– Ярл… – прохрипел полузадушенный воин. – Прости, ярл… Я не…
Договорить он не успел. Налетевшая волна прокатилась через всю палубу, вырвала его из моей хватки и швырнула прямо на мачту. Гребцы закричали, цепляясь за весла, а те, кто уже успел вооружиться, попадали на колени. Но даже беспощадная стихия, уже забравшая троих воинов из моего хирда, не заставила меня пошатнуться. Я только рассмеялся, поднимая голову и подставляя лицо дождю и ветру. Разве может утонуть тот, кому суждено пасть в бою? Когда-нибудь валькирии заберут меня в Вальхаллу, но этот день наступит нескоро. А какой-то там бури уж точно недостаточно, чтобы прикончить Виглафа, сына Рагнара Ворона!
– Молитесь своим богам! – заорал я, перекрикивая вой ветра. – Молитесь, что есть сил, ведь скоро вам суждено встретиться!
Толстый бок купеческого корабля вдруг показался среди волн прямо перед драконьей головой. Всего в каком-то десятке шагов. На палубе уже собрались воины – и их было едва ли меньше, чем нас.
Но сейчас это уже не имеет значения – бой начался. За мгновение до того, как корабли ударились бортами, в воздухе свистнуло, и мне в плечо вонзилась стрела. Узкий наконечник пробил кольчугу и вошел в плоть, но боли я почти не почувствовал.
Как и всегда перед схваткой. Богам было угодно даровать мне особую силу – и горе тем, кому случится познать неистовство воина-берсерка!
От столкновения палуба под ногами дрогнула, но я уже прыгал через борт, первым вступая в бой – как и положено ярлу. Меня встретили сразу трое, но ни один из них не был ровней настоящему воину. Первого я просто отшвырнул в сторону, второго опрокинул щитом и только третьего сразил ударом меча. Он успел подставить секиру, но выкованная в Рибе сталь одинаково легко разрубила и дерево рукояти, и не закрытую кольчугой шею. Воин – безбородый парень, годившийся мне в сыновья – без звука свалился, заливая и без того мокрые доски палубы кровью. Несколько мгновений он еще жил, но я уже перешагивал через него и шел дальше – навстречу настоящему врагу.
– Славный удар, ярл! – послышался голос откуда-то сбоку. – Будет, о чем рассказать дома, когда ты…
Договорить воин так и не успел – чужой меч нашел его раньше.
До встречи в Вальхалле, друг – мы отомстим за тебя!
Заревев, я отбросил под ноги своим воинам еще одного врага и устремился вперед. Теперь меня окружали со всех сторон, но так даже проще – можно не бояться зацепить кого-то из своих. Я вращал мечом, раздавая удары во все стороны, и редко кому из врагов не хватало одного. Их клинки бились в щит и скользили по доспехам, а некотором посчастливилось достать живую плоть, оставляя порезы. Славные воины – не стыдно погибнуть от руки сильного, но вдвойне почетно одолеть его самому. Немногие отважились бы драться, завидев над волнами полосатый парус – но на этот раз Одину было угодно свести нас с храбрецами. Они умирали один за другим, но продолжали драться, не бросая оружия и не прося пощады.
Словно знали – никакой пощады не будет. И я снова и снова поднимал окровавленный меч, пока судьба не свела меня с самим предводителем редеющего купеческого воинства.
Седобородый воин в закрывающем половину лица шлеме и тяжелых доспехах был ниже меня почти на голову, но ничуть не уступал ни шириной плеч, ни умением сражаться. Все еще могучий и грозный, хоть и старше на полтора десятка лет, не меньше. Опасный противник – даже для меня. Несколько мгновений мы кружили друг против друга, но потом палуба под ногами вдруг наклонилась, бросая меня вперед – прямо на страшное оружие.
Вместо привычного меча или топора седобородый встретил меня покрытым острыми шипами шаром на длинной ручке. Булава! Давно мне не приходилось встречаться с ней в бою – и первая же ошибка едва не стоила жизни. От могучего удара я едва не рухнул на колени, а левая рука вдруг онемела по самое плечо. Верный щит треснул и свалился мне под ноги бесполезными обломками.
Но я не был бы Рагнарсоном, если бы не продолжил сражаться.
Даже одной рукой. Когда приободренный нечаянным успехом седобородый замахнулся, чтобы добить меня, я выпрямился, вгоняя острие меча в щель между пластинами брони. Клинок ушел в тело по самую рукоять, и мой враг, захрипев, рухнул. Я уперся ногой в широкую грудь и вытянул меч обратно. Не без труда, словно седобородый даже после смерти еще пытался противиться неизбежному и удерживать мою руку, чтобы подарить свои людям хоть несколько мгновений.
Но драться на поверженном корабле было уже некому. Мои воины один за одним стаскивали покрытые вмятинами шлемы и опускали щиты. Кто-то ходил между скамей для гребцов, добивая раненых, но большинство уже принялось рыться в сложенных у мачты сундуках. Бой закончился – а вместе с ним и буря. Дождь прекратился. Эгир получил достаточно крови и больше не злился, поднимая волны величиной с дом.
Я огляделся по сторонам, подсчитывая потери. Редко когда обходится без них – но на этот раз боги были к нам милостивы. Всего один убитый и двое раненых. Редкая удача! А уж если и добыча будет хоть вполовину такой богатой, как мы ждали…
– Ярл! Погляди, что я отыскал! Здесь какие-то знаки…
Один из молодых воинов подскочил ко мне и протянул какой-то странный сверток. Я осторожно взял его. Неожиданно легкий – будто бы внутри и вовсе ничего не было. Что-то похожее на тонкую, но неожиданно жесткую чуть подмокшую ткань, сложенную в несколько раз. Края свертка скрепляла застывшая черная смола, на которой кто-то искусно вырезал…
– Змей Йормунганд! – Один из моих хирдманнов указал на зубастую морду на смоле. – Дурной знак!
– Разве сыну Рагнара Ворона пристало бояться подобного? – усмехнулся я. – Вот, погляди!
Мои пальцы сомкнулись на оскаленной змеиной голове и без труда переломили надвое.
Глава 12
Когда я пришел в себя, серое море и низко висящие над головой тучи сменились зеленью… и обломанными ветками. Пьянящее чувство победы над грозным врагом ушло.
А боль осталась. Правда, переместилась из пострадавшей от булавы седобородого левой руки в спину и голову. Похоже, я не один раз приложился черепушкой, пока летел с поезда. Деревья лишь немного притормозили мое падение.
– Проклятье… – простонал я, кое-как отлипая от земли.
Сколько же я так провалялся?! Похоже, довольно долго. Грохот колес сюда уже не доносился. Поезд исчез, прихватив с собой Карну и его «серебряное» воинство. Никто из Кшатриев, разумеется, и не подумал повторять мой идиотский трюк с прыжком из окна. У высокородных наверняка есть проблемы и посерьезнее странного одетого чужака, решившего свернуть себе шею.
Зато обладателей бронзовых пряжек вокруг столпилось предостаточно. Не так много, как если бы я рухнул на навес над какой-нибудь забегаловкой или в телегу с апельсинами – или что здесь вообще растет? – но пара десятков уж точно. Впрочем, все до одного держались на почтительном расстоянии. Вряд ли боялись – скорее просто толком не знали, что делать.
