В лучших традициях ловушек, ступени сложились в ровную наклонную плоскость и мы, весело и задорно матерясь, покатились вниз на своих пятых точках по мокрому камню, словно детишки в аквапарке. Я пробовал хотя бы немного затормозить руками и пятками, пытался зацепиться за кладку стены, но сила гравитации неумолимо тащила вниз. Жора же, секунды так после десятой скольжения, смирился с судьбой и катился вниз в полном молчании, положив ногу на ногу, встопорщив бороду и сложив руки на груди.
Я так и не смог понять, долго ли мы так ехали. Может, минуту, а может и все три. Но закончилось всё резко. Любое действие заканчивается резко, когда ты в процессе впечатываешься в кирпичную стену на полном ходу.
Зрение опасно мигнуло красным, предупреждая о серьёзных потерях здоровья. Не смотря на чисто условное обозначение боли в игре, несколько секунд я чувствовал себя так, словно мне сделали массаж кувалдами. Голова раскалывалась и кружилась, а отлепившись от стены я просто бессильно рухнул на залитый водой пол, так как ноги, по ощущениям, сейчас были не крепче двух батонов варёной колбасы.
— Конечная остановочка, — хрипло пошутил Жора, точно так же отлёживаясь после экстренного торможения лицом в стену.
Спустя пару минут, когда с нас спали все дебаффы дезориентации и слабости, кряхтя и охая, мы встали на ноги и, не чокаясь, жахнули по пузырьку с лечебным зельем.
Вынесло нас в небольшое помещение, скудно освещённое всё теми же кристаллами, вот только в этот раз никакой двери не наблюдалось. Лишь четыре гладких стены, провал тоннеля, из которого мы вылетели, да пара решёток у пола, в которых с чавканьем исчезала вода.
— Опять взрываться, что ли? — спросил дядя Жора, оглядывая комнату и выжимая воду из бороды.
— Рад, что ты спросил, мой маленький бородатый друг! — раздался вдруг чей-то голос, опередивший меня с ответом.
Он звучал странно, словно из ведра и, покрутив головами, мы обнаружили под потолком ржавый железный рупор.
—
Нет, умирать не нужно,
— ответил голос. —
Но, прежде чем пропустить вас дальше, позвольте узнать, что вам нравится больше - ништяки или плюшки?
Глава 17. Булыжник
Жора и Валерьян
Неизвестное подземелье
Неожиданный вопрос застал нас врасплох. И даже не потому, что неизвестный хозяин подземелья принялся вдруг вовсю раскидываться сленговыми словечками игроков, а просто из-за того, что мы сразу же спросили самих себя - а в чём, собственно, разница?! Но, кинув взгляд на Жору, понял, что вопросами таких тонких материй задался только я.
— Нам надо посовещаться! — быстро крикнул я, заметив, что Жора уже собирался что-то брякнуть, не подумав.
— Я не против, только недолго, — согласился голос из рупора.
Резко наклонившись к дяде Жоре и чуть не столкнувшись с ним лбами, я зашипел гному:
— Только никаких плюшек, дядь Жор!
— Я и не собирался пока что выбирать, — обиженно засопел гном в ответ на оказанное мной недоверие. — Я ещё не совсем из ума выжил, котэ! Всё это подземелье - одна сплошная подстава. Вот скажем мы «плюшки» - а он нам сдобы вручит полные карманы, вместо полезных штук.
Я облегчённо выдохнул. Пусть Жора и редко задумывался о последствиях, в последнее время он начал делать это в на редкость подходящие моменты. И в этот раз подозрения гнома в точности вторили моим опасениям.
— А на что повлияет наш выбор? — крикнул я, повернувшись к рупору.
Не факт, конечно, что кричать надо было именно в ту сторону, но других вариантов как-то и не наблюдалось.
— На испытания, — последовал незамедлительный ответ из дребезжащего конуса. — Одно из них простое, другое сложное. Одно из них повеселит меня, другое повеселит вас. Одно из них вознаградит вас по заслугам прошлым, другое по ожиданиям будущим. Выбирайте мудро! Но быстро, а то я за вас решу.
— Что выбираем? — зашипел я Жоре.
— Ништяки, котэ. Нет у меня веры плюшкам. Хотя, после этой его речи у меня вообще веры ни во что нет. Но ништяки хотя бы не отдают за километр явной подставой.
— Думаешь? — хмыкнул я. — А вдруг это ништяк только по его меркам?
— Ой, котэ, хватит нагонять, — отмахнулся Жора. — С такими раскладами можно прямо сейчас делать запрос на эвакуацию, чтоб время не тратить. Давай уже, выбираем ништяки, отмучиваемся и идём дальше по своим делам.
Согласившись со стариканом, я кивнул и крикнул рупору:
— Мы решили, нам больше нравятся ништяки!
Несколько секунд рупор не издавал ни звука. Я уже собирался окликнуть владельца неизвестного голоса, но он меня опередил:
— Уверены?
Прозвучал он как-то… устало. И явно не очень обрадованно.
— Абсолютно! — синхронно кивнули мы с Жорой.
Из рупора раздался тяжёлый вздох:
— Да что ж такое, почему вы все выбираете ништяки?! Почему все считают, что они лучше отборных плюшек? Надоело, переделаю после вас подземелье в диско-клуб. Танцуй, чтобы жить! А вы, мои маленькие друзья… — голос неожиданно хихикнул. — Развлекайтесь. Вы выбрали сложное испытание, что повеселит вас и вознаградит по ожиданиям!
***
Когда я услышал недовольство в голосе из рупора, я обрадовался и решил, что мы выбрали вариант без подставы. Чем чрезвычайно расстроили хозяина подземелья, который надеялся ещё немного поиздеваться.
Но реальность оказалась куда как более жестока.
— Каким местом эта срань должна нас веселить?! — орал я, спасаясь от залпа каменной дроби.
Сразу после объявления голосом типа испытания, три стены и потолок живой волной откатились в сторону, демонстрируя, что на самом деле мы находились в куда как более обширном зале. Причём, достаточно ярко освещённом. А после этого принялись формироваться в угловатую массивную фигуру. Росту в нём было… до чёрта. С трёхэтажный домик точно.
— Знакомьтесь, это мой друг, его зовут Булыжник, — проскрипела жестяная воронка, торчавшая теперь прямо во лбу у монстра. — Он не очень умный, но развлекать умеет отлично!
И Булыжник, с оглушительным грохотом стукнув своими кулаками друг о друга, принялся играть с нами в легендарную и уважаемую всеми пацанами игру. «Догони меня кирпич».
Играл он, надо признаться, мастерски. Ну а то, что не по дворовым правилам, так это не беда. По крайней мере, для него.
Недостатка в боезапасе Булыжник не испытывал, стреляя из кулаков прямо теми же кирпичами, из которых и состоял. Тяжёлые снаряды с вибрирующим гулом взрезали воздух, высекали из себя и пола веера каменной шрапнели и заставляли волосы вставать дыбом, если вдруг пролетали в слишком опасной близости от головы. А потом уцелевшие кирпичи и их осколки медленно сползались назад к Булыжнику, восполняя его и без того чудовищный боезапас.
