В отчаянном броске, оставшись ненадолго без присмотра противника, одному из медведей удалось зайти со стороны и, разогнавшись, сбить её с лап. ДРАКОЛУБЬ тяжело упал, заскользив по земле и расправил крылья, пытаясь помочь себе встать. И этого, как понял Роберт, и ждала группа. Оставшиеся медведи тут же подскочили к крылу и, высекая снопы искр из железных перьев, начали яростно его колоть. Спустя несколько мгновений негодующего КРЛЫЫЫ, раскатов грома и ругательств им это удалось и бушующая птица оказалась пришпилена к земле.
— Руби! — заорал Командор и четвёрка ликанов подскочила к крылу, удерживаемому массой трёх веребиров, и принялась яростно рубить по основанию крыла, пытаясь отсечь его от тела.
Хоть и не до конца, но до Роберта начал доходить план, а когда он увидел, что медведь, перед этим сбивший птицу, пригвоздил к земле одну из гигантских лап, позволяя опутать её верёвками, для него всё встало на свои места. Обездвижить, лишить крыльев, чтобы на корню пресечь воздушные атаки и, если получится, там же её, обездвиженную, и добить.
Но у чудовища была своя точка зрения на это всё. Взревев и изогнувшись, она схватила героического медведя пастью и, пару раз прожевав, словно крокодил, отшвырнула помятую тушу в сторону деревьев, где она и исчезла в белой вспышке. Следующими на очереди стали кайт ши и эльфы, пытавшиеся завязать на лапе верёвки. Мощным ударом бедолаг впечатало в землю и двое из них тут же исчезли.
Но в тот же момент ДРАКОЛУБЬ взревел от боли и неуклюже заковылял по поляне, от неожиданной свободы спотыкаясь и путаясь в многочисленных корягах и ухабах. Свободу ему принесло крыло, таки отрезанное и оставшееся у противника в качестве первого трофея. Пытаясь нарастить внезапное преимущество, группа бросилась на противника, намереваясь уничтожить второе крыло, но тот впал в настоящее буйство.
Он ревел и метался по поляне, взметая в воздух грязь, щепки, игроков и отчаянье. Таранил танков, вминая их в землю, словно бульдозер, пинал веребеаров, словно мячи, отшвыривал оставшимся крылом вообще всех без разбору и очень, очень пытался добраться до Железного Командора, справедливо оценив его как главный источник драколубиных проблем.
— Лучше, чем в прошлые разы, — сообщил Роберту всё тот же парень, — но не вытянуть им.
И он был прав. Потеряв несколько бойцов, мораль группы резко упала. Люди перешли от активного наступления к безнадёжной обороне и уже вскоре, правильно оценив шансы, один из ликанов развернулся и дал дёру.
Но Командора всё это, казалось, не волновало. Он покинул строй и направился прямо к птице, которая от такой дерзости даже засомневалась, а точно ли ей надо сейчас атаковать а не обороняться.
— Давай, тварь! — заорал Железный Командор. — Только ты и я!
Шансов в такой дуэли, по мнению Ругару, у воина не было ровным счётом никаких, зато способ отправиться на алтарь для воскрешений мог выйти красивый.
— КРЛЫЫЫ! — взревела птица и, неловко переваливаясь с боку на бок, побежала прямо на Командора, ощерив пасть.
Воин встал в стойку поудобнее, сжал покрепче меч и приготовился встретить врага грудью. Победно взревев, голубь-переросток оттолкнулся от земли и напрыгнул на Командора. Сверкнула молния, ударив где-то недалеко в лесу, на мгновение ослепив наблюдателей и оглушив сокрушительным громовым раскатом. После чего, проморгавшись, все увидели, как Железный Командор медленно исчезает в голубиной глотке, подёргивая ногами.
Остатки его отряда, увидев такую развязку, опомертью бросились прочь, а ДРАКОЛУБЬ торжествующе взревел. Заморосил дождик.
— Эх, — расстроился временный напарник Дона Ругару по наблюдениям, — а ведь как хорошо начали. Интересно, этот Командор попробует собрать людей на четвёртую попытку?
Ругару пожал плечами.
— Сильный босс, не думаю, что в локации для новичков он найдёт кого-то, чтобы гарантировать себе победу, — сказал он.
— КРРЛЫ? — раздался с поляны клёкот непонимания и недоумения. — КРЛЫЫЫЫ!!!
Последний крлы оказался полон боли и страха. ДРАКОЛУБЬ заметался по поляне, дёргался, пытался елозить брюхом по земле, врезался в деревья и коряги, ревел и верещал, пока, наконец, не упал и не затих, в последний раз дёрнув лапой.
Приглядевшись, Роберт увидел, что живот птицы ходит ходуном, и понял, что съесть Командора стало фатальной ошибкой для монстра.
С жутким скрежетом, скребя по металлическим перьям, из птичьей туши показалось остриё меча и все, задержав дыхание, наблюдали под все нарастающий дождь, плавно переходящий в ливень, как Железный Командор пробивает себе путь к победе и свободе. Он выбирался долго, шумно, пока, наконец, не вывалился из чрева монстра, весь измазанный кровью и грязью.
Шатаясь, он встал на ноги, выпрямился и, разведя руки в стороны, одна из которых по прежнему сжимала меч, подставил лицо ливню и до безумия весело захохотал. Несмотря на шум дождя, его смех разносился по всей поляне, достигая всех, кто наблюдал за этим боем.
Ликан увидел, как под струями воды с доспехов Командора начала слезать вся та дрянь, которой он был облеплен до сих пор. Словно до этой поры ничто не брало её, а сейчас, победив своего главного врага, он призвал на свою голову особый очищающий дождь, смывающий с доспехов груз его проблем, принося физическое и моральное облегчение.
Понаблюдав за этим, Дон Ругару задумчиво поднял голову к небу, подставляя морду под яростные струи ливня и, почесавшись в последний, как он надеялся, раз, принялся яростно намыливаться подозрительным красным мылом, превращая этот дождь в очищающий и для себя тоже.
Расскажи нам, S! 05
Расскажи нам, S!
Выпуск пятый
— S? Эй, S!
— Ммнхм…
— Вставай, S, тебе надо провести новый выпуск.
— Отстань, R, я устала в кузнице… Чёртов клинок никак не получается…
— Ты ведь сделала всего несколько попыток, разве нет? И ты не можешь устать, вставай!
— МММХХМ!..
— Не зарывайся лицом в подушку, когда с тобой разговаривают! Что? Что ты мне протягиваешь? Записка?.. Хммм… Ну уж нет, ещё раз свалить всё на меня, а потом целый день жаловаться, что я что-то сделал не так? Нет, с меня хватит. Я присяду вот здесь и пальцем не шевельну. Пусть автор сам что-нибудь придумывает.
— О, между прочим, отличная мысль! Свалим всё на него.
Я сижу за своим рабочим столом, как и обычно, но теперь мне приходится смотреть не на развитие сцены, а на остатки того, что звалось некогда Четвёртой стеной.
— Знаете, обычно я не против, что вы тут живёте своей жизнью, наперекор моим планам, но это немножко перебор, — я внимательно оглядел своих нарушителей порядка.
R, восседавший до этого на стуле в гордой позе, подскочил и теперь глупо хлопал глазами в совершенно несвойственной ему манере. S же лишь вяло повернула голову в мою сторону, продолжая валяться на своей кровати, и, взглянув из под полуприкрытых век, меланхолично протянула:
