— Сколько у тебя осталось живых сотрудников?
— Тринадцать, а со мной все четырнадцать.
— Наш институт по штату должен был иметь 754 сотрудника, а сейчас всего 248. Космопорт — 2640 людей, а в наличии чуть больше половины. Ты думаешь, что обстановка лучше на заводах, где строят двигатели или челноки? Нет. Все намного хуже, чем ты себе представляешь.
— Но…
— Сверни проект, это уже решено.
— Но…
— Надо вернуться к прежним и постараться в них втиснуть то, что ты уже планировал.
— Это же нереально. — Уолт понимал, что новый комплекс жизнеобеспечения достаточно громоздкий. А энергетическая станция предназначена на большую колонию, но на Марсе сейчас и половины нет, тогда зачем же ее туда вклинивать. — Ты это серьезно? — Он все еще не верил, что вот так просто ему надо отказаться от проекта.
— Да.
Уолт вернулся в отдел разбитым и сразу вызвал TOH-5.
— Подними восьмой проект Гелиос и внеси в него вот это. Если что будет не понятно, свяжись с Лекси, она тебе подскажет
Он достал распечатку поправок, сделал пометку и передал роботу. Тот, основываясь на данные, сделает все быстро и четко. Но что теперь делать ему и его людям? Они не должны расслабляться, это их разобьет окончательно. Нет, они продолжат проектировать свою станцию будущего, она обязательно потребуется. Хотя Уолт в этом почему-то сомневался.
Марс.
Ханк прошелся по всем отсекам, внимательно лично проверил гидравлику всех дверей. XAL робот все записывал, что ему говорил старший инженер станции Марса Гелиос-8. Все работало идеально, будто только вчера все установили. Он просмотрел показатели давления, температуры и воздуха, которым дышали астронавты. Все в норме. Вернулся в свой отсек и присел за стол.
— Так… — Протяжно сказал Ханк и посмотрел на то, как робот CAS-25 ремонтировал вышедшего вчера из строя VIN-15. Тот выехал на поверхность, чтобы найти разрыв в кабеле, но роботу пришлось выйти наружу, и тут его сдуло. Он полетел как перышко и, кувыркаясь пару сотен метров, врезался о камень. — Робот ремонтирует робота.
— Что вы сказали? — подняв свою голову, спросил CAS-25.
— Работай, — сухо ответил он и вышел.
Раньше тут и яблоку было негде упасть. Ханк нес третью вахту на Марсе, каждая вахта по три года. Он прошелся по коридорам, все двери были герметично закрыты, готовые принять новых поселенцев, но их нет. За последние годы количество астронавтов сократилось вдвое, а теперь еще и челнок отложили.
Он зашел в кают-компанию. Обычно тут играли и шутили, но сейчас тихо, никого, только робот стюард. Тот сразу повернулся к вошедшему, но Ханк махнул рукой, говоря тем самым, что ему ничего не надо.
Роботы, им не нужно воздуха, воды и пищи, только ремонтный отсек и еще программист. Вот руководство с Земли и решило постепенно сократить штат марсианского поселения.
— Панси, бросай свое дело, пойдем перекусим. — Он тяжело сел за стол. Вспомнил свой дом, уже устал от этой планеты, от этих коридоров, будто на подводной лодке живешь.
Роботы все делали слажено, человеку оставалось лишь их контролировать, они даже сами себе проводили диагностику, сами себя ремонтировали, сами себе ставили задачи. А человек… А что человек? Кажется, он тут уже лишний. В прошлом месяце прилетел челнок и ни одной живой души, ну разве что не считая растений и клеток с кроликами и птицами. Зато Земля прислала сразу 85 роботов.
— Да, — уж как-то обреченно сказал Ханк и стал ковыряться в тарелке.
В прошлый раз, когда он летел сюда, удивился, что на орбитальной станции так тихо, а ведь раньше это был целый город в космосе, даже дети жили.
— Панси, тебе сколько лет?
— А что, замуж решил позвать? — улыбнулась она и подмигнула ему.
— Вот мне 54, Чаку 61, Бамби 48, тебе…
— 49
— Да, 49, а Вестону 52 и только Петти 29, она самая молодая. Мы тут одни старики.
— Это ты про себя?
— Нет, посмотри, раньше на одно место колониста было как минимум пара сотен претендентов, а теперь… — Он развел руками, показывая пустые столы.
— Да, — она понимала проблему кадров, сама порой не могла спать и часами сидела в зале, где росли земные растения, и думала о доме. А после никак не могла заставить встать и пойти либо отдыхать, либо работать. Апатия ко всему.
Люди постепенно теряли интерес к космосу. Почему это произошло? Кто-то говорил, что роботы заменили их и это верно, кто-то говорил, что все равно дальше Солнечной системы уже не улететь, и это тоже верно. Не было разработок, которые позволили бы лететь к другим звездам. А порой просто задавали вопрос, а зачем? Так или иначе, но уже почти все изучили.
Но еще немаловажный аспект это то, что стало жить проще, нет проблем, есть еда, есть крыша. Ничего не надо делать. Новое поколение, как только вставало на свои ножки, получало все. Хочешь гулять — пошли, хочешь играть — без проблем, поспать, посмотреть телек, конфетку, что ты еще хочешь?
Конечно же, не все с этим соглашались, но зараза спокойной жизни, «рая», как многие его называли, манила больше, чем лишения в космосе, годы учебы и изнуряющий, порой бесполезный труд на заводах. Зачем? Спрашивали большинство людей и шли в магазины покупать совершенно ненужные вещи, а вечером, взяв пару банок пива, ложились на диван и как зомби, не отрываясь, смотрели телевизор.
Лекси, что должна следить за людьми, помогать им во всем, справлялась со своей задачей, как ей казалось, на отлично. Она не видела разницы между ученым, что кропотливо сидел все дни напролет и пытался доказать свои формулы, и тем бездарем, что катался на велике по парку, стараясь задрать юбки молодым девушкам. Оба были счастливы, и это то, к чему программа стремилась.
Лекси сопоставила расходы в экономике, закрыла тысячи заводов по всему миру и построила новые дома. Выпустила несколько миллионов новых роботов от простых домработниц до роботов, которые предоставляли секс услуги. «Пусть радуются, они этого заслужили», — думала она своими электронными мозгами, посылая на Марс новый челнок, набитый новой модификацией роботов TOH, LIS, RUB. Они сделают все, а люди пусть возвращаются, пусть отдохнут.
Программа, как нерадивая мать, потыкала капризам людей, а те, уже не понимая разницы между «хорошо» и «плохо», просто капризничали как дети.
Отверженные
Вдруг все погасло, сотни тысяч домов в одно мгновение погрузились во тьму. Никто не помнит, чтобы были перебои с электричеством. Люди вышли на улицу, они не были похожи на тех, что остались на плантациях Лекси, на тех, что жили в вечных домах, тут роботов не было.
Люди удивленно смотрели в небо и робко спрашивали, что произошло, но никто ничего не мог сказать, поскольку никто не знал, что случилось. От горизонта до горизонта ни одного огонька, ни фонарика, ни лампочки, ни автомобильной фары, ничего.
