Один из слуг Хабэд прикоснулся золотым жезлом к огромной сияющей раковине. Раковина беззвучно сложилась, как настоящий гигантский веер. Когда проход внутрь скалы полностью открылся, золотым рыбкам позволили ринуться вперед.
Глава 4
Люди Моря были чародеями, как Хабэд и сказала Зайрему.
Над Саблом, подводным городом, давая ему свет, тепло и краски, горело искусственное солнце. Это был шар из колдовского стекла, в котором ярко пылали чудесные огни. Тридцатью серебряными цепями крепился он к скалам, стеной окружавшим город, и его сияние окрашивало воду в веселый канареечный цвет. Рыбы и рыбешки, словно рубины, опалы и нефриты, стаями носились по морю-небу Сабла, купаясь в лучах колдовского солнца. Необычные растения, напоминающие морские пальмы, гигантские тамариски и кедры с пышными кронами, тянулись вверх, к свету и теплу. Их стволы обвивали лианы, морские водоросли и экзотические цветы-хищники. Красные орхидеи отбрасывали на песок тени и пожирали рыбешек, подплывавших к ним слишком близко.
Город Сабл чем-то напоминал земные города, но выглядел гораздо причудливее. Его огромные башни, изящные пагоды и купола из полированного красного коралла, насчитывающие пятьдесят, это и больше этажей, были испещрены тысячами ворот, сводчатых входов и отверстий. В Сабле не хватало только лестниц — но они не нужны тем, кто может, когда захочет, плавать вверх и вниз в воде-воздухе.
Экипаж принцессы Хабэд промчался между верхушками башен и над городскими улицами. Выше или ниже то и дело проплывали подобные экипажи, влекомые такими же постоянно перепуганными упряжками.
Дворец Хабзура тоже был выточен из ярко-красного полированного коралла. Кроме того, его украшали золотые чешуйки, выплавленные, судя по высоте дворца, из золота тысяч затонувших кораблей. Портик дворца, находившийся примерно в семидесяти футах над улицей, поддерживало несколько рядов хрустальных колонн. В каждую из них были вставлены окаменелые морские диковины — изумительные раковины, необычные растения, морские драконы.
Экипаж Хабэд заплыл во дворец. Здесь принцесса притормозила, отпустив шелковые сети, и жестом приказала слугам накрыть упряжку пологом и отвести в стойло. После этого она привела Зайрема в огромную комнату без потолка. Повсюду золотые трубки извергали в воду непрерывный поток благоухающих красок разных цветов, наполнявших воду нежным ароматом и изящными полупрозрачными узорами. У дальней стены комнаты на спинах четырех бронзовых черепах стоял громадный хрустальный куб. Зайрема потрясло то, что он увидел: внутри куба среди цветов и листьев порхали земные птицы. Струйки пузырьков по четырем углам куба наводили на мысль о каком-то устройстве, которое извлекает воздух из воды — точно так же, как это делали легкие Зайрема и взявшей его в плен принцессы. Юноша предположил, что этот плотно закупоренный куб наполнен земным воздухом, и вспомнил, что наверху в богатых домах точно так же в бассейне держат рыб.
Вошел король Хабзур. Его внешность еще раз доказывала, что Морской Народ происходит от земных смертных. Годы оставили свой след на лице короля, зло прочертило глубокие морщины по обе стороны его рта. Кожа Хабзура оказалась темнее, чем у дочери, а волосы — иссиня-черные. И он сам, и его платье были увешаны краденым золотом. Его сопровождали придворные — черноволосые и голубоглазые. Двое или трое из них вели на поводках «охотничьих собак» — изящных голубых меч-рыб.
Хабэд заговорила с отцом на языке Сабла. Очевидно, она послала впереди вестника, чтобы сообщить королю о таинственном чужеземце.
— Я просила у отца снисхождения от твоего имени, — сообщила она Зайрему через жемчужину в ухе юноши.
— Очень любезно с вашей стороны, госпожа. В чем же состоит мое преступление?
— В том, что ты очутился здесь и остался жив.
— Позвольте мне удалиться отсюда и тем самым загладить свою вину.
— Успокойся, — отозвалась Хабэд. — Я думаю, что ты наш брат. Ведь ты, как и мы, можешь дышать под водой. Иначе тебе грозит смерть.
— Что ж… Пусть попытаются меня убить. Любая другая женщина — земная женщина — пропустила бы эти слова мимо ушей, сочтя их пустой похвальбой. Хабэд же приняла заявление юноши всерьез и, быстро обернувшись к отцу, что-то сказала ему, очевидно привлекая его внимание к вызову Зайрема. Король ответил ей, и Хабэд выдернула из украшенных самоцветами ножен у себя на поясе короткий кинжал. Она взяла руку Зайрема и медленно — под водой возможны лишь медленные движения — попыталась вонзить в нее клинок. Кинжал переломился пополам. Что касается Зайрема, то он впервые почувствовал надменную радость от своей неуязвимости, которая делала его могущественным и бесстрашным. Он ухмыльнулся старому королю и сказал Хабэд:
— Объясни своему отцу, что я тоже чародей.
— Он знает.
Тут король заговорил на языке Зайрема. Хабзур не собирался скрывать, что понял их разговор.
— Хоть ты и говоришь только на языке жителей земли, нам все же кажется, что ты родом из какой-нибудь подводной страны. Поскольку ты настаиваешь на обратном, мы делаем вывод, что эта страна нам враждебна… По-видимому, мы не сможем убить тебя. И все же не рассчитывай, что мы позволим тебе уйти.
— Тогда, отец, пусть он будет моим пленником, — попросила Хабэд. — Я нашла его, и он мой по праву. Прикажи отправить в соседние страны послов с требованием выкупа. Так мы узнаем его происхождение. А пока пусть послужит мне.
Король рассмеялся, услышав это, но смех его вскоре оборвался, ибо смеяться под водой — занятие довольно болезненное и неразумное. Люди Моря позволяли себе смеяться лишь в самых исключительных случаях.
— Что бы ты ни заставила его делать, — сказал король на языке Зайрема, чтобы юноша смог оценить шутку, — пусть он усердно трудится — неважно, стоя или лежа.
Придворные засмеялись — то ли над шуткой короля, то ли из желания угодить королю тем, что готовы перенести ради него страдания, вызываемые смехом. Хабэд вспыхнула. Румянец, словно розовая дымка, покрыл ее щеки, шею и грудь. Несмотря на это, она холодно произнесла:
— Я не во всем подчиняюсь тебе, отец.
Подводная принцесса жила в Бирюзовых палатах. Посередине ее обители расположен был внутренний дворик с садом. Плавно покачивались живые изгороди из привязанных к кораллам зеленых рыб. Высокие морские растения предлагали тень от «солнца», а когда оно тускнело и становилось похожим на бледно-золотую луну, повсюду зажигались светильники, сделанные из раковин.
Когда Хабэд привела Зайрема в сад, одна из зеленоволосых хвостатых девиц как раз зажигала эти светильники. На песчаных дорожках стояли арфы, и когда Хабэд и Зайрем проплывали мимо, расходящиеся от них волны ударили по струнам и раздались чарующие звуки. Осьминог в изысканной клетке свирепо уставился на них, но не смог выразить свою ненависть полнее, так как его чернильные мешки были удалены.
— Не обращай внимания на шутки моего отца, — сказала Хабэд. — Ты — пленник, и я буду держать тебя здесь ради выкупа. Но если хочешь, можешь развлечься с моими рабынями. Я слышала, земных мужчин возбуждают их хвосты. Эти хвостатые девы принадлежат выродившейся расе, немой и безмозглой. Наши предки вывели их ради развлечения, скрещивая своих женщин с морскими чудовищами — акулами, китами, дельфинами, змеями и гигантскими глубоководными рыбами.
