Все правильно, Аня. Ты все правильно сделала.
Молодец.
Успокаиваю себя, но часть души кричит благим матом и бьется о прутья железной клетки, которую я наспех скрутила из всех обидных слов и поступков Никиты. Эта часть уже отравлена, поэтому ей лучше оставаться взаперти.
POV Никита
Как только сворачиваю за угол, вытаскиваю телефон и бью по экрану с такой силой, что это может быть последний разговор по этой трубе.
– Клим! Привет!
– Сколько тебе нужно времени, чтобы скопировать всю инфу с компа?
– Ого! – Антон на пару секунд задумывается. – Смотря, какая операционка и сколько там файлов.
– Временной промежуток.
– От часа до пяти-шести.
– Понял. В понедельник ты на точке? С утра?
– Я там живу, Клим. Я всегда на точке. Приезжай в любое время.
– Спасибо, Тох.
Отключаюсь и кидаю на соседнее сиденье телефон.
Выжимаю газ и разгоняю машину до предела. Нервное напряжение потихоньку отпускает, но ненадолго. Ровно до тех пор, пока не вспоминаю большие синие глаза в обрамлении светлых ресниц и ее тихое, но решительное «да».
Как она смотрела…
Сжимаю руль до хруста в пальцах.
Дьявол!
Аня напомнила о том, что я отчаянно стараюсь забыть. Я не хотел быть похожим на него, но четко увидел, все именно так. А разве могло быть иначе?
***
– Знаешь какое самое сильное чувство, Никита? Страх. Только он может поставить любого перед тобой на колени. Это то, что движет миром и людьми. Его должны испытывать все, кроме тебя. Все! Слышишь?!
– Не надо, Коля. Он еще ребенок.
– Заткнись, Мань! Я учу твоего сына жизни. Учу его быть настоящим мужиком! Ты должна быть мне благодарна. Я принял вас. Вы живете в моем доме, жрете мою еду, носите одежду, которую я купил. И сейчас ты смеешь открывать рот, когда я даю твоему выблядку ценные советы?
Мужчина поднимается на ноги, его качает из стороны в сторону. Стул падает с оглушительным звоном на кафельный пол. Женщина замирает посреди кухни. В ее глазах ужас, но его мгновенно перекрывает безропотное смирение.
– Иди сюда, – хрипит мужчина. – Я сказал иди сюда!
И она подходит. Несмело. Тихо подступает босыми ногами к своему кошмару, которому добровольно сдалась. В ее щеки впиваются грубые пальцы, сдавливая кожу.
– На колени, – рычит мучитель.
– Коля… Пожалуйста…
Мужчина приближает осунувшееся от долгих бессонных ночей лицо к бледному женскому. Она опускается на пол, запрокидывая голову. Блестящие каштановые волосы касаются голых ступней, а в глазах жуткая смесь эмоций. Страх и больное обожание. Принятие и покорность. Она готова сделать все, что он попросит, все что прикажет. Стерпеть любое действие. Вынести любую боль.
– Смотри и учись, малой. Вот, где они все должны у тебя быть. Особенно бабы. С мужиками другой разговор. Бей первым! Всегда! В драке побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто не боится причинить боль. Тот, кто не думает о последствиях. Ты меня понял?
Семилетний мальчик смотрит на мать, стоящую на коленях, а потом на человека, который сделал это с ней. Это была первая трещина на сердце. Та, с которой и началось его полное разрушение.
***
Приезжаю на работу за пять минут до открытия караоке. Хотел проветрить голову, но, кажется, отморозил уши, пока носился по городу с опущенными стеклами. Легче не стало.
Быстро переодеваюсь в форму бармена и готовлюсь к смене. Персонал ходит вокруг на цыпочках, чувствуя уровень моей раздраженности. Хорошо я их выдрессировал. Молодцы. Даже похвалить хочется, но это лишнее.
Через пару часов игры с бутылками прихожу в относительную норму. На завтра назначено несколько собеседований, так что сегодня последний вечер, когда я работаю на баре один, и это то, что нужно. Мысли очищаются от ненужных эмоций и снова становятся в ровный строй, где я могу видеть каждую из них.
Я обещал Сереге помочь, а значит сделаю все, как надо. У меня неоплаченный долг перед другом, отступать не вариант. Аня… Все куда сложнее, чем предполагалось, но это не значит, что я сдамся. Да, она маленькая девочка, у которой уже есть куча проблем, а теперь ещё и я, но… Какого хера меня должно это волновать? Ее проблемы, это ее проблемы.
Блокирую воспоминания о сцене у общаги. Не хочу думать об этом. Я просто загнался. Аня меня не волнует, как и ее мнение обо мне.
Боится малышка большого плохого Никиту? Ох, твою мать, какой я урод.
Да срать!
Мне ее, конечно, жаль, но не до такой степени, чтобы все прекратить. Так что пока не сработает план «Б», нельзя отметать план «А».
Алкоголь льется рекой. К полуночи народа набивается еще больше, чем вчера, и он куда более безбашенный. Суббота – второй день синьки и танцев. Некоторые, уверен, даже не трезвели.
За баркой появляется знакомая рожа. Володя. Довольный собой и своей жизнью. Мокрый лоб, красные пятна на лице. Он в говно. Это точно.
– Привет, Клим! Я тебя сразу не признал.
– Привет. Что тебе налить?
– Пиво.
Вова отворачивается в зал, в центре танцпола развлекается его девчонка и по совместительству соседка Ани. Вика улыбается, призывно виляя задницей. Знает, что делает и кайфует от своей охеренности, которую сама же выдумала.
– Классная, да? – спрашивает Вова, заметив мой взгляд.
– Предпочитаю постарше. С малолетками слишком много проблем.
– Какие проблемы? Трахай ее, когда хочешь. Надоела? Послал нахер и туси сам. Хочешь вернуть? Пришел, сказал волшебное слово «прости», и она снова скачет на тебе, потому что ты ее первый и единственный.
– Я к ним не возвращаюсь. И люблю уже с опытом. Из меня плохой учитель.
– Да? А нахера тогда Серый тебе Анюту подсуетил? Ее как раз-таки еще учить и учить, – усмехается Володя.
Он не в курсе всего замута. Серега ему не доверяет, хоть и знаком столько же, сколько со мной. Володя знает о делах Серого, но дать ему в руки вещественное доказательство? Нет. Это то же самое, что дать макаке мешок с гранатами.
Вова из тех людей, которые всегда ищут выгоду и болевые точки даже у самых близких. Любитель повыпендриваться и построить из себя главного. Он со школы такой. Мусорный бак чужих грязных тайн и секретов. Он много знает, и самое опасное – не боится использовать козыри, что насобирал, просто ради развлечения. Так что сейчас Вова на обочине ситуации. От него требовалось свести меня с Аней, точнее вытащить ее сюда, чтобы я смог к ней подобраться.
– А-а-а… – Володя с пониманием кивает, растягивая губы в улыбке. – Ты его месть? Серый никак не может простить, что она тогда жестоко его бортанула? Сам ей целку не сбил, так тебя подослал?
