— Что случилось?
— Это ты мне объясни!
— Арайя сказала…
— То есть то, что я пообещал всё решить, для тебя ничего? Любой может наплести…
— …она твоя сестра!
— …и ты сразу же с радостью хватаешься за фитарель!
— Я не могла с тобой связаться!
— Всем сообщила, что моя фитарель у тебя — так, случайно? Доставляет удовольствие осознавать свою власть?
— Когда все твои родственники не смотрели на меня с подозрением, удовольствия было больше!
— Неужели? А по-моему, чуть что — и сразу фитарель в дело.
— Ты не отвечал!
— Телефон не пробовала?
— У меня нет твоего номера, а Арайя свой не дала! Сказала, ты её послал… и не отзываешься!
— И поэтому ты решила за меня!
— С тобой что-то не так!
— А тебе откуда знать?
— Послушай… давай поедем вместе.
— Я сказал, где тебе ждать.
— Я не твоя вещь!
— А я твоя, значит.
— Нет, — предводительница снова запуталась в словах, не понимая, почему он вдруг сделался таким сердитым, почти чужим.
— Нет? — Лунар шагнул на неё, вынуждая отступить. — Так может, отдашь, наконец, фитарель?
— Но ты сам говорил, не сейчас…
— А теперь говорю, что сейчас.
— Ты же знаешь… я не могу! Я должна буду достать свою, а где потом её сохранить? Твоя, может, сольётся с тобой, а что станет с моей?
— Извечные отговорки бестолковой дикарки. Тогда не мешай! Отвали уже от меня наконец.
— Да нужен ты мне! — предводительница ощутила, как захлёстывает обида. Знала же, что нельзя верить, рассчитывать! — Убирайся к хранам! И не смей больше ко мне возвращаться!
Девушка развернулась, изо всех сил заставляя себя удержаться, не бежать. Волосы взметнулись, озарив всё вокруг бликами. Не оглядываться. Только не оглядываться.
Хорошо, что институт совсем рядом. В дверях бросила мимолётный взгляд назад, и без того чувствуя, что Лунар сел обратно в машину. Какое-то время оставался на месте, но Сафире было не до того. Кажется, в холле мелькнуло лицо Арайи, однако предводительнице не хотелось никого видеть. Поскорее наверх, пока решимость не прошла.
Слёзы обиды душили, у него всегда есть какие-то важные дела, секреты, свои планы. Рано или поздно она должна была узнать, что он чувствует на самом деле. А ливен-ра… наверное, это из-за связи фитарелей.
Сафира тщательно заперла дверь, метнулась к зеркалу. Пока хватает запала. Вытерла непрошенные слёзы.
Наверное, так и должно было быть. Он хотел фитарель? Пожалуйста. Сафира настроилась, стараясь выделить именно ту, особую частичку, желательно не потревожив свою. Она никогда так не делала и даже не знала, возможно ли это, но вдруг получится. Свою здесь проявлять по-прежнему не хотелось.
Почти сразу ощутила его фитарель, попыталась вывести на ладонь. Она просто оставит её здесь… в том ящике, который может открыть только благодаря ливен-ра.
Эта мысль обожгла глубокой, почти невыносимой болью. Зато основная связь будет разорвана. И никто больше не посмеет её упрекнуть!
Фитарель появилась на ладони, мгновение Сафира пыталась унять эмоции, разглядывая постоянно меняющий очертания тёмный камень. Такой тёплый, родной. Почти свой. Надо же, всё-таки получилось! В следующий миг его вдруг не стало. Предводительница испугалась, привычно нащупала контакт. Что-то почувствовала. Похоже, вернулся обратно.
Выдохнула с облегчением. Как бы там ни было, а попасть кому-нибудь в подчинение она Лунару не желала.
“Сафира?” — тут же пришёл его оклик. Предводительница разозлилась. Зачем он снова начинает!
“Уходишь, так уходи!”
“Подожди меня. Пожалуйста. Сейчас буду.”
“Нет!” — девушка с ужасом подумала, что ещё одного крушения надежд просто не перенесёт. Попасть бы снова туда, в этот операционный зал, попытаться пробиться домой…
Сейчас-то уже не пустят, наверное. Но Лунар говорил, связь есть с любым зеркалом…
“Арифас-ра!” — позвала мысленно, пытаясь настроиться на Хранительницу. Проговорила формулы призыва.
Внезапно в зеркале мелькнул и стал приближаться знакомый облик. Предводительница всматривалась, не веря себе — неужели удалось? Так быстро?! И не заметила момента, когда её вдруг стало куда-то затягивать. Ужас на этот раз не сменился облегчением: она осознавала, что находится в теле и всё происходит в реальности. Инстинкты взвыли, руки вспороли пространство, пытаясь хоть за что-то зацепиться, но не нашли никакой опоры. Резкий рывок, выброс где-то в темноте на изнанке зеркального зала.
— Ну привет, Сафира.
— Арифас-ра?
— Наконец-то.
Впервые она видела лицо Арифас — если не считать того полусна-полувидения. И ей сделалось страшно от ненавидящего взгляда, холодной, довольной улыбки. Тут же вспомнился мараг, пришло объяснение. “Никогда не прикасайся ко мне… если только не собираешься спасти мне жизнь!” — “Какая, к хранам, хранительница, ты посмотри на неё — она же ненавидит тебя, не выберешься, глупая лиарка!”
Он спасал её!
— Как же давно я мечтала освободиться!
— Но я не знала… — пробормотала Сафира, неожиданно замечая, что на Арифас надета её ночнушка. Та самая, особенная. По подолу струился огненный узор.
— А поменяться с тобой местами — просто подарок судьбы… и моего брата. Побудешь здесь с моё, прочувствуешь на себе всю безысходность!
— Что… произошло? — тело переставало повиноваться, становилось чужим, будто подчинённым иной реальности.
— И мой брат тебе не достанется! Гарантирую. Вот это я тоже заберу.
Арифас сделала какое-то движение, и Сафира с ужасом обнаружила в её руке свою фитарель. С ещё большей жутью поняла, что хранительница удаляется по зеркальному коридору. Но сама предводительница не могла и шевельнуться. Дальний зов вынудил повернуться и пойти совсем по другому коридору к другому зеркалу.
ГЛАВА 16
— Вас ждут перемены, — собственный раздвоенный, совершенно чужой голос вызывал дрожь, а сердце рвалось назад. И в то же время она видела всё, что происходит на других выходах этого странного “кармана пространства”, каким-то образом связанного с зеркалами, настроенного на них, искажающего личности тех, кто здесь находится, удерживающего в подчинении.
Зеркальный зал, “осколки”, выход в операционном зале. Наставник Ним проник в её комнату, нашёл её зеркало. Или всегда о нём знал. А с той стороны Арифас-ра сделала последний шаг. Реальное пространство оглушило, в дверь ворвался синеглазый воин, подхватил падающую сестру. На его ладонь слетел чёрный сгусток фитарели. Сафиру обожгло прикосновением — сладостно-болезненным, закололо место шрама — рука привычно дёрнулась ощупать. Неужели он так же ощутил её касание к его фитарели? Не успел Лунар присмотреться, как фитарель исчезла, растворилась, точно так же, как его собственная. Сафира в панике прислушалась, фитарель почти привычно, но словно издалека откликнулась. Не похоже было, чтобы кто-то попытался подчинить.
