Я была почти на сто процентов уверена, что нет. Выпутавшись из одной передряги, мой братец наверняка ввяжется в другую и теперь уже точно будет знать, у кого, если что, можно попросить денег.
Я снова пожала плечами. Не в силах выдерживать его взгляд, я уставилась в пол, чувствуя, что сейчас уже второй раз за этот чёртов день разревусь.
– Эмилия, – голос Роберта был на удивление мягким. – Давай ты мне всё расскажешь. А потом мы вместе решим, что делать.
Мне было стыдно, неловко, ужасно. Но я рассказала. Коротко, не вдаваясь в подробности: о Саймоне, о его долге и о том гробе, усыпанном цветами, который мерещился мне сегодня весь день.
– У тебя есть его номер телефона? – коротко спросил Роберт.
– Разумеется, есть – это же мой брат.
Я продиктовала несколько цифр, Роберт отложил бумаги и взялся за телефон.
Сердце сжалось. О чём он будет говорить с Саймоном? Что он задумал? Теперь я уже не была уверена в том, что рассказать ему всё было хорошей идеей.
Но Роберт звонил не Саймону, а Клайду.
– Ты занят? – пауза. – Это подождёт до завтра. Есть срочное дело, я сейчас подъеду.
Он поднялся из-за стола и стремительно направился к выходу.
– Постой, а я?.. Ты же сказал, что мы решим, что делать?
– Вот мы и решим. А ты можешь быть спокойна. Посмотри какой-нибудь фильм, мы скоро вернёмся.
И он исчез так быстро, что я не успела больше ничего сказать, а спустя несколько минут обнаружила себя в гостиной. Я, чёрт возьми, стояла и перебирала диски с фильмами. Что такое есть в этом мужчине, что заставляет подчиняться беспрекословно?
Они явились часа через три, когда я уже извелась от беспокойства. Клайд с порога затребовал ужин.
– Из-за всех этих перипетий я толком не успел поесть.
Прислуга уже ушла, так что я пыталась наскоро сообразить что-нибудь съедобное из того, что было в холодильнике. К счастью, там, как и всегда, царило изобилие.
– Что там? – едва прошелестела я.
Роберт не стал томить и начал свой отчёт.
– Ну, во-первых, мы выкупили долг твоего брата. Не подарили ему, не заплатили, а выкупили. Могу сказать, это была очень выгодная сделка. Его кредиторы, похоже, не слишком в него верят, так что нам удалось сбить цену.
– И теперь он должен вам? – спросила я, всё ещё не понимая, что это может значить.
Впрочем, одно я успела сообразить. Как минимум обойдётся без гроба и рыданий.
– Да, – улыбнулся Клайд, и в этой улыбке скользнуло что-то хищное. – А мы чертовски неудобные кредиторы. Например, в качестве процентов по долгу мы потребовали, чтобы он звонил родителям не реже, чем раз в три дня. Как тебе такое?
Я не знала, плакать мне или смеяться. Неужели, рассказывая эту историю Роберту, я успела сообщить, что Саймон редко звонит домой?
– А… что он?
– О, мы с ним поговорили. – Клайд довольно улыбался, и я поняла, что не хочу знать подробностей этого разговора. – В общем, он обещал быть паинькой.
– Спасибо. Вы себе не представляете, как вы…
– Брось, – отмахнулся Клайд. – Это заняло полчаса.
– Но вас не было гораздо дольше.
Клайд в это время самозабвенно жевал, поэтому за него ответил Роберт:
– Мы подбросили твоего брата до реабилитационного центра. Он, знаешь ли, высказал желание лечиться от зависимости.
Я не знала, что сказать. А ещё не знала, была ли я когда-нибудь в жизни так счастлива, как сейчас.
Отвернувшись на секунду, я замахала ресницами, чтобы прогнать глупые слезы радости и прикусила губу, чтобы с них не сорвалось не менее глупое слово-признание…
Глава 12
Все понемногу вошло в свою колею.
Моя жизнь в роскошном доме тоже стала размеренной. Я не часто выходила оттуда, для прогулок мне хватало сада, а все мои дни я проводила за ноутбуком. Когда возвращались Клайд и Роберт, я, не моргнув глазом, рапортовала им, что занималась в основном просмотром сериалов и чтением сплетен о знаменитостях.
Маленькая ложь. Единственная в наших отношениях.
Все остальное было правдой. Они уходили с утра по своим важным делам и возвращались к вечеру. А я их ждала. В один из таких вечеров они появились в приподнятом настроении.
– На завтра ничего не планируй, – сказал Роберт, – потому что все уже запланировано.
И он перечислил. Поход в салон, прическа, макияж подбор платья и драгоценностей со стилистом. Список был впечатляющим, и я удивленно уставилась на мужчин.
– Вы решили, что я могла бы быть и покрасивее? – я постаралась отшутиться.
– Завтра мы идем на премьеру, будет весь свет общества и бла-бла-бла. Явиться нужно обязательно с дамами.
– С дамами? – переспросила я, и сердце больно кольнуло.
И не только от уже хорошо подзабытой ревности, но и от нехорошего предчувствия. Откуда-то из глубины души рвалось послание. Я словно слышала этот голос: нет, не надо туда ходить, не стоит. Но разве могла я отказаться? Клайд мягко улыбнулся.
– С дамами, – подтвердил он. – Ты же сама понимаешь, в высшем обществе вряд ли все воспримут правильно, а глупые сплетни и статейки в желтых газетах никому из нас не нужны. Так что ты сама выберешь себе кавалера на вечер, а второй из нас достанется Сьюзен.
– Сьюзен? – снова эхом повторила я.
– Возможно, ты видела ее. Она как-то заезжала на ужин. Мы работаем над совместным проектом, так что появиться в таком месте с ней будет вполне уместно.
Боже, только не она! Мое самое горькое воспоминание за все эти дни. И сейчас это воспоминание все еще отдавалось горечью.
– Так с кем же ты пойдешь? – Клайд видя, что мое настроение портится с каждой секундой, явно изо всех сил пытался спасти ситуацию.
– Выбирай. Думала ли ты когда-нибудь, что тебе придется выбирать между лучшими мужчинами мира?
– Не думала, – отвечаю я. – И никогда бы не хотела выбирать.
Мне сложно было удержать подбирающиеся к глазам слезы, и при этом я отлично понимала, что действительно устраиваю катастрофу на пустом месте. Появиться на публике втроем – это было бы действительно странно.
Наши отношения – это то, что нужно всеми силами оберегать от посторонних глаз, держать в секрете. И я первая поддерживаю эту идею. Но что-то внутри меня отчаянно бунтовало против этого правильного и логичного решения.
Клайд подхватил меня на руки. Решил поставить меня перед фактом, избавить хотя бы от мучительного выбора.
– Значит, на этот вечер ты моя, давай вместе выразим соболезнования Роберту, которому повезло меньше.
