– Техника иногда ломается. Всякое бывает.
– Мои родители считают, что ничего не может сломаться само по себе, а значит все равно вынесут мозг за то, что я криворукая овца.
– Вещи нужны, чтобы ими пользоваться: ломать, выбрасывать и покупать новые. Мы потребители. Пожевали и выплюнули.
– Вот именно! Я тоже так думаю. Глупо трястись над новыми тряпками. В чем тогда кайф? Купить, положить в стеклянный куб и смотреть? Бред… Лучше тратить свое внимание и силы на более важные вещи.
– Согласен. Например, на спасение голодающих или воспитание собственных детей.
Переглядываемся с Климом, и на моих губах появляется слабая улыбка, вызванная понимающей печалью. Кажется, он в своей тьме скрывает куда больше, чем я думала. А еще… Мы первый раз за время нашего знакомства поболтали о какой-то фигне и согласились друг с другом. Это странно… Удивительно, приятно, но очень странно.
– Скажи, что украли, – предлагает Клим еще один вариант.
– Ага. Они заставят меня идти к ментам писать заявление.
– А симка на кого оформлена? На родителей?
– Нет. Телефон подарили на восемнадцатилетие и оформили все на меня.
– Паспорт с собой?
– Да! – хлопаю по сумке, перекинутой через плечо.
Не понимаю, зачем Клим притащил меня в пиццерию, но рука до сих пор ноет. Он ведь реально тащил. Реально псих! Находиться с ним рядом, то же самое, что пихать пальцы в розетку, гадая, шибанет или нет.
Я уже поняла, что он странный, но теперь считаю, что это даже преуменьшение. Как он общается со всеми… Мороз по коже. Парень в салоне сотовой связи чуть в штаны не наложил, а в глазах официанта до сих пор читается тихий ужас. Видимо, Клим здесь частый гость, и не самый желанный.
– А ты как без телефона? – спрашиваю я.
Клим вытаскивает сим-карту из своего мобильника и вставляет новую. Щелкает крышкой корпуса и кладет телефон на стол:
– У меня есть рабочий.
– И кем ты работаешь? Киллером? Дилером? Мафиози? – усмехаюсь я.
Похоже, нервы шалят, или крыша едет, раз я решаю ляпнуть такую фигню, но, если честно, уже все равно. Что он мне сделает? Мы в общественном месте. А домой я пешком пойду. Больше в машину к нему не сяду. Скажу, что в туалет, а сама сбегу.
– Управляющим, – спокойно отвечает он.
– А ведешь себя так, словно у тебя есть ядерная бомба.
– Может и правда есть.
– Тебя все боятся.
– Значит, уважают.
– Сколько тебе лет? – не могу сдержать смешок. – Ты что, бандюк из девяностых, который жрет молодильные яблоки?
От усталости и голода я всегда дурею, а тут еще и психоз накрывает. Клим смотрит на меня не моргая, точно собирается дырку просверлить в черепушке:
– Звони родителям.
Да пожалуйста…
Хватаю телефон и набираю номер матери. Две минуты лжи о том, что были неполадки с сетью, и я не могла ни до кого дозвониться. Пять минут недовольства и криков. Три секунды на прощание. Вот и поговорили. Ну, хотя бы обошлось малой кровью…
Официант приносит заказ и скованно бормочет:
– П-приятного аппетита.
Клим даже головы не поднимает.
– Спасибо, – улыбаюсь пареньку.
Он расслабленно опускает плечи и поспешно уходит.
– И все-таки? – обращаюсь к Никите.
– Что?
– Сколько тебе лет? На вид… не больше двадцати пяти. Я права?
Хватаю горячий кусок пиццы двумя пальцами и вдыхаю головокружительный аромат, глядя на блестящую сырную корочку.
– Так вот какая у тебя цена, Аня? Не думал, что все так просто.
Глава 3
POV Аня
Поднимаю на Клима глаза, так и замерев с пиццей у рта. Он устало вздыхает, протягивая руку к чашке кофе. Жду объяснений, но получаю молчание и холодный взгляд. Клим неторопливо делает глоток, словно ничего не случилось. Он ведь прекрасно все понимает и специально выводит меня.
– Поясни, – не выдержав говорю я.
– Что именно?
Я ему сейчас растолкую, что именно!
– Поясни за базар, Клим! – копирую интонацию чуваков из крутых боевиков.
Кидаю кусок пиццы в его пустую тарелку, точно перчатку перед дуэлью, и выразительно поднимаю бровь. Вспышка! Вижу чудо, будто на моих глазах рождается северное сияние. Клим смеется. В голос! Его лицо преображается, кажется живым и… очаровательным. Белые ровные зубы. Он что, сын дантиста? Не бывает таких идеальных зубов! Да он курит, как паровоз, судя по количеству пачек сигарет в его машине!
Хриплый заразительный смех привлекает внимание персонала. Официанты удивленно пялятся в нашу сторону, забыв о делах. Снова смотрю на Клима, ловя последние секунды поразительного зрелища.
– Ты сама-то не из банды девяностых? Откуда такие словечки? – говорит он веселым голосом.
А я больше не могу ничего сказать. Таращусь на него, словно вижу впервые. Почему он это прячет?
– Аня, в чем дело? – сухо спрашивает Клим, и забвение отпускает.
– Просто я думала, что ты демон, но оказывается в тебе есть что-то и от обычных людей.
– Пытаешься снова меня рассмешить? Или задеть?
– Буду рада любому из вариантов.
– Ешь давай, а не болтай.
– А ты ответь на вопрос. Люди их задают, чтобы получать ответы.
– Я не человек. Ты же сама сказала, – Клим подхватывает кусок пиццы из общей тарелки и кладет передо мной. – Ешь.
Демонстративно откидываюсь на спинку стула, глядя на него в упор:
– Нет!
– Хочешь, чтобы я тебя накормил? Ань, не испытывай мое терпение.
– Я тебя не боюсь. Так что выключай повелителя мира.
Он поднимается на ноги и тащит за собой стул. Садится слева и упирается локтями в стол. Его лицо в десяти сантиметрах, дыхание с запахом кофе касается моей щеки.
Плевать! Я. Его. Не боюсь.
Стараюсь не паниковать и не смотреть на него даже искоса. Получается плохо. Очень плохо.
Клим хватает несчастный кусок пиццы и подносит острым концом к моим губам. С трудом сглатываю, но не поддаюсь на провокацию.
– Ты кусаешь, я отвечаю на вопрос.
Вот же… Ладно. Что я теряю? Я действительно хочу есть и хочу получить ответы. Открываю рот и впиваюсь зубами в мягкий слой теплой начинки.
– Вкусно?
– Ты отвечаешь на вопросы, а не задаешь их. Это твои правила, вот и выполняй их, – говорю я с набитым ртом, забыв о приличиях.
