С такой точки зрения концептуальная основа данной книги является развитием мыслей, изложенных в книге «Почему одни страны богаты». Обузданный Левиафан – не просто кульминация инклюзивных политических институтов, необходимых для инклюзивных экономических институтов. Он также критически зависит от эффекта Красной королевы – способности общества противостоять государству с политическими элитами и сдерживать их. Это выявляет центральную роль норм, которые помогают обществу организовываться, вовлекаться в политику и при необходимости восставать против государства и элит. Но важны не только оковы. В равной степени важна способность Левиафана проявлять свою силу для обеспечения исполнения законов, разрешения конфликтов, предоставления общественных услуг и поддержания экономических институтов, порождающих экономические возможности и стимулы. Таким образом в равной степени важна способность государства, основанная на балансе сил между ним и обществом. Другой новый элемент здесь – внимание, которое мы уделяем ослаблению клетки норм. Об этом говорилось в предыдущей главе, где были приведены примеры того, как ограничения, основанные на нормах, традициях и обычаях могут сдерживать экономические стимулы и возможности, и утверждалось, что для экономического роста их необходимо ослабить. Такое может происходить в какой-то степени само по себе, когда люди находят способы обхода этих норм, а сами нормы начинают терять релевантность. Но этот процесс значительно ускоряет Обузданный Левиафан, как мы видели в главе 2 на примере Древней Греции, и это подчеркивает еще одну основную роль способности государства – ослаблять клетку норм, одновременно создавая условия для свободы и устраняя препятствия на пути вовлечения общества в политику. Что критично, такое происходит, когда другие аспекты норм (особенно связанные с организацией общества и желанием предпринимать действия против элиты) сдерживают Левиафана, обеспечивая многогранное взаимодействие между способностью государства и нормами, как мы видели на примере Афин в главе 2.
Плоды дурного правления
Теперь, когда мы рассмотрели фрески двух стен в Зале девяти с их символизмом, перейдем к левой стене и изучим последнюю фреску. Тут мы видим «Аллегорию дурного правления», иллюстрирующую экономические последствия плохого правления.
Эта фреска сохранилась хуже остальных, но смысл ее ясен. На ней доминирует клыкастая и рогатая фигура Тирании (или того, что мы назвали деспотизмом). У ее подножия мы видим связанное Правосудие. Над нею вместо таких добродетелей, как Великодушие и Стойкость, парят Тщеславие, Измена, Жестокость, Обман и Злоба. С левого края мы видим Войну, понявшую меч. Рядом с Войной – Раскол, который вместо рубанка держит лобзик, распиливающий предметы, – олицетворение разногласий, которые разрывают на части общину и приводят к войне. На заднем плане ярко обрисованы экономические последствия Тирании. Город слева разорен. Земля усеяна кучами камней, стены и балконы домов разломаны. На наших глазах совершается убийство. Никакой торговли и коммерции не наблюдается. Последствия дурного правления видны и в сельской местности. По разоренным полям скачет войско. Дома горят, деревья поникли. Мы видим сильные образы экономических последствий Деспотического Левиафана, в которых художник прозорливо обвинил плохое правление.
Почему были изобретены тортильи
Обузданный Левиафан и порождаемые им экономические последствия и стимулы – явление не исключительно европейское. Еще один пример – из долины Оахака в древней Мексике примерно в 500 году до н. э. Чтобы понять, что происходило в Оахаке примерно в то время, начнем с одного из основных современных мексиканских блюд – лепешек тортилья.
Окультуривание кукурузы (маиса) стало ключевым моментом в долгой истории экономического развития коренных американцев. Это произошло на территории современной Мексики примерно 5000 лет до н. э., а возможно, и ранее. Кукурузу можно употреблять разными способами. Можно жарить початок и есть с него жареные зерна – такой деликатес до сих пор продается на улицах в большинстве современных мексиканских городов. Либо можно сварить его и растолочь зерна в кашу. Альтернатива, возникшая в 500 году до н. э., – превратить кукурузу в лепешки. Для этого нужно размолоть зерна в муку, смешать их с водой, посолить и приготовить на том, что мексиканцы называют комаль, – на плоской керамической сковородке. На фотографии во вкладке показан набор современных комалей из Оахаки. Известно, что тортильи были изобретены примерно в 500 году до н. э., потому что археологи обнаружили, что первые комали появились в долине Оахака именно в то время.
Приготовление тортилий из кукурузы требует гораздо больше работы, чем просто поджаривание зерен в початке. Но это облегчает транспортировку кукурузы. Для тортилий нужна лишь съедобная часть початка, а остальное можно выбросить. Но зачем вдруг обитающему в долине народу, известному под названием «сапотеки», понадобилось транспортировать кукурузу?
Ответ связан с политической историей долины. В 1000 году до н. э. численность всего населения долины была всего примерно 2000 человек, а население первой по-настоящему урбанизированной зоны, Сан-Хосе-Моготе, достигло 1000 человек. Вскоре Сан-Хосе столкнулся с конкуренцией со стороны более новых городских центров, в частности со стороны Йегуи в восточном ответвлении долины (Тлаколула) и Сан-Мартин-Тилькахете в южном ответвлении (Валье-Гранде). Некоторые археологи называют эти три места соперничающими между собой вождествами, но у них было много общего. Они почитали молнии, землетрясения, оборотней-ягуаров и говорили на диалектах языка, который мы сейчас называем сапотекским. Название «сапотеки», по всей видимости, происходит из доминирующего в Центральной Мексике языка науатль и означает «обитатель местности, где растет сапота», то есть сапотовое дерево со своеобразными плодами. Между этими тремя городскими центрами, там, где сейчас находится современный город Оахака, располагалось нечто вроде ничейной земли. Здесь посреди долины возвышается гора Монте-Альбан, достигающая высоты в 400 метров.
Монте-Альбан был довольно пустынным местом без природных источников воды, далеко от пригодных для сельского хозяйства земель в долине. В 500 году до н. э. он еще был необитаемым. Но вскоре после этого общины Сан-Хосе-Моготе, Йегуи и Сан-Мартин-Тилькахете объединились и построили город на горе, население которого быстро достигло численности в 7000 человек. Этот город стал столицей новообразованного государства, интегрировавшего всю территорию долины посредством иерархии поселений и административных центров. Большинство зданий, сооруженных в эпоху, которую археологи называют Ранним периодом Монте-Альбан I, ныне погребены под более поздними постройками. Тем не менее раскопки предоставляют четкие доказательства существования трех районов, окружавших первоначальную центральную площадь города. По всей видимости, выходцы из разных общин селились каждые в своем районе. В этот период, прежде чем для сохранения дождевой воды стали выкапывать резервуары, всю воду для поселения приходилось поднимать на гору, как и кукурузу. Тут-то и пригодились тортильи. На горе было сооружено несколько сельскохозяйственных террас, но их было недостаточно, чтобы обеспечить пищей 7000 человек или 17 000 человек, населявших Монте-Альбан в более поздний период. Итак, пищу, как и воду, приходилось доставлять вверх по склону, и тортильи облегчали этот процесс.
