Пламя зари расцветило его лик. Он все еще обладал необычной внешностью, но был уже не таким, как прежде, — Хотелось бы мне заставить тебя выплюнуть ту каплю бессмертия, которую ты украл тогда в пустыне, Йолсиппа.
— Жизнь хороша, — отозвался бывший вор и бродяга, глубоко вздохнув. Сам не осознавая того, он скучал по прежней жизни, по горечи и страху, которые придавали его жизни особый вкус.
— Ну-ка, повтори, кто там, у ворот? — спросил Симму. — Только на этот раз выражайся яснее.
— Это не демон, — ответил Йолсиппа. — Хотя у меня создалось впечатление, что это какой-то важный господин… Одет он во все белое. Признаюсь: он мне совсем не понравился. Впрочем, он напоминает мне кого-то, кого я встречал раньше или, скорее, видел издали и счастливо избежал. А руки у него черные…
Симму широко улыбнулся. В его волосах и на коже, казалось, вспыхивали, потрескивая, искры.
— Пять лет, — произнес он. — Старый ворон не спешил. И ты его не узнал?
Йолсиппа скривился и вытянул руки, выставив ладони перед собой, словно хотел защититься.
— Нет-нет, не говори мне, я не желаю этого знать, — взмолился он. — Я, конечно, любопытен, но не настолько. Я не хочу дразнить собак.
— Час пробил, — объявил Симму, забыв про Йолсиппу и повернувшись к окну. — Теперь я, наконец, узнаю, не зря ли я продал себя в рабство бессмертию. Там, у ворот, Владыка Смерти! — воскликнул он, ударив рукой по раскрытой книге. — Жди меня.
Он схватил небрежно брошенный на стул халат, надел его и затянул пояс. Халат был причудливо заткан серебром: его жена, Кассафех, сама выткала ткань — этому искусству ее научила мать в доме торговца шелком. Но сейчас Симму думал совсем о другом…
Где-то в Симмураде, на высокой башне, пела женщина. В песне звучала грусть. Город еще спал, и Симму никого не встретил на утренних улицах.
Поступь правителя города бессмертных была легкой. Вдоль одного из зеленых газонов внутри крепости пробежал леопард. Однако когда Симму по вымощенной мрамором улице подошел к вратам Симмурада и привел в действие механизм, их открывающий, он остался один.
Сердце Симму бешено колотилось в груди, лицо побледнело, и глаза его от волнения стали прозрачными. Он вышел из ворот и ступил на горное плато.
Тогда Улум поднял голову и посмотрел на него…
Однажды, в сыром и холодном склепе Наразен, он пощадил плачущего ребенка…
Симму выдержал этот взгляд.
Однажды, в сыром и холодном королевском склепе, он уже смотрел в лицо этому королю.
— Ну что ж, Черный Человек, — заговорил Симму. — Не один год понадобился тебе, чтобы добраться сюда. Ты думал оборвать мою жизнь, но вместо этого я сам поставлю точку в твоей. Я много читал о мире и о чудесах его, о землях, которые можно завоевать, и о законах, которые можно создать. В один из дней (а дни мои бесконечны; тебе придется это признать, Черный Человек), в один из дней я покину эту твердыню во главе огромной армии. Мы покорим весь мир и освободим его от тебя.
Как знать, не напомнил ли Улуму этот вызывающий тон о Наразен?
— Ты будешь жить вечно, но тебе не дано ничего совершить, — возразил герою Улум. — Твоя юность превратилась в прозрачный кристалл, и в нем застыли твои стремления и даже твоя душа. Теперь я это понимаю и хочу, чтобы и ты осознал это. Не мечтаешь ли ты о том, чтобы заманить всех людей в ловушку, куда попал сам?
Симму насупился и замолчал. Потом он снова собрался с силами.
— Ты — превосходный учитель. Я запомню твой урок. Признаться, я и в самом деле слишком долго вел праздную жизнь. Но ответь мне: боишься ли ты содеянного мною?
Владыка Смерти ответил, но голос его был лишен всякого выражения:
— Боюсь.
— И ты на самом деле готов сразиться со мной?
— Я на самом деле готов сразиться с тобой.
Симму улыбнулся.
Он медленно подошел к Владыке Смерти. Поравнявшись с убитыми, он взглянул на них, не выразив ни сочувствия, ни отвращения. Совсем близко подошел Симму к Улуму, а потом протянул руку и прикоснулся к губам Владыки. Симму вздрогнул, в его глазах мелькнул было испуг, но он быстро взял себя в руки.
— Теперь мне бояться нечего, — сказал он.
— Страх — не худшее из зол, дарованных людям.
Симму плюнул на подол плаща Улума.
— Теперь ударь меня, — прошептал Симму. — Уничтожь меня.
Нечто невыразимое, непередаваемое, но явно устрашающее появилось и исчезло на лице Владыки Смерти. Алая капля крови выступила в уголке его рта, но Улум поднял руку — и кровь исчезла. Этот жест зачаровал Симму. Герой содрогнулся, приходя в себя, и ударил Улума по щеке. Симму показалось, что удар раздробил его собственный позвоночник, однако он все еще стоял, дышал и оставался цел и невредим, — Сразись же со мной, — пробормотал Симму. — Я сгораю от желания уничтожить тебя.
Владыка Смерти откинул капюшон. Его призрачная красота сковала Симму. Он коснулся рукой груди Симму, оставив на одежде пятно крови. Его прикосновение было мягким и пугающим. От этого прикосновения останавливались сердца людей, но сердце Симму продолжало биться. Неожиданно Владыка Смерти исчез в белом вихре. Ярость вспыхнула в Симму.
— Это все?! Вернись, Черный Ворон! Вернись и сразись со мной!
Тут мертвец, лежавший у ног Владыки Смерти на груди другого мертвеца, поднялся и заговорил, обращаясь к Симму:
— Наберись терпения. Он вернется. Жди его. — И он снова рухнул на землю.
Исполненный мрачной радости, дрожа и зловеще усмехаясь, Симму вошел в Симмурад, разыскал жену и провел с ней ночь. В ту ночь Симму пил за здоровье Владыки Смерти розово-алое вино. Он снова повесил на шею зеленый камень эшв, о котором не вспоминал долгие годы.
Последующие действия Владыки Смерти были простыми и логичными, как движения в танце. Он сделал именно то, что от него ожидали: он призвал своих любимых подданных или, вернее, те создания, чьи имена соединялись с его именем в умах людей.
Он вызвал чуму из ее норы среди желтых болот и кривых деревьев и послал ее в Симмурад. Чума сумела просочиться за скальную стену, и несколько бессмертных заболело, но болезнь вскоре сбежала от них. Бессмертные отнюдь не являлись неуязвимыми, но длившаяся всего лишь полдня лихорадка не причинила никому больших неудобств. Напротив, горожане только порадовались новому развлечению.
После этого Улум призвал голод. Над ним посмеялись, так и не пустив в Симмурад.
Тогда Владыка Смерти призвал раздор. Люди бились друг с другом на вымощенных мрамором улицах Симмурада и падали от ударов, но раздор, съежившийся под своим зеленоватым плащом, заметил, что битва доставляет удовольствие бессмертным. Раздор принес жителям новое развлечение. А если в пылу поединка человеку и отрубали кисть руки, талантливый хирург, получивший каплю эликсира за непревзойденное искусство, пришивал кисть к руке серебряной нитью. А так как и кисть, и тело были бессмертны, не подвержены тлению, рука срасталась и вскоре снова действовала не хуже, чем прежде.
