– Аня, у тебя есть тридцать секунд, чтобы открыть дверь, – рычит демон.
Блефует. Ему понадобится болгарка или базука, чтобы вынести дверь. Пусть хоть до вечера в коридоре торчит.
– Двадцать!
– Никита, тебе нечем больше заняться?! Тебя вообще-то девушка ждет, в любви признается. А может и еще парочка по городу. Иди, герой-любовник, я тебя отпускаю. Ты ведь этого хотел?!
– Да что ты несешь?!
– Делаю так, как ты говорил. Не держу тебя!
Затихаю, прислушиваюсь к звукам на лестничной клетке. Что-то щелкает в замке. Вижу, как колышутся брелки на связке ключей, а потом… Она падает на пол.
Че-е-е? Да как это вообще?..
Никита распахивает дверь и захлопывает ее у себя за спиной. В его взгляде все пламя ада. Холодные мурашки бегут по спине, снова чувствую себя букашкой перед великаном, но не могу позволит ему победить:
– Я не хочу тебя видеть. Не хочу больше слушать о том, как классно жить сегодняшним днем. Ты не веришь в отношения и хочешь доверия на пустом месте, ты бежишь от обязательств и определенности. Ты игрок, Никита, а я уже проиграла… Иди той второй мозги промывай. Или первой. Я не знаю сколько дур ты насобирал и под какими мы номерами.
Он вытаскивает мобильник из кармана и смотрит на меня:
– Ты прочитала сообщение у меня в телефоне?
– Да! И мне не стыдно! Сколько можно водить меня за нос?! Тебе не надоело?!
Никита качает головой и тяжело вздыхает:
– Дура у меня только одна… На! – он кидает телефон на постель. – Если уже лезешь, читай переписку полностью.
Что он за чудовище бесчувственное? Хочет, чтобы мне было больнее?
– Ты издеваешься? – рыдания ломают голос.
– Читай! – приказывает Никита.
Его губы сжаты в тонкую полоску, колючий взгляд пронзает кожу. Он шагает вперед и подходит к кровати. Наклоняется и упирается ладонями в матрас, приближаясь к моему лицу. Его темная энергия нещадно хлещет по щекам.
– Читай, Аня, а потом поговорим.
Поднимаю телефон и захожу в папку «сообщения». Листаю в самое начало и… «Сынок»… «Никита, сынок»… «Я так скучала»… «Я люблю тебя»… От самого Никиты ни одного ответа. Руки дрожат, мозг плавится. Легкие обжигает отравленный воздух.
– Это твоя мама? – хриплым шепотом спрашиваю я, и изображение перед глазами расплывается.
– Да, – отвечает Никита.
– Но номер не записан…
– Мы… не близки. Последние восемь лет не общались. Номер появился у меня несколько недель назад, не вижу смысла его записывать. Я не собираюсь поддерживать с ней связь, после того, как сделаю то, зачем приехал.
Его откровенность вызывает чувство вины. Я снова устроила скандал на пустом месте, а он снова оказался прав, называя меня тупой малолеткой.
– Это ее мы видели в больнице вчера?
– Да.
Вспоминаю его состояние, после этой встречи… А тут еще я со своей ревностью. Отлично, Аня! Так держать!
Мобильник в моих руках оживает, и я протягиваю его Никите, успев прочитать имя звонящего – Кислый.
– Да? – отвечает Никита. – Уже приехал? Отлично. Сейчас? Да. Могу. О'кей. Спасибо, скоро буду.
Никита сбрасывает звонок, а я опускаю голову. Все снова испорчено…
– Мне нужно ехать.
Его удаляющиеся шаги, как гвозди в череп. Пытаюсь придумать, что сказать и открываю рот, на губах умирают соленые капли, но не выходит ни единого звука. Никита закрывает дверь, и я утыкаюсь лицом в ладони, утопая в новой волне истерики.
Хлопок! Быстрые шаги в ритм моему сердцебиению. Никита отводит руки от моего лица и гипнотизирует взглядом:
– Я ненадолго. Вернусь через пару часов. Не ной! Поняла?
Начинаю плакать еще сильнее, это не поддается контролю.
– Блять… Аня…
Его губы накрывают мои в успокаивающем плавном поцелуе, от которого боль приобретает новую прекрасную форму.
– Прос… – не могу закончить фразу, потому что Клим жестко стискивает мою голову в ладонях и с силой прижимается к губам.
– Скоро вернусь, – хрипло произносит он, отстраняясь. – Переставай ныть, лучше пойди пожри. Щеки совсем впали.
Он смотрит на меня, ласково поглаживая кожу на лице большими пальцами и ждет ответа. Меня хватает только на пару крошечных кивков. Тьма больше не злится, она снова мистическая и влекущая.
– Если что, звони. Я там, наверное, замок сломал, не трогай его, привезу новый.
– Хорошо…
– Какая послушная, – он дергает уголком губ.
– Никита… – вздыхаю я, прикрывая глаза.
– Мне нужно ехать. Не исполняй больше никакой херни, дождись меня и тогда делай, что хочешь. Договорились?
– Угу, – кусаю нижнюю губу.
– Умница.
Никита оставляет меня и выходит за дверь. Продолжаю неподвижно сидеть на кровати, медленно возвращая спокойствие и равновесие мыслей. По крайней мере, у меня есть хоть какая-то определенность на сегодняшний день, он обещал вернуться.
Понимаю, что нужно разгрузить голову и занять себя, чтобы снова не надумать проблем. Поднимаюсь на ноги и шлепаю к холодильнику. Да-а-а… Хозяюшка… Яйца, колбаса, соусы и немного овощей. Открываю морозилку. Лед и… Что это? Вытаскиваю пачку замороженного теста и вспоминаю, что недели две назад хотела испечь вишневый пирог и ягоды тоже покупала.
Собираю все ингредиенты и улыбаюсь, вспоминая, как бабуля любила колдовать над тестом, а я любила лопать ее волшебную выпечку. Вряд ли у меня получится так же здорово, но хоть как-нибудь… Включаю музыку на телефоне, пачкаю руки в муке и подпеваю каждой строчке. Кажется, эти слова уже отпечатались на моих ребрах.
«Я не смогу быть просто прохожим
Читая мои мысли, по скату
Ты помнишь, со дна и до самых вершин
Мы покорить это сможем…»
Переворачиваюсь, обнимая подушку, и улавливаю чавкающий звук. Открываю глаза и вижу Никиту, сидящего за столом с куском пирога в руках.
– Вкусно, – произносит он с полным ртом.
Не могу сдержать улыбки:
– Пожалуйста.
– Ты сама ела?
– Нет. Он был горячий.
Клим доедает кусок, что у него в руках, берет еще один и встает из-за стола. Шагает ко мне, глядя с укором, и садится рядом. Поворачиваюсь на спину и приподнимаюсь на локтях, чувствуя, как оживает предвкушение. Он рядом, сытый и довольный, а еще эта его агрессивная забота даже по-своему милая.
– По старой схеме? Я ем, а ты рассказываешь, как там твои деловые дела?
