Но отмены долгов было недостаточно – ведь народ по-прежнему оставался в экономической зависимости от знати. Чтобы превратить афинян в активных граждан, нужно было предоставить им еще больше свободы. Для этого Солон провел земельную реформу, убрав с полей «закладные камни» – напоминание о том, что обрабатывающий заложенное поле земледелец обязан отдавать заимодавцу шестую долю урожая. Таким образом Солон освободил земледельцев и превратил Аттику, область Афин, в страну мелких фермеров. Также Солон снял ограничения на передвижение внутри Аттики. Эти меры значительно увеличили число граждан, которые могли принимать участие в Народном собрании. Существовавший до Солона баланс сил коренным образом изменился.
Солон также изменил порядок выборов архонтов и увеличил их число до девяти, отчасти для более полного политического представительства. Но ему приходилось заботиться и о том, чтобы элиты были довольны, поэтому он разделил все население Аттики на четыре класса по критерию дохода, который приносила земля каждого. Архонтами могли стать только выходцы из двух высших классов (они выбирались из списков, составлявшихся четырьмя традиционными афинскими «племенами» – филами). Должность архонта можно было занимать только один раз и только сроком на один год, но после этого бывший архонт мог продолжить политическую деятельность в Ареопаге. Таким образом, хотя элиты и продолжали контролировать архонтов и Ареопаг, теперь существовали и объективные правила игры, открывавшие дорогу в Ареопаг для более широких слоев элиты и включавшие в политический баланс больше различных интересов. Солон также создал новый орган – Совет четырехсот, или буле, который стал основным исполнительным органом, а на Ареопаг были возложены в основном судебные функциями. Как и в Ареопаге, в буле были равноправно представлены четыре традиционные афинские филы.
Добившись равновесия между элитами и гражданами, Солон приступил к строительству государственной машины. Поворотным пунктом стала судебная реформа. Прежде всего Солон отменил все законы Драконта, кроме одного. Один из фрагментов свидетельствует:
Пусть закон Драконта об убийстве напишут на каменной плите анаграфы («записывающие»), взяв его у басилевса и секретаря совета, и поставят перед царским портиком; полеты пусть заключают подряд по закону, а элленотамии («казначеи эллинской казны») выдают деньги
[9].
Даже в том законе, что Солон сохранил, он заменил роль басилевса полетами и элленотамиями. Слово «басилевс», типичное для гомеровских эпических поэм, означало нечто вроде «большого человека», типичного вождя бронзового века. «Басилевсом» был Одиссей, десятилетние похождения которого после Троянской войны описаны в «Одиссее». Полеты и элленотамии же были уже магистратами, или государственными чиновниками. Так что реформы Солона представляют собой радикальный шаг на пути бюрократизации государственных институтов, призванных следить за исполнением законов.
Наиболее характерная особенность этого процесса состояла в том, что чем больше Солону удавалось политически усилить рядовых афинян, тем дальше он продвигался в строительстве государственных институтов. И чем более четкие очертания приобретали эти институты, тем сильнее становился общественный контроль над ними. Так, реформа Народного собрания и наделение его большей властью привело к тому, что этот орган стал и более представительным. Именно ради этого Солон в своих реформах заботился не только о большем представительстве в политических институтах, но и отменял или изменял старинные нормы обычного права – такие, например, как институт долгового рабства. В результате изменилась сама природа общества: оно теперь было способно совершать коллективные действия и контролировать элиты и государство в целом.
Аристотель соглашался с тем, что наделение рядовых афинян политической властью было главным смыслом реформ Солона; афинские граждане выиграли в результате отмена долговой кабалы, появления лучших инструментов для разрешения конфликтов и лучшего доступа к правосудию. Он писал:
По-видимому, вот какие три пункта в Солоновом государственном устройстве являются наиболее демократичными: первое и самое важное – отмена личной кабалы в обеспечение ссуд; далее – предоставление всякому желающему возможности выступать истцом за потерпевших обиду; третье, отчего, как утверждают, приобрела особенную силу народная масса, – апелляция к народному суду
[10].
Аристотель особо подчеркивает, что в определенной степени появилось «равенство перед законом» – то есть закон одинаков для всех и рядовой гражданин может обращаться в суд в поисках справедливости. Хотя беднейшие граждане не были представлены в буле и в Ареопаге, любой из них все же мог подать судебный иск, который будет рассмотрен, и законы в одинковым образом применялись и к представителям элиты, и к рядовым гражданам.
Одним из наиболее любопытных инструментов, с помощью которых Солон устанавливал институциональный общественный контроль над государством, был его «Закон о гордыне». Уцелевший фрагмент гласит:
Если кто-либо демонстрировал гордыню [hybris – «высокомерие, гордыня, надменность»] по отношению к ребенку (а нанимающий, несомненно, демонстрирует гордыню), мужчине или женщине, будь то свободные или рабы, или если кто-либо совершал нечто незаконное против них, то это служит поводом для graphai hybreos (публичного иска).
Таким образом, этот закон давал основание любому человеку подать публичный иск (graphai hybreos) в ответ на высокомерное поведение ответчика, направленное на унижение или запугивание истца. Что примечательно, преследовать в судебном порядке можно было и за проявление гордыни по отношению к рабам, которые также были защищены законом; наказывалось также и неоднократное нарушение этого закона. Итак, «Закон о гордыне» не только позволял афинянам контролировать государство и элиты, но защищал их от доминирования лиц, наделенных властью.
Отменив долговую кабалу и устранив, таким образом, сам статус несвободного должника, Солон тем самым начал подрывать доминирование знати над рядовыми гражданами и подготавливать условия для более демократического политического устройства. Однако в этот период афинская аристократия была весьма сильной. Знать быстро богатела, и любое укрепление государственного аппарата, не уравновешенное таким же укреплением общества, могло усилить политическое доминирование элит, дав им в руки дополнительные средства подавления и контроля. Поэтому было крайне важно упрочить позицию рядовых граждан в их противостоянии элите, и именно этого удалось добиться с помощью «Закона о гордыне», который кодифицировал и упрочил уже существующие нормы.
«Закон о Гордыне» Солона демонстрирует более фундаментальный аспект жизни в коридоре свободы – тонкий баланс сил (который и порождает свободу) требует институциональных реформ, которые, с одной стороны, опираются на существующие нормы, а с другой – модифицируют эти нормы или даже отменяют те из них, что ограничивают политическую свободу. Задача не из легких, но реформы Солона тем не менее смогли запустить оба эти процесса. До Драконта регулирующие жизнь общества правила и законы не были записаны и их соблюдение обеспечивали семейные и родственные группы, часто с помощью социального отчуждения и изгнания.
