Жаркие дорожки его языка ползут по моему позвоночнику, поднимаются к шее. Нежность, которая раздирает меня на части. Очень резкий контраст с тем, как жестко он меня трахает. Самое лучшее сочетание.
– Хочешь сильнее? – шепот в самое ухо.
– Да… – стону я в ответ и повторяю, как эхо. – Да… да…
Я вся как один сплошной пульс. А он еще ускоряется. Делает так, как просила. Даже больше, сильнее.
И снова я повторяю с каждым новым толчком:
– Да… Клайд, да!
А по-другому никак. Это единственный ответ из возможных. И он его радует. Взамен он хочет порадовать и меня. Или измучить окончательно за маленькую оплошность, которую я допустила в начале.
Опускает вниз руку и начинает рисовать восьмерки на клиторе, сжимать его пальцами, ударять по нему, растирать его.
Я держусь…
Дрожу, изнываю, практически умираю в его руках, но держусь.
– Умница, – хвалит он. – Теперь можешь кончать.
Его хриплый голос как выстрел. Я разлетаюсь на сотни осколков. Падаю. Лечу. Несусь в бездну. И возвращаюсь из нее под одобрительный шепот:
– Моя девочка…
– Наша…
Глава 13
Следующие два дня прошли безмятежно.
Это были выходные, так что Роберт и Клайд, вопреки обыкновению, остались дома. Мы плавали в бассейне, занимались любовью, разговаривали о чём-то, что-то ели – но для меня всё это слилось в одно огромное счастье.
Мне было хорошо с моими мужчинами, им было хорошо со мной, невозможно было даже представить, что эту идиллию что-то может разрушить. Тогда-то я и позволила себе поверить, что всё худшее позади, а дальше будет только лучше.
Гром грянул, как всегда, неожиданно.
Роберт появился за завтраком чуть позже обычного. Он был зол, его глаза метали молнии.
– Вот, полюбуйтесь. – Он положил на стол планшет, и я увидела на открытой странице знакомый логотип.
«Сплетник» – то самое интернет-издание, для которого я шпионила за ними с самого начала. Фотографии с премьеры, на которой мы были. Каким-то удивительным образом в кадр попали только мы трое: я со спины, а вот моих мужчин было видно очень хорошо. И громкий заголовок: «Раскрыта загадка тайной жизни знаменитых акул бизнеса. Одна девушка на двоих – не слишком ли мало?»
Я побледнела. Как так получилось, что наша тайна раскрыта?
– Вижу, ты добилась своего, – тихо сказал Роберт.
Он не кричал, не угрожал, но в его голосе было столько холода, что я поёжилась.
– Это не я! Я никому ничего… – забормотала я, уже понимая, что эти оправдания звучат жалко и чертовски неправдоподобно.
– В самом деле? – Роберт улыбнулся той самой вежливой и ничего не значащей улыбкой – как чужой. – Тогда как ты объяснишь это?
Он достал откуда-то несколько листков бумаги, исписанных мелким почерком. Мои листки. Книга, которую я писала тайком.
Мои щёки вспыхнули.
– Ты копался в моих вещах? – спросила я и сама удивилась тому, каким чужим и отстранённым звучал мой голос.
Внутри бушевала настоящая буря. Боль, обида, разочарование – бешеный коктейль, который, казалось, вот-вот разорвёт мои внутренности. Но ничто из этого не просочилось наружу, словно я сама заледенела.
Я обернулась к Клайду. Ну он-то должен быть на моей стороне, он-то должен понимать, что я никогда не предала бы их? И уж точно он должен понимать, что копаться в чужих вещах – это низко и подло? Но, обернувшись, наткнулась на такой же холодный взгляд.
– Потрудись объяснить, что это за листки? – сказал он, и слёзы подступили к глазам.
– Моя книга. Я просто пишу книгу. И вы тут совершенно ни при чём. Там другие имена и вообще всё другое.
– Другое? – эхом повторил Роберт. – А вот я вижу, что очень даже то, и с довольно пикантными подробностями.
– Так ты рассказала о нас «Сплетнику», – подхватил Клайд, – чтобы сделать рекламу своей будущей книге? Умно!
– Нет же, нет! – в отчаянии выкрикнула я. – Я не делала этого!
Я вырвала листки из рук Роберта. Сейчас казалось невозможным, немыслимым видеть их в чужих руках. Обида жгла изнутри: как мало оказалось нужно моим мужчинам для того, чтобы стать чужими.
Одно маленькое подозрение – и вот я уже враг для них! А с врагами ведь необязательно поступать по совести. Можно устроить обыск, можно оскорбить…
– Я хочу уехать домой, – сказала я. – Не могу больше оставаться здесь.
Клайд усмехнулся.
– Конечно, в этом нет необходимости. Ты ведь уже сделала всё, что планировала.
Хлёстко, как пощёчина.
Я поспешила наверх, чтобы взять свои вещи. Вызвала такси, торопясь и спотыкаясь, стащила тяжёлый чемодан с лестницы.
Никто из хозяев дома не вышел меня проводить, только горничные шушукались и искоса посматривали.
Да и плевать. Больше ничто не будет связывать меня ни с этим домом, ни с этими мужчинами.
⁂
Первые несколько дней дома я не могла прийти в себя.
Слонялась без дела, надолго застывая, задумавшись. Плакала, когда этого никто не мог видеть, и старалась улыбаться родителям, чтобы они не думали, что у меня всё плохо.
Тот, кто слил нашу тайну «Сплетнику», сделал мне большое одолжение. Моё фото было со спины, и никто не смог бы меня узнать. Впрочем, вполне возможно, он думал вовсе не о моих интересах – даже наоборот, то, как было сделано это фото, вполне могло служить доказательством, что именно я стою за этой публикацией.
Во всяком случае, Роберт и Клайд так решили. А значит, это сработало.
Через пару дней таких страданий я проснулась утром с решением: хватит!
Да, двое мужчин, к которым я прикипела душой, предали меня. Да, самые странные и самые нужные отношения в моей жизни закончились катастрофой. Но это не значит, что закончилась моя жизнь.
Кто-то недобрый и хитрый всё разрушил. Но уж точно я не должна присоединяться к его команде и доламывать то, что не успел сломать он.
Я достала исписанные листки, ноутбук и стала заново перечитывать всё, что написала. А перечитывая – дописывать. Моя книга до этого была просто набором сцен, размышлений, чувств и эмоций, беспорядочные куски, не связанные друг с другом. Мне нужно было так много сказать – и я говорила: торопливо, возможно где-то не слишком художественно – зато честно.
Я читала свой текст и понимала: в чём нельзя упрекнуть его, так это в неискренности.
И я продолжила. Теперь я видела историю всю, от начала до конца.
Да, она была очень похожа на то, что происходило между мной, Клайдом и Робертом. Но я знала, чем она будет отличаться. У этой написанной истории будет счастливый конец. Эти герои будут лучше, смелее и честнее, чем мы. Они смогут отстоять своё счастье, отвоевать его у холодного и жестокого мира.
