Зои Дэниэлс
родилась?? – умерла??
– Представим, что ты умираешь.
– Да уж, – сухо произнесла Зои. – Так печально, что она умерла такой юной.
Генри ухмыльнулся.
– И все же, представим, что мы пишем твою эпитафию – можно сказать, oculus. – Он ткнул карандашом в рисунок. – С этого места ты оглядываешься на свое творение – твою жизнь. Что она из себя представляет?
У Зои перехватило дыхание. Генри спрашивал именно о том, что беспокоит ее в эти последние несколько дней. Что представляет из себя ее жизнь? Она не знала.
Если вы не знаете, куда идете, вам может не понравится то, где вы в итоге окажетесь.
– Видишь? – спросил Генри. – Картинка формируется сначала в голове, до того, как ты ее запечатлеешь. Все начинается с этой картинки, она формирует все остальное. Твой oculus.
У Зои завибрировал телефон: сообщение от стажера, который пришел пораньше и хочет узнать, с каких текстов ему начать.
– Тебе нужно ехать на работу, – понял Генри.
– Действительно нужно, – сказала Зои извиняясь. – Спасибо за… разговор.
Она засомневалась, как это назвать. Уроком по искусству? Заметками о перспективе?
– Было приятно познакомиться, – сказал Генри, когда она встала и пошла к выходу. – Заходи в любое время.
Когда Зои поднялась на свой тридцать третий этаж, рабочий день в офисе уже вовсю начался. Она провела быструю встречу со стажером, созвонилась с отделом искусства, после чего открыла ноутбук и с головой нырнула в свою работу.
И все же она не могла полностью выбросить из головы разговор с чудаком-бариста. Чем больше она думала о встрече с Генри, тем меньше понимала, что это было. Как там сказала Барбара? Он смотрит на вещи иначе. «Это уж точно», – подумала она про себя.
То, где ты стоишь и что видишь оттуда, определяет картину. Это то, что создает нужную перспективу. Понимаешь, о чем я?
Откровенно говоря, она совсем не понимала.
И еще это замечание про кофе. Если можешь позволить себе этот латте, то можешь позволить себе и эту фотографию.
А потом это: «Возможно, ты богаче, чем ты думаешь».
О чем это все?..
Той ночью Зои спала плохо.
Вообще-то она всегда спала плохо. Обычно она просыпалась где-то между двумя и тремя часами утра и больше не могла заснуть, а в голове крутились тревожные мысли. Зои не могла сказать, что переживала о чем-то конкретном, – просто, в целом.
Но этой ночью было хуже, чем обычно. Пробудившись, она смогла заснуть снова, но тревожно ей было и во сне.
Ей снилось, что она бежит по беговой дорожке в тренажерном зале и вдруг тренажер начинает ускоряться сам собой. Она бежит быстрее. Тренажер снова ускоряется. Она бежит, еле успевая, и пытается нажать кнопку уменьшения скорости, но у нее не выходит, а тренажер все прибавляет и прибавляет скорость. Сердце стучит, она едва поспевает и не может остановиться…
Проснувшись от испуга, Зои понимает, что это был сон. Футболка мокрая от пота. Она медленно садится в темноте и берет с тумбочки стакан с водой. Глаза свыкаются с темнотой, а сердцебиение постепенно приходит в норму.
Не нужна докторская степень по психологии, чтобы понять, в чем дело. Зои работала по пятьдесят часов в неделю, и дела выходили из-под контроля. Из Бруклина на Манхэттен утром, вечером – обратная дорога. Деньги приходят, деньги уходят – обычно больше уходят, чем приходят. И ужасающее ощущение, что со всем этим по жизни она бежит и никуда не успевает.
Разглядывая в полутьме стены своей комнаты, Зои почувствовала – как всегда в такие моменты, когда она была по-настоящему честна сама с собой, – что в ее жизни отсутствует что-то очень важное. Любовь? Нет, не любовь: она молода и еще полно времени ее найти. Друзья? Нет, не друзья: у нее есть Джессика и остальные.
В ее жизни отсутствует сама жизнь.
Глава 4
Плати сначала себе
В среду утром Зои вошла в кафе на несколько минут раньше, чем во вторник. Она увидела Генри в конце зала, он стоял перед их любимой фотографией и, казалось, был погружен в свои мысли. На этот раз незаметно подошла Зои.
– Прошу прощения.
Генри подскочил на месте.
– А, Зои! – воскликнул он. – Я как раз наслаждался вашим любимым снимком.
– Простите, – сказала она и повторила точь-в-точь те слова, которые он говорил ей днем ранее: – Не хотела мешать вам – вы так сосредоточенно разглядывали эту фотографию.
Оба рассмеялись.
– У тебя хорошая память, – заметил новый знакомый Зои.
Она посмотрела на пейзаж с гаванью и повернулась к нему спиной.
– Я размышляла… – девушка пыталась подобрать подходящие слова. – Вчера, когда вы сказали, что если я могу позволить себе кофе, то могу позволить себе и эту фотографию, что я, возможно, богаче, чем мне кажется…
Генри кивнул.
– Что вы имели в виду?
Он покачал головой и на секунду приложил палец к губам, а затем сказал:
– Разреши спросить: что должно измениться, чтобы у тебя появилась возможность купить это фото?
– Откровенно говоря, мне нужна работа, на которой больше платят.
– Ага, – сказал он. – Ничего, если я спрошу кое-что личное?
– Как я могу быть против? – удивилась Зои. – Вы уже рисовали мое надгробие. Если это не личное, то уж не знаю что.
– Отлично подмечено, – Генри остался доволен ответом. – Напомни, где ты работаешь? Где-то на Нижнем Манхэттене?
Зои кивнула.
– В бизнес-центре Башня Свободы, – произнесла девушка и коротко рассказала, в чем заключается ее работа.
– Я бы предположил, что у тебя неплохая зарплата.
– Неплохая, – согласилась Зои. – Но не такая уж большая. А жизнь в Бруклине дорогая.
– Это точно. Еще один вопрос, если позволишь: как долго ты работаешь в этой компании?
– Около шести лет.
– Так. Для неглупого человека это достаточный срок, чтобы преуспеть в своей работе. Предположу, что сейчас ты зарабатываешь немного больше, чем шесть лет назад. Я прав?
– Верно, – согласилась Зои.
Генри снова кивнул.
– И что в результате – богаче ли ты сейчас, чем шесть лет назад?»
Зои удивилась.
– Богаче, – она повторила это слово, словно оно было произнесено на иностранном языке.
– Есть ли у тебя, например, свободные деньги – какие-то небольшие накопления, которые ты можешь потратить на что захочется?
