— Так это и правда не металл? — удивилась я, крутясь и пытаясь разглядеть себя без зеркала.
— Пёс его знает, что это, — хмыкнул Ольц. — Какой-то материал древних. Жутко прочный, в меру гибкий и не боящийся огня. Без понятия, кому удалось создать такое, но тридцать лет назад так и не смогли найти кузнеца, который смог бы доспех переделать или перековать. Промучившись с ним кучу времени, доспех бросили на склад и забыли про его существование.
— И почему же ты решил отдать Мире такой раритет? — поинтересовался Ларт. — И ты уверен, что он действительно надёжен?
— Пха! Мы с Моссом вчера натянули его на доспешный манекен и испытали. Эти чёртовы пластины не боятся ни меча, ни копья, ни боевого молота. Лучшее, чего мы добились, это промяли ударом несколько пластин, а потом они выгнулись назад и приняли прежнюю форму.
— Чертовщина какая-то… — пробормотал наёмник, продолжая на меня таращиться с глупым видом. Моё смущение усилилось.
— Однако, — повернулся ко мне Ольц, — постарайся не переоценивать их, Мира. У тебя всё ещё остаётся масса уязвимых мест, да и от клинка промеж пластин он тоже не сможет защитить. Кроме того, он защитит тебя от ран, но не от силы самих ударов. Старайся не подставляться лишний раз, особенно под молоты, палицы и топоры.
— Я понимаю, Мастер Ольц, — кивнула я.
— Когда станешь сильнее и выносливее, надевай под эту броню кожаный доспех, — он кивнул головой в сторону массивного свёртка, лежащего на столе вместе с другими вещами.
— И всё-таки, — очнулся от своего транса Ларт,— почему ты решил отдать Мире такую редкость, а, старик?
— Пхаха! А на кой ляд мне хрень, которую даже продать нельзя? Или предлагаешь мне подождать другой девчонки-наёмницы? А если это будет бабища двух метров росту? Пха! К тому же, — Ольц немного умерил голос, — кто догадается об этой штуке, прочтя в записях, что члену Артели был выдан в безвременное пользование доспешный комплект за номером сто двадцать восемь?
С этими словами Ольц хитро нам подмигнул. Кажется, мастер был немного добрее, чем пытался казаться.
— А теперь перейдём к оружию. Учитывая прежний статус Миры, я подобрал кое-что из нашего арсенала, — Ольц прохромал к столу и раздвинул рукой большую охапку различных одноручных мечей, шпаг и рапир.
Я потратила некоторое время, перебирая мечи, пока не остановилась на шпаге с серебряной гардой изящной ковки. Строго говоря, это была не классическая шпага, клинок был шире и короче, чем обычно, и заточен до самого основания. Словно кто-то хотел сделать универсальный клинок для фехтования и для обычной рубки. Баланс оказался слегка непривычным, но меч понравился мне своими пропорциями и весом.
Следующий час мы провели, подбирая мелкую экипировку типа засапожных ножей и слушая подробные инструкции Ольца по поводу карт. Мастер приготовил их целый ворох. Большинство были вышиты на шёлке и не боялись воды и грязи. Они касались крепости на Воловьем Пике и проходам через восточный хребет. Ещё несколько карт были отрисованы на промасленной бумаге и описывали Мёртвую Землю на сотню километров вглубь. Насколько я могла понять, глубже никто из сомнительных знакомых Ольца заходить не пытался. Но у меня возник вопрос. Ольц упоминал, что в древности клерики выдавили вольницу с этих земель, как они тогда пережили переход сквозь Мертвячку? Мастер охотно пояснил:
— В те времена Мёртвых Земель ещё не существовало. Там даже жили люди. Они возникли позже, незадолго до исхода Ведьмы. Но точных дат нигде не сохранилось.
— А из-за чего это произошло?
Ольц пожал плечами.
— Никто не знает точно. Они просто возникли и всё. И в течение сотен лет оттуда никто не выходил и не возвращался. До недавнего времени.
Новая информация не давала ответа на тайну Мёртвых Земель и я решила просто выкинуть эту загадку из головы, вернувшись к изучению карт. Когда Ольц закончил инструктаж, мы забили сумки приготовленным провиантом, запасом воды, фуража, связками тонких факелов, тёплыми плащами и одеждой. Учитывая, что шли мы на своих двоих, было решено навьючить Лошадь по полной, а самим идти налегке, чтобы экономить силы. Когда с этим было закончено, мы приторочили сумки к седлу. Немного подумав, Ларт захватил ещё маленький арбалет и пучок болтов к нему, чтобы было проще охотиться.
Настало время прощаться. Смущённо помявшись, я протянула руку Смотрителю Артели:
— Спасибо вам за помощь, мастер Ольц. Я постараюсь оправдать ваше доверие.
Гигант аккуратно сжал мою ладонь, которая могла занять едва ли четверть его огромной лапищи.
— Главное, вернитесь с Лартом целыми и невредимыми. Иначе моё стариковское сердце не выдержит такой потери.
— Ты лучше сам не помри, пока нас не будет, старый хрыч, — хмуро пробормотал Ларт и пожал руку наставника. — И попрощайся за нас с Моссом.
— Всё, идите с глаз моих, — замахал тот на нас руками, — мне ещё Артель из города выводить.
Я не была уверена, но мне показалось, что у сурового гиганта заблестели глаза. Старый наёмник, как ни крути, был добрым человеком, которому пришлось освоить непростое ремесло, и я стала немного лучше понимать их с Лартом отношения. Меня невольно начала наполнять уверенность, разгоняя едкую тревогу за будущее путешествие. Пускай мастер Ольц, на бумаге, и не мой подданный, я должна сделать так, чтобы другие люди с таким же честным сердцем смогли вновь смотреть в будущее без страха и опасений. Я не вернусь сюда с пустыми руками. Я верну в Ирв закон и порядок. Это моя императорская клятва самой себе.
Лишь через час, когда мы уже отдалились от города и шли полями на восток, мои раздумья прервались. В Орване, оставшемся за нашими спинами, забил тревожный набат.
Глава 7. В темноте
31 августа 435 года
Серый морщинистый камень скал угрюмо высился над нашими головами. Солнце, несмотря на близкую осень, нещадно жарило и раскаляло булыжники. Редкие огромные валуны, лежащие на тропе, изредка давали нам немного тени, но уже скоро солнце окажется в зените и мы окончательно одуреем. Шёл уже второй день перехода через восточные горы и, если мои расчёты были верны, то завтра к вечеру осточертевший камень сменится видом предгорий. Я оглянулся на Миру и решил, что у ближайшего валуна нужно сделать привал, пользуясь последним шансом на тень. Переход давался девушке, ещё не привыкшей к таким условиям, очень тяжело. Клятая жара. И, как назло, ни одного облака на небе, даже самого драного. Даже ветра нет.
Спустя полчаса мы рухнули в жалкий клочок тени, переводя дыхание. Лошадь, покрутившись, смогла как-то пристроить свою голову в остатки тени. Ей тоже было непросто. Я отвязал кожаную флягу с водой и протянул Мире. Она благодарно кивнула, припала к горлу и сделала несколько глотков.
— Редкостная дрянь, — пробормотала она, протягивая мне воду.
Не мог с ней не согласиться. Флягу, как оказалось, паршиво продубили и теперь, когда она нагрелась, вода получила крайне неприятный вкус. Кое-как промочив горло этой овечьей мочой, я вернул флягу к остальной поклаже и завалился на камень, наслаждаясь последними минутами отдыха. Мира сидела рядом, закрыв глаза и успокоив дыхание. Белая рубашка, доставшаяся ей в Орване, была мокрой от пота и предательски облегала изгибы тела, но жара была такой невыносимой, что Мире, видимо, сейчас было на это плевать. Нагрудник доспеха и охотничью куртку она давно сняла и закинула на Лошадь, последовав моему примеру. В тот день, когда она впервые надела эти доспехи, меня словно дубиной по голове огрели. Угольно-чёрные угловатые пластины привнесли в её образ силу и решительность, которые до этого можно было увидеть лишь заглянув в её глаза. Россыпь чёрно-серебряных волос лишь ещё больше подчёркивали этот силуэт гордости и несгибаемой воли. В тот момент я оказался покорён. На мгновение я действительно увидел перед собой императрицу, которая до этой секунды пряталась за ширмой простой и молчаливой Миры.
