– Выключай надзирателя. Мы заодно. Понимнишь?
– Ага, – Зимин выхватывает зажженную сигарету из моей слабой руки и встает передо мной.
– Эй! – вскакиваю с места. – Отдай!
– Ты не будешь курить.
– А ты не будешь решать за меня, – пытаюсь забрать свою сигарету, но Дима ловко уходит от атаки. – Зимин, – злобно рычу.
Он медленно опускает руку вниз, но делает совсем не то, на что я рассчитываю. Затягивается сам и медленно выдыхает дым в сторону. Голова начинает кружиться. Это из-за того, что я пьяна или из-за того, что так пристально гляжу на его губы. Сердечный ритм учащается. Дима делает еще один никотиновый вдох, и я, не дожидаясь выдоха, приникаю к его губам, обнимая за шею, чтобы дотянуться.
Горький дым. Его губы. Мое сбившееся дыхание. Забираю у него все, что могу, отдавая часть себя. Сигарета падает, но мне уже плевать на нее, потому что Дима обнимает меня за талию, отрывая от земли. Касаюсь кончиками пальцев его волос на затылке, нежно лаская губы.
Мягкие. Осторожные. Никогда не думла, что они окажуться такими, как я себе и представляла. И, наверное, из-за того, что я миллион раз воображала себе этот момент он не кажется новым. Такое ощущение, что мы уже делали это.
Провожу языком по его нижней губе, потому что чувствую острую необходимость в большем, чем есть сейчас, но Зима осторожно отстраняется, создавая между нашими лицами расстояние не подходящее для продолжения поцелуя.
– Это плохая идея, – шепчет он.
– Потому что твое сердце занято?
– Потому что у меня его нет, – он опускает меня на землю. – Идем домой.
Киваю, позволяя ему взять меня за руку и вести в нужном направлении. Чувство стыда и вины просыпаются в глубине души и это только мизерная часть того, что меня будет ждать завтра утром, но… Облизываю губы. Я не хочу забывать это. Ни за что.
Не замечаю времени и пространства вокруг. Более менее прихожу в сознание, когда мы останавливаемся рядом с нужным подъездом. Внутри меня все сжимается от осознания. Он уйдет сейчас. Снова уйдет.
Не хочу ничего слышать. Никаких оправданий. Я сама виновата. Не нужно было лезть к нему. Чертова тупая голова и тупой алкоголь! Теперь я как можно скорее хочу забыть этот вечер.
– Все нормально, Зимин, – не дожидаюсь от него никаких слов. – Повеселись с одной из своих «заек».
Вырываю руку и почти бегом бросаюсь по лестнице, хоть и знаю, что там в квартире легче не станет. Это ведь его квартира.
***
Дима закрывает глаза и вздрагивает от хлопка двери. Сбежала. Бросится за ней? А что сказать? Что ему не нужна ни одна из его «заек» с тех пор, как Ксю приехала в город? Что он и думать не может ни о ком другом? Нет. Это плохая идея.
Он разворачивается и бредет обратно к караоке, чтобы забрать байк. Проходя мимо скамейки, где они с Ксюшей сидели совсем недавно и где она поцеловала его, невольно тормозит. Поцелуй… Теперь уже их было два. И оба, когда Ксю была не в себе. Она даже не вспомнит.
Зато Зимин помнит прекрасно. С ней это всегда что-то невероятное. Головокружительное и сладкое. Но нельзя дать этим чувствам взять верх. Он не может себе позволить испортить ей жизнь. Ксюша уже достаточно натерпелась.
Дверь в квартиру оказывается открытой, и Дима про себя ругает свою маленькую соседку. Она не могла знать, что он вернется так быстро. Совсем страх потеряла? В гостиной горит свет, и Зимин твердо шагает в комнату, чтобы отругать Ксю, но застывает на пороге.
Влажные волосы, из одежды одно полотенце. В руке сжимает его рубашку и медленно поворачивается к нему лицом. В голубых глазах за дымкой помутнения читается грусть, а розовая нижняя губа подрагивает.
– Зачем тебе моя рубашка? – спрашивает Дима, делая крошечный шаг вперед.
– Хотела надеть ее.
– Зачем?
– Не знаю, – тихо отвечает Ксю, и крошечная слезинка скатывается по щеке.
Дима пересекает комнату и подходит к хрупкой малышке, что трясется по его взглядом. Перед ней нельзя устоять. Он забирает рубашку из холодной руки и держит перед собой, расправив. Ксюша несмело продевает руки в рукава, а Зимин практически обнимает ее застегивая пуговицы на спине.
– Дубль два? – говорит Ксю, упираясь лбом в его плечо.
– Не совсем. Кое чего не хватает, – хрипло говорит Дима, чувствуя усиливающуюся дрожь в руках.
– Чего?
Справившись с последней пуговицей, Дима отстаняется, и полотенце падает на пол. Перед ним его «девочка с глазами из самого синего льда», но он отчего-то кажется совсем не холодным. Живое воплощение мечты. Конечно он может воспользоваться ее состоянием еще раз и снова украсть поцелуй, но… Она такого не заслуживает.
– Песен Лободы, – легкая улыбка появляется у него на губах.
– Сегодня я уже напелась.
– Тогда пора спать, – Дима подталкивает Ксю к дивану, стараясь не обращать внимания на то, как соблазнительно она выглядит в его рубашке.
Это непросто. Под белой тонкой тканью просвечивается нежное женское тело. Грудь, бедра. Это адское испытание, но Зимин ни за что не отказался бы от него. Он осторожно помогает Ксю улечься и накрывает ее одеялом.
– Полежи со мной, – Ксюша хлопает ресницами и смотрит невыносимо печально.
Как ей отказать? Невозможно.
– Конечно, – Дима выключает свет и снимает футболку. – Сладких снов, – укладывается на свою половину дивана.
– И тебе, – шепчет Ксюша и наконец закрывает глаза, только вот пытка не прекращается.
Видеть перед собой то, что желаешь больше всего, но не можешь получить худшее, что может случится. Но незаметно для самого себя Дима засыпает, уплывая в безмятежность. И сон впервые за долгое время спокойный и чистый без каких либо дополнительных препаратов.
Глава 8
Увидеть Зимина утром дома – настоящее чудо. Еще и мирно спящим. Ровное дыхание. Спокойное лицо. Несколько минут после пробуждения просто любуюсь им, пока телефон не прерывает мое занимательное занятие. И кому я понадобилась?
Как можно быстрее, перебираюсь через Диму. Изо всех сил стараюсь не рухнуть на пол, потому что ноги у руки слушаются с трудом. Что ж, погуляли мы хорошо. Добраюсь до рюкзака и по счастливой случайности первое, что удается выудить из него, это телефон. Жму на боковую кнопку, чтобы выключить звук, и кошусь на Димку. Фух. Кажется, не разбудила.
Перевожу взгляд на дисплей и не доверяя собственным глазам с первого раза перечитываю имя звонящего. «Алексей». Ему-то что нужно в воскресенье?
– Алло, – тихо отвечаю на звонок, закрывая за собой дверь гостиной, и направляюсь на кухню.
– Привет, Ксюша. Я тебя разбудил? – виноватым тоном спрашивает начальник.
