб лорда, вот я их и перепутала. Нужно спрятать картину и не вспоминать о ней. Если Карфаксу хочется хранить хлам, пусть. Весь замок — один сплошной сундук с хламом. Какой же дурой я буду выглядеть, когда приволоку портрет в спальню колдуна и буду вопросительно тыкать в него пальцем. «Ну и? — пожмёт плечами Карфакс, а потом обязательно вскинет брови. — Дальше что?»
Вот именно. Что дальше? Начну кричать на каждом углу: «Старый лорд вернулся!» — мне не поверят. «Сбрендила, — скажут. — Головой больно ударилась, когда камин чистила. Или с лестницы упала». Ага. Прямо в подвал. И носом уткнулась в пыльный холст. А если Карфакс сбрендил? Вдруг он притащил собственный портрет и просто написал на нём имя лорда? Никто ведь уже не помнил, как Роланд выглядел. Прискачет гонец от нынешнего лорда, захочет выставить колдуна из замка, а он ему картину выложит. «Смотрите, мой прапрапрапрадедушка. Видите, как похож?» Ещё и земли себе назад потребует. А что? Налоги сам собирать начнёт и новому лорду кукиш с маслом покажет.
— Ох, Мери, зачем тебе всё это нужно? — спросила я и вытерла руки о передник. — То господское дело, не твоё. Иди уже на огород и горохом займись. Всё лучше, чем одного старика с другим сравнивать.
Но и возле грядок спокойнее не стало. Не успела я согреться на солнце после стылого подвала, как снова дрожью проняло. Во-первых, горох вытянул усы из-под покрывала и стелился по земле. А, во-вторых, мне опять мерещилось.
— Да хватит уже! — простонала я, трогая ровную стену башни.
Ещё утром там была дыра. Я сама подобрала вывалившийся кусок камня, сложила его в корзину и вынесла прочь со двора. А теперь он стоял на месте. Я ногтями скребла стену, но не могла найти борозду. Не было её. Замок затянул первую рану.
— Ты помог, да? — спросила я у шара.
— Не ты, а вы, — поправил меня колдун. — И нет, это был не я.
Он по воздуху летал, что ли? Умел исчезать и появляться? Как ещё объяснить дурную привычку пугать меня до икоты?
— Извините, господин Карфакс, — ответила я, раз уж он заговорил.
Выпрямилась во весь рост и вытянула спину, словно перед отцом, когда он возвращался с полей и был не в духе. Колдун протянул мне свиток. Ага. Желания побеседовать, как нормальные люди, хватило ровно на одну фразу. Излагать оставшийся поток мыслей Карфакс предпочел на бумаге.
