Красивые вещи. Ни в какое сравнение не идут с моими джинсами и блузами. Но радости не было.
Я сжимала в руках дорогую ткань и понимала одно: такая, как есть, я их не устраиваю. Значит, нужно хотя бы приодеть. Возможно, после этого они перестанут бояться показывать меня людям?
Яд боли и обиды разливался по моим венам. Но я даже не пыталась этому помешать. С каким-то мазохистским удовольствием вновь вспоминала их гостью и сравнивала себя с ней. А потом решила, что хватит! Хватит, я так не хочу! Ничего не хочу.
Оставив вещи нетронутыми, я подошла к окну. Погода вторила моему настроению. Мрачно и серо – все виделось именно в этих красках. И в самом деле: кем я себя возомнила? Думала, что понравилась? Дурочка. Так только в сказках бывает.
Я настолько глубоко погрязла в своих мыслях, что не услышала, как открылась дверь. Обернуться заставило ощущение, что в комнате я уже не одна.
Роберт. Он стоял, засунув руки в карманы, и пристально меня изучал. Как долго? Понятия не имею. Как и то, что он желал рассмотреть.
– Тебе не понравились обновки, Эмилия?
Мы уже находились один на один, но сейчас все было иначе. Кажется, даже воздух сгустился, а пространства стало мало, слишком мало, чтобы спокойно дышать. И дело не в холодном тоне, которым он задал вопрос. Другим он ко мне и не обращался.
Просто видеть его в своей комнате было непривычно, как-то слишком интимно. Пожалуй, даже интимней, чем ласкать себя, сидя на коленях его друга.
Дом его, я это отчетливо понимала. Но сейчас он ступил на мою территорию. Он. Пришел. Ко мне. Сам.
Я не знала, что ему ответить. Или не хотела ничего говорить – разве все не очевидно, если вещи так и лежат в пакетах? А подробности… нужны ли они ему?
– Примерь, – голос прозвучал сухо и властно. – Хочу сам взглянуть, вдруг все не так ужасно, как тебе показалось.
Тон не предполагал моего согласия. Ну что ж, все правильно. Так и нужно со мной. Подойдя к пакетам, я потянула на себя первое попавшееся платье. Короткое – да и пусть. Резкими движениями, скорее даже рывками стала стягивать с себя блузу.
А он надеялся на долгое шоу. Сел в кресло, занял удобную позу. Придется его немного расстроить.
Я даже не глянула, куда бросила блузу, – кажется, она просто упала на пол. Стянула джинсы, они остались у меня за спиной; осмотрев платье, хотела его надеть, но…
– Разве это все, что мы купили? – с сомнением поинтересовался Роберт. – Мне кажется, там было еще кое-что.
«Мы купили»…
Эта фраза на какое-то время ввела меня в странное оцепенение, и я достала из пакета другое платье.
– Надень то, что будет под платьем, – подсказал он.
Я бросила на него быстрый взгляд. Странно, конечно, смущаться после того, что он видел меня обнаженной, и все же я замешкалась, прежде чем достать бюстгальтер и трусики.
– Смелее, Эмилия, – подтолкнул он. – Как знать, возможно, мы и правда ошиблись.
И опять это «мы», которое заставило, пусть и на минуту, поверить в то, что он или Клайд действительно потратили на меня свое время. У них же контракты! Какая покупка одежды? Но даже если это иллюзия, просто иллюзия, которую он мне дал, я приняла ее с благодарностью.
Мне хотелось верить в то, что они действительно думали обо мне. Даже если покупал кто-то из их помощников, то выбирали они.
Я щелкнула застежкой бюстгальтера. Он безвольно упал у моих ног, как и другая одежда.
А Роберт смотрел. Его взгляд был цепким, ощущался как прикосновение пальцев. В груди почему-то стало тесно, мое дыхание стало тяжелым. Я потянула вниз трусики и, преступив через них, снова взглянула на хозяина дома.
Он чуть подался вперед. Склонил голову набок. Ждал, когда я сделаю так, как хотел.
Трусики были такими тоненькими, как паутинка, я даже опасалась, что они распадутся в моих руках на ажурные нити. Бюстгальтер обхватил грудь и заставил ее приподняться, как будто требуя, чтобы к ней прикоснулись.
Жарко.
От взгляда Роберта было так жарко, что мне казалось, в платье я задохнусь. Но оно, наоборот, окутало меня приятной прохладой и легло в точности по фигуре. Оно действительно того стоило.
Теперь самое простое и быстрое – туфли. Высокие каблуки, но устойчивые.
– Ну и как вам? – спросила я, взглянув на хозяина дома.
Не дождавшись ответа, подошла к зеркалу и не сдержала восхищенного выдоха. Мне нравилось то, что я вижу. Отражение показало мне девушку, красивую девушку, у которой восхищенно горели глаза.
Пригладила волосы, перекинула их на плечо: да, так лучше. Улыбка тронула губы.
На какое-то время я даже забыла о том, что в комнате не одна. Пока не увидела у себя за спиной мужской силуэт.
Его взгляд ловит мой в отражении и словно гипнотизирует. Не могу пошевелиться, не могу обернуться. Замираю, даже когда его пальцы прикасаются к моей шее и ведут горячую линию вниз.
Вдоль моего позвоночника.
Жесткий захват – он заставляет меня качнуться назад. Прижаться к нему, почувствовать, что он возбужден.
Как зачарованная, смотрю на наше совместное отражение, на его твердые пальцы, выпирающие вены на сильных руках, которыми он удерживает меня. Думает, я могу убежать? Напрасно.
От него не сбежишь – я знаю, чувствую это инстинктивно. Вижу это в его глазах, которыми он меня пожирает.
– Все еще хочешь узнать, нравится ли мне? – вкрадчиво интересуется он.
И едва я киваю, не медлит с ответом.
Его вторая рука уверенно задирает платье, открывая меня перед ним. Оглаживает мои ягодицы, заставляя задрожать… от предвкушения, страха, от смеси эмоций, которые трудно сейчас определить.
Я помню, он любит сзади, ему нравится именно так, а я…
Мой судорожный выдох разрезает тишину комнаты. Синий взгляд, который за мной наблюдает, становится темнее и тяжелее.
Его ладонь застывает на моей ягодице, а потом передвигается вперед, задирая платье сильнее. Все ощущения становятся ярче, когда наши с ним взгляды сталкиваются в отражении зеркала.
Попытка повернуть голову пресекается в ту же секунду: обхватив мои волосы, он заставляет меня вновь взглянуть в зеркало.
– Смотри, Эмилия, – командует он.
И я смотрю…
Моя грудь высоко вздымается. На шее бешено пульсирует жилка. В этих трусиках я выгляжу красивой и… беззащитной. Беззащитной перед натиском его пальцев, которые отодвигают ткань в сторону и скользят по моей промежности.
Возможность вздохнуть исчезает. Я могу только чувствовать, покоряться, могу только ждать, когда он продолжит, и сдерживать поскуливание, готовое сорваться с моих губ. Еще… хочу еще, и чуть жестче…
