Вечер пятницы начинается, конечно же, в караоке. Это место уже стало для меня вторым домом, а люди, работающие здесь, – друзьями. Могла ли я еще месяц назад подумать, что буду добровольно приходить сюда каждый день? Ни за что! Но теперь…
Выбираюсь из машины, поправляю джинсовую черную юбку и перекидываю волосы на одно плечо. Никита привычным жестом обнимает меня за плечи и ведет ко входу. Перед дверью толпится народ, а за ними стоит серьезный Ден. Серьезный до тех пор, пока не замечает нас.
– Прекрасно выглядишь, кнопка, – говорит мне охранник и улыбается.
– Ден, я здесь пять секунд, а ты уже меня бесишь, – рычит Никита.
Качаю головой, и Денис понимающе кивает.
– А ну закончили свои гляделки, – строго отчитывает нас Никита. – Спелись, мать твою! Идем, – прижимает меня к себе, затягивая внутрь.
В зале бахает музыка и веселятся гости. Из-за барной стойки мне машут Максим и Андрей, и я приветливо им киваю.
– И эти разулыбались, – недовольно выдает Никита. – Штрафануть их что ли?
Поворачиваю голову и поднимаю подбородок, чтобы посмотреть в темные глаза полные жгучей ревности:
– За что? За то, что ты ревнуешь?
– К кому? К этим мартышлюшкам? Как будто ты посмотрела бы хоть на одного из них так же, как на меня…
– Ну-у-у… – поджимаю губы.
Никита пронзает меня взглядом, выбивая воздух из легких.
Я сумасшедшая, но тащусь, когда он такой…
– И кто у нас фаворит? – Никита толкает меня в темный угол у лестницы.
Адреналин растекается по венам, смешиваясь с кровью. Получаю жесткий и подчиняющий поцелуй, точно наркоман дозу.
– Ну давай, малышка. Говори… – Никита забирается руками под мою кожанку.
– Никто, Никит. Я же… М-м-м… – укус обжигает шею. – Никто… Они просто рады нас видеть. Обычная вежливость.
– Они рады, что ты надела эту юбку, – рычит он, сжимая край плотной джинсовой ткани.
– Хочешь я ее сниму?
– Я ее сам сниму. Сейчас только решу все вопросы с этими долбоящерами пивными и мы уйдем отсюда.
– Хорошо.
– Я постараюсь недолго, но на всякий случай привел тебе компанию, которой действительно доверяю.
– Что?
Никита хватает меня за руку и ведет за собой вдоль барной стойки.
– Привет, моя красавица! – Вася набрасывается на меня с обнимашками и целует в обе щеки. – Эта зверюга еще тебя не замучила? – переводит взгляд на Ника.
Расплываюсь в улыбке, потому что очень рада видеть этот цветной и шумный ураган:
– Привет, Вась. Если я скажу тебе правду, он откусит мне голову, – понижаю голос и прикрываю рот со стороны Никиты.
– Думаю, вам будет о чем поболтать, девочки, – произносит Клим, никак не отреагировав на мою шутку.
Сухарь…
– Если начнешь икать и пердеть, знай, это мы, – говорит Вася и хватает меня за руку. – Нам и без него будет весело, Анют. Не переживай.
Оборачиваюсь к Никите, прежде чем поддаться веселому настрою Васи.
– Развлекись, малышка. А ты… – тычет пальцем в Васю. – За нее жопой своей отвечаешь.
– Да, мой господин! – кричит Вася.
Никита уходит, едва заметно скривив губы, а мы с Васей забираемся на барные стулья.
– Анют, да ну его, этого динозавра. Пусть свою работу работает, мы пока бахнем. Ага?
– Да. Давай, – отвечаю с улыбкой.
Вася без устали рассказывает мне истории из жизни, даже практически уговаривает сходить с ним в «Рай», его любимый гей-клуб. После всего услышанного, я не могу проигнорировать это великое место.
– А давай споем? Сейчас найду диджея! – Вася спрыгивает со стула и теряется в толпе.
Обвожу взглядом зал. По лестнице спускается компания парней и девушек. Смотрю на них и не чувствую ничего. Ни осуждения, ни презрения. Мне все равно. Когда у тебя есть своя жизнь, до остальных нет дела. Но внезапно все меняется. Чувствую себя самым настоящим Гарри Поттером. Рука тянется к шраму на брови, а я смотрю в лицо своему личному Темному Лорду.
Авада Кедавра…
Глава 19
POV Аня
Сползаю со стула. Сердце неистово бьется в груди. Сергей улыбается, когда понимает, что я иду к нему. Как же я его ненавижу. За все, что он сделал. За то, что причинил мне боль. За то, что показал, какими могут быть гнилыми и ужасными люди. Никита не должен увидеть его, это все разрушит. Пора решить уже нашу проблему раз и навсегда.
Сергей поднимается вверх по лестнице, и я следом. Сжимаю руки в кулаки, стараясь обуздать панику. Я теперь другая, стала сильнее. И не потому, что у меня появилась надежная спина, за которую можно спрятаться. Я вообще больше не буду прятаться и не позволю всяким гандонам лезть в мою жизнь.
Ден бросает на меня обеспокоенный взгляд из-под хмурых бровей, но я улыбаюсь ему и легонько качаю головой, объясняя, что все в порядке и не о чем волноваться.
Заворачиваем с Сергеем за угол, в тот самый проулок, который я окрестила местом темных делишек. Бывший поворачивается ко мне, не скрывая омерзения во взгляде и презрительной улыбки:
– Навевает воспоминания, не так ли?
В горле вырастает кактус, впиваясь в кожу острыми иглами.
Навевает… Только в прошлый раз он тащил меня сквозь толпу пьяных и довольных жизнью людей, чтобы в похожем месте припереть к стене и показать, кто я и что сделала. Что со мной сделали.
Было так страшно. Он орал. Обзывал меня, тыча в лицо Володиным телефоном, на экране которого я… он… мы… Тупая боль пронзает виски, когда вспоминаю прикосновения. Жестокие мерзкие лапы, резкий удар. Кровь по лицу и на моих руках. Звенящий крик в ушах. Мой собственный. Крик жалости к себе и обиды на весь мир, который, как оказалось, меня совсем не любит.
Но еще тогда у меня было кое-что… То, что смогло провести между нами черту, которую Сергей не смеет переступить. Случайность, что спасла меня. Его неосторожность, и мое разыгравшееся самолюбие. Я обожала снимать себя, как танцую, пью, веселюсь, чтобы потом выкладывать в сеть. Чтобы другие видели, какая я крутая. Чтобы завидовали моей распрекрасной жизни. И на одном из таких видео есть и Сергей…
– Уходи отсюда, – произношу так спокойно, как только могу.
Сергей смеется, чуть запрокинув голову. Смотрю на него и понимаю, что он совсем не изменился за этот год. Все те же глаза, короткие волосы. Он действительно нравился мне когда-то. Помимо гулек и тусовок у нас были и обычные милые встречи. Свидания. Прогулки. Разговоры о жизни. Я думала, что он меня понимает. Что я действительно нравлюсь ему больше, чем кукла.
