– С ней Эриса, – убеждал он себя, поднимаясь по лестнице и тяжело опираясь на отполированные временем перила, – она бы сказала, если бы что-то пошло не так.
В голове громыхали слова магистра, а во рту было противно горько. Хотелось пить, скинуть ставшую тесной куртку и пялиться в потолок, пока не загорится заря.
Едва ли Эктор смог бы сегодня уснуть.
Добравшись до кабинета, мужчина застыл, прислушиваясь.
Что-то было не так.
Слабый, едва уловимый для человеческого уха шорох доносился из-за двери. А ведь Эктор совершенно точно ее закрыл, когда уходил.
Короткий клинок прыгнул в руку сам собой, усталость и раздражение испарились, как влага на раскаленном камне, уступив место собранности и осторожности.
Никто в Ордене не подумал бы врываться к капитану в кабинет, тем более вокруг двери был установлен защитный контур, что мешал бы любому, кто не получил приглашение хозяина, попасть внутрь.
Но почему тогда такое паршивое предчувствие?
Прикоснувшись к двери, Эктор тихонько ее толкнул. Та послушно качнулась назад. Даже замок не щелкнул, будто кто-то открыл кабинет своим ключом, да так и забыл закрыть.
Контур молчал.
Шагнув в темноту, мужчина прищурился и почти сразу же рассмотрел темный силуэт, застывший перед его столом. Стоило только хозяину переступить порог, как вспыхнули под потолком лампы – и Эктор так и застыл, с клинком в руке, рассматривая незваного гостя.
– Какого?..
Он не сразу понял, в чем странность. Заметил только, когда Саша повернулась лицом. Точнее, что-то заставило ее повернуться.
Потянувшись к поясу, Эктор раскрыл артубират и рассмотрел пылающие красным нитки, обвившиеся вокруг тела и шеи девчонки.
– Без резких движений, капитан.
Голос был ему знаком.
Эктор уже слышал его раньше.
Не женский, глубокий и хриплый. Насмешливый.
Голос, какой бывает у тех, кто в своей силе уверен, кому нет нужды что-то доказывать.
– Присаживайтесь, – Сашу качнуло в сторону. Ее глаза были широко распахнуты, а на щеках поблескивали влажные дорожки от слез. Крупные соленые капли собирались в уголках глаз и катились вниз, а в глубине радужек, ставших ярко-алыми, как языки пламени, плескался неподдельный, животный ужас.
“Помоги мне”, – кричал ее взгляд.
Наверное, так же кричала его жена, когда огонь убивал ее.
“Помоги мне, Эктор…”
– Мы поговорим, – ее губы двигались, но совсем чуть-чуть, скорее, для порядка, чем реально выталкивая слова, что звучали будто из самого нутра девчонки. – И я отпущу твою ученицу. На какое-то время...
Глава 23
– Я не веду переговоров с пиромантами, – Эктор вскинул голову и потянулся к поясу, где тускло поблескивал меч. В его движениях – ни капли сомнений, он точно знал, что делает.
В руке Саши сверкнул короткий клинок.
Тот самый, что капитан держал в верхнем ящике стола. Даже не оружие, а всего лишь острый нож для бумаги, но кто знал, что решит сделать существо, надежно укрывшееся в чужом теле?
Вокруг девчонки клубилась чужая сила. Энергия, которую можно было почувствовать кожей, нечто настолько древнее и враждебное для любого здравомыслящего человека, что даже звук голоса невидимого пироманта, звучавший вкрадчиво и беззаботно – проходил по коже, как влажный шершавый язык неизвестного зверя.
От него волоски на руках поднимались дыбом, а мысли в голове теряли четкость.
– Ты убьешь ее, рыцарь? – насмешливый голос незваного гостя прозвучал до странного низко. Из взгляда Саши пропали страх и боль, осталась только бесчувственная пустота и мрак, заслонивший собой большую часть радужки. – Неужели тебе совсем плевать?
Эктор промолчал. Качнулся вперед – и взмах клинка можно было различить лишь по бликам света, отразившимся от лезвия. Девчонка отклонилась назад, как тряпичная кукла, но только для того, чтобы сразу броситься прямо на меч, распахнуть объятия для смертоносного удара.
Это желание напороться на лезвие – обманчиво. Эктор не терял из виду оружие, что Саша цепко сжимала в ладони и видел, куда она метит.
Нож блеснул в тонкой руке, и, тихо шелестя, ткань белой рубашки коснулась бедра, обвиваясь вокруг ног девчонки.
Удар был четким и выверенным, но Эктор отвел его в сторону.
Они кружилась друг вокруг друга, как два зверя в тесной клетке, и каждый искал бреши в защите соперника.
План у Эктора был предельно простой.
Вырубить несчастную, а потом решать, что с ней делать дальше, потому что разговаривать с засевшим в девчонке чудовищем он не собирался.
Нужно было добраться до стола.
В тайнике лежала безмолвная печать, она могла заблокировать любое вмешательство извне и дать ему время.
Саша отскочила к двери и, вытянувшись в струнку, застыла. По её взгляду было ничего невозможно прочесть, а мысли являлись хаотичной мешаниной образов и чужих нашептываний. В эпицентре этого вихря непонятных вспышек и обрывков воспоминаний билась одна единственная мысль.
“Я хочу жить”.
Даже если пиромант взял верх над девчонкой, то чувствовалось, что в чужом теле ему некомфортно, тяжело двигаться, и каждый шаг делался через сопротивление мышц и мыслей.
Кроме этого приходилось считаться с тем, что кабинет для таких боевых “игрищ” явно не годился. Любое неосторожное движение могло закончиться столкновением с мебелью или падением в камин.
– Что бы сказал твой магистр, рыцарь? Вдруг ты упускаешь шанс спасти мир? – Саша шагнула вперед, снова подставляясь под удар. В ее взгляде было столько отчаяния, что Эктор невольно вздрогнул.
Придется еще разобраться, как эта тварь завладела разумом пришлой.
Проклятье! Ничего не могло быть хорошо, когда в деле были замешаны иномирцы.
Шаг назад, рука мужчины скользнула по гладкой поверхности стола, нащупывая крохотную выпуклость кнопки тайника.
Удар в бок едва не достиг цели, но Эктор вовремя отбросил меч и перехватил тонкое запястье, выворачивая его так, чтобы девчонка повернулась к нему спиной.
Ее болезненный вскрик его ни капли не тронул, а через секунду на шее Саши защелкнулась тонкая цепочка с массивным синим камнем. Из её горла вырвался низкий яростный стон.
– Ты пожалеешь, рыцарь…
Слова превратились в тихий шелест. Девчонка обмякла и осела на пол, тяжело дыша. Ее плечи мелко подрагивали, а в повисшей тишине отчетливо были слышны жалобные всхлипы.
Эктор уперся поясницей к крышку стола и на секунды прикрыл глаза. Сердце в груди ударилось о ребра, а дыхание застряло в горле, распирая его изнутри с такой силой, что стало больно.
