Вот и еще одна черта Моревых. Жесткость. Этого в Насте точно не было.
– Все считают, что я не подхожу ей. Смысл бороться?
– И ты с этим согласен? Что не подходишь? – гнет свою линию Настя. Ее любимая тактика. Она не дает советов, лишь задает правильные вопросы, на которые собеседник сам должен ответить.
– Я… – Димка чувствует себя вымотанным, упирается лбом в ладонь.
– Почему ты слушаешь всех, кроме себя самого, Дим? – гораздо нежнее произносит Настя, снова становясь той девочкой, которую Зимин знает. – Почему позволяешь кому-то решать за себя? За вас обоих? Неужели тебе не хочется взять все в свои руки? Сделать хоть что-то?
– Предлагаешь поехать в Крас и разорвать их заявление прямо перед ЗАГСом? – усмехается Зимин и поднимает голову, в голубых глазах напротив сидящей девушки виднеется то, чего ему так не хватало. Поддержка и вера. – Звучит, как очень тупой план.
– Я бы поехала, – пожимает плечами Настя, словно шутит, но Дима знает. Она бы правда поехала за Мором. Куда угодно.
– О чем секретничаете, девочки? – говорит Саша, появляясь на кухне, и тут же подходит к жене с утренними объятиями.
– Да так… – Настя щурится принимая серию поцелуев.
– О том, что я буду полным дебилом, если позволю твоей сестре выйти замуж за какого-то Дена, – Дима, ощутив небывалый прилив сил, поднимается на ноги. – Дай мне ключи от машины. Обещаю, что сможешь избить меня, как только я вернусь.
Мор недоверчиво смотрит на друга, хмуря брови, а затем на свою сияющую счастьем жену.
– На тумбочке в прихожей, – медленно проговаривает Саша, а Настя гладит его руки, лежащие у нее на плечах.
– Спасибо, – Дима, не раздумывая больше ни секунды, срывается с места, а через пару минут уже хлопает входная дверь.
– Ксюша ведь рассталась с Деном, – проговаривает Мор давно известный им обоим факт.
– Ага, но Дима-то об этом не знает, – усмехается Настя и встает, чтобы тут же упасть в руки своего любимого.
– Ты уверена, что это хорошая идея?
– Как и в каждом своем действии, Саш, – она широко улыбается, заглядывая в любимые ледяные глаза. – Хочу, чтобы наш кум был счастлив, и тетя Ксюша тоже. И если все думают, что могут вставлять им палки в колеса, то почему я не могу подтолкнуть их к друг другу, если считаю это правильным.
– Просто Зима… Подожди. Что? – Мор отодвигает от себя Настю, удерживая за плечи, чтобы получше рассмотреть. Взгляд опускается к животу. – Ты сказала…
– Я беременна, Мор. Так что не спорь со мной.
Глава 19
– Ну пошли. Хватит уже сидеть дома и играть в великую мученицу, – ноет Женька в трубку.
– Я просто…
– Ты просто меня бесишь! Собирайся! Мы идем в кино, а потом есть мороженое. Лета осталось всего ничего, а зная тебя, ты окно в комнате открываешь только чтобы покурить. Мне это надоело!
– Жень… – начинаю со вздохом, но ее невозможно переговорить.
– У тебя полчаса. Клянусь, я приду и вытащу тебя на улицу в пижаме, если не будешь готова.
Бросила трубку! Она бросила трубку! Нехотя плетусь в ванную, попутно здороваясь с родителями. Мама что-то кашеварит, а папа смотрит новости, сидя за кухонным столом. Типичное воскресенье нашей семьи. Ничего нового.
Нет. За эти пару недель, что я дома, появилось кое-что новое. Родители практически не разговаривают со мной. Или это я не разговариваю с ними. Не знаю… Все изменилось после свадьбы Саши и Насти и других событий, которые и погрузили меня в некий вакуум, из которого совсем не хочется выбираться.
Я просто как-то потерялась. Запуталась. И теперь словно сижу перед головоломкой, которую никак не могу собрать. Где я ошиблась? Где оступилась? Ведь этот момент есть. Знаю, что есть, но никак его не поймаю.
Кинотеатр нашего города совсем не похож на Ростовский, но все-равно внутри что-то холодеет, когда мы подходим к кассам. Женька, пытаясь меня взбодрить, рассказывает какую-то новую сплетню из сети, но я почти ничего не слышу.
Воспоминания о практике и нашем начальнике словно въевшиеся пятно. Его не получается скрыть или оттереть, потому что оно становится только заметнее. Зачем мы вообще поехали туда? Нужно было остаться в Красе и тогда… Тогда бы ничего не случилось.
Грусть заявляет о себе, легонько касаясь плеч и вызывая вздох. Тогда бы я не узнала, как целуется Зимин, не узнала бы его настоящего. Не смогла бы разделить с ним себя. Все-таки если вещи, о которых я не жалею. О которых не получается жалеть.
Я ведь любила его… Наверное, еще люблю. Значит, возможно, все было не зря. Две стороны медали, две стороны жизни. Есть что-то хорошее, и конечно что-то плохое. Только вот как их разделить, чтобы оставить себе только приятные воспоминания, а остальные выкинуть из головы?
– Возьмем поп-корн и колу? – Женька хватает меня под руку и тянет к эскалаторам, что ведут на следующий уровень.
Мне тоже пора двигаться дальше. Где бы взять такой душевный эскалатор?
– Отстойный фильм, – бурчит Женька и облизывает мягкое мороженое из Мака (прим.автора: сокр. «Макдональдс»).
– А мне понравился, – отвечаю, запрокидывая голову, чтобы поймать легкий ветерок.
Улица Красная не единственное украшение Краснодара, но самое известное. Главная артерия города. Здесь есть все, что нужно. Кафе, рестораны, памятники и разные развлекаловки, но мое любимое, это высоченные могучие деревья. Могу часами сидеть здесь, задрав голову, и просто смотреть, как колышется листва.
– Ден все еще дуется на тебя? – спрашивает Женька.
Зажмуриваюсь, тяжело вздыхая, и опускаю подбородок.
– Сказал, что больше не хочет меня видеть. Я бы сама не хотела.
– Ты все правильно сделала. Он тоже хорош! Приехал с кольцом и такой… Выходи за меня, – басит подруга, подражая нашему одногруппнику. – Вы даже не встречались. На что он рассчитывал?
– Но я согласилась…
– По пьяни! Он тебя не первый день знает. Это было тупо с его стороны. Ничего… К началу учебного года отойдет от шока, и все будет нормально.
Хотелось бы мне с такой же легкостью верить в то, что она говорит. Только все куда сложнее.
– Не будет, – рассматриваю свой рожок с мороженым, еще чуть-чуть и потечет по рукам.
– Будет! – Женька бьет меня по ладони, и я роняю лакомство на землю. – Все просто, Ксю. Не хочешь мороженное, не ешь его. Выкинь и забудь. Деньги потрачены, да, но это не самое главное. Самое главное, чтобы тебе было хорошо. Нельзя делать что-то через силу. Без удовольствия. Зачем тогда жить?
– Пытаешься философствовать? – усмехаюсь.
– Пытаюсь вбить в твою дурную башку, что ты не сделала ничего плохого, – раздраженно заявляет Женя, но я знаю, это все потому, что она волнуется за меня.
