его самое твердое решение – никогда не досаждать и не вредить даже слабейшему из судов, что приходят к Келакекуа, или туда, где он находится, и, напротив, делать все возможное, чтобы их пребывание среди местных жителей было самое удобное.
Камеамеа в самом деле серьезно следил за этим – и столь же серьезно намеревался ускорить деспотический рост. Вскоре ему удалось убедить иностранных торговцев, что посещать Гавайи достаточно безопасно. Потенциальные экономические преимущества были огромными, и Камеамеа умело воспользовался ими. Он монополизировал внешнюю торговлю, установив новые «тапу», чтобы этой торговлей не занимались простолюдины. Он установил полный контроль над рынком, так что мог диктовать условия обмена с чужеземцами, устанавливая высокие цены на необходимые им припасы. Торговля продовольствием и другими товарами первой необходимости сама по себе была чрезвычайно выгодной, но вскоре Камеамеа понял, что сандаловое дерево принесет еще больше прибыли. В 1812 году он подписал с американскими предпринимателями (бостонскими судовладельцами братьями Уиншип и калифорнийским бизнесменом Уильямом Хитом Дэвисом) договор, согласно которому Камеамеа становился монополистом в экспорте гавайского сандалового дерева. Договор был заключен сроком на десять лет, и в течение этго времени Камеамеа получал в свое личное распоряжение четверть всей прибыли от экспорта. Ибн Хальдун заметил бы тут, что подобное соглашение не может обеспечить длительного благосостояния. Оно и не обеспечило – и именно таким образом, каким и предсказывал Ибн Хальдун.
Акула, идущая вглубь земли
Одним из великих историков Гавайев был швед Абрахам Форнандер, прибывший на острова в 1838 году, выучивший местный язык, взявший в жены местную женщину и полюбивший местный народ. В 1887 году Форнандер скончался, и его записки Британский музей опубликовал только в 1920-х. Вот одна из гавайских песен, записанных Форнандером:
Акула, идущая вглубь земли, – мой вождь,
Очень сильная акула, способная поглотить всю землю;
Акула с очень красными жабрами – мой вождь;
У него такое горло, что он проглотит весь остров и не задохнется.
Песня сравнивает гавайских вождей (до Камеамеа), с «акулами, идущими вглубь земли». Вполне подходящая аналогия, подчеркивающая хищническую суть этих вождей.
Как и в других примерах деспотического роста, созданное при Камеамеа объединенное гавайское государство вскоре свернуло на путь, проторенный предыдущими вождями, – то есть стало такой же «акулой, идущей вглубь земли». Это, процесс описал Сэмюел Камакау, еще один представитель первого поколения гавайских историографов. Как и Дэвид Мало, свидетельства которого мы обсуждали в предыдущей главе, Камакау лично наблюдал многие из упомянутых им событий или разговаривал с их очевидцами. В своем описании он затрагивает благоприятные аспекты предпринятого Камеамеа строительства государства, но также не умалчивает о бросающихся в глаза отрицательных последствиях:
Страна в целом выиграла от объединении под властью одного правителя, но большинство вождей и землевладельцев при Камеамеа по-прежнему притесняли простолюдинов и забирали их земли, таким образом превращая обладающих землей в рабов… Налогами облагались все владения, будь то большие или мелкие, и количество налогов постоянно увеличивалось, ибо землевладельцев было много, а под их началом тех, кто требовал дань… Объединение земли принесло чрезмерные налоги… «Налоги требуют даже с малейших клочков»… так говорили повсеместно.
Продвижение акулы – или акул, поскольку второстепенные вожди при Камеамеа и его преемниках быстро включились в этот процесс, – ярко иллюстрирует сохранившийся документ 1846 года, описывающий попытку короля Камеамеа III рационализировать и перераспределить права на землю. Совет из трех человек, одного гавайца и двух иностранцев, разработал ряд «принципов», согласно которым предполагалось формализовать права собственности. В этих принципах отмечалось, что
король, представляя власть и изначально являясь единственным владельцем земли… должен восприниматься как таковой и впредь.
Конечно, как мы увидим, король «владел» землей не в западном смысле слова. Тем не менее, далее в документе говорилось:
Когда Камеамеа I завоевал острова, он последовал примеру своих предшественников и разделил земли между своими основными военными вождями, сохранив при этом часть в своих руках, чтобы обрабатывать или непосредственно управлять ею с помощью своих слуг или помощников. Каждый основной вождь также разделил свои земли и раздал их более мелким вождям, которые продолжили их делить снова и снова; так земли проходили через четыре, пять или шесть рук, до самого нижнего класса владельцев. Считалось, что всем этим людям принадлежат права на землю или на ее продукцию.
Все люди… должны был, не только платить земельный налог королю, который тот охотно взимал, но и оказывать услуги, о которых тот просил по своему усмотрению, на всех ступенях с самой высшей. Также они, помимо ежегодных налогов, должны были делиться частью продукции с земли. Во всякое время они должны были подчиняться ему.
Стоит особо отметить слова, которые использует историк. Платить дань и отрабатывать повинности теперь должны были не только рядовые люди (макаанинана), но и те, кто находился «на всех ступенях с самой высшей». На землях короля широко использовался принудительный труд. Русский купец Федор Иванович Шемелин из Российско-американской компании, которая часто вела дела с Гавайскими островами, писал, что король
не только не платит ничего им за их труд, но даже отказывается их кормить.
Сэмюел Камакау тоже отмечал, что рубщики сандалового дерева были вынуждены есть «травы и стебли папоротника».
Принудительный труд обрел особо важное значение, когда после смерти Камеамеа в 1820-х годах спрос на сандаловое дерево резко повысился. Эти деревья обычно росли далеко от деревень, на склонах гор, и король с вождями отправляли большие экспедиции в сотни и даже тысячи человек, которые должны были отыскивать сандаловые деревья, валить их и доставлять древесину на побережье. Весь процесс занимал несколько недель. Английские миссионеры Тайерман и Беннет видели, как две тысячи человек в 1822 году доставляли сандаловое дерево на королевские склады в Каиула на острове Гавайи. Этим людям не платили, и их не кормили, предоставляя им самим кормиться, чем придется. Принудительный труд и связанное с ним перемещение рабочей силы привели к резкому падению сельскохозяйственного производства и к постоянному проживанию на грани голода. Один из путешественников того времени, побывавший на островах, писал, что
причина, по которой продовольствие на острове столь скудно, заключается в том, что народ на протяжении нескольких последних месяцев был занят добычей сандалового дерева и, разумеется, вынужден был забросить обработку земли.
Особенно хорошо задокументировано поведение одного вождя по имени Кокс на севере Оаху. В начале 1820-х он организовывал большие экспедиции по доставке сандалового дерева из горных лесов, окружающих долину реки Анахулу на севере острова. Свидетелем этого масштабного предприятия с широким использованием принудительного труда стал торговец Гилберт Мэтисон, писавший:
