– Что ж, я считаю, нам есть что отпраздновать.
А вот я уже не была в этом так уверена.
Глава 15
– Мисс Тейт! Ваша книга – просто чудо! Подпишите, пожалуйста.
Очередной протянутый мне томик, и я уже выученным движением размашисто написала на форзаце: «С любовью, Эмилия».
Окинула глазами очередь. Ещё человек двадцать с такими же томиками хотели получить мой автограф. Боже, разве в это возможно поверить? Все эти люди – они читали мою книгу, они, чёрт возьми, заплатили за неё деньги, и им – в это поверить было труднее всего – понравилось.
Всё это казалось таким нереальным, что я то и дело пыталась себя ущипнуть. Вдруг я проснусь и окажусь в той самой комнате на узкой кровати, книга всё ещё не дописана, да и вообще, такая хорошая и успешная она только в моём сне?
– Ваша героиня такая смелая, хотела бы я хоть десятую часть её смелости!
Очередной томик протянула мне девушка с пирсингом в носу и ярко-фиолетовыми волосами. Я улыбнулась.
– Поверьте, смелости у вас точно больше, чем у меня.
«С любовью, Эмилия».
«С любовью, Эмилия».
Новый томик – и новый росчерк. Теперь мне кажется, что всю свою жизнь я только и делала, что объяснялась в любви своим читателям – тем, чьи добрые слова помогли мне буквально восстать из пепла.
Да, я сгорела дотла в своей невозможной, невероятной, запретной и преступной любви. Но теперь получила возможность новой жизни. И всё же то, что это будет жизнь без Клайда и Роберта, до сих пор сжимало сердце болью.
– Мисс Тейт, а над чем вы работаете сейчас? Какого шедевра нам ждать?
Я загадочно улыбнулась, ничего не обещая, но всё же давая понять, что у меня в планах ещё есть что-то особенное – что-то, что их не разочарует. Только вот это была неправда.
Моя первая книга, написанная кровью сердца, уже завершена. И я сомневалась, что когда-нибудь смогу повторить это. Не знаю, сколько росчерков спустя очередь начала редеть и уменьшаться, а после исчезла вовсе, и я могла позволить себе потянуться и выпить несколько глотков воды.
– Не подпишете мне книгу? – раздался вдруг голос, который я меньше всего ожидала услышать.
Я вздрогнула и какие-то несколько мгновений боялась поднять глаза. Вдруг это будет кто-то другой, мало ли в мире похожих голосов? Или даже он вовсе не похожий, просто мозг сыграл со мной злую шутку и я слышу то, что хотела бы услышать?
И всё-таки, когда я подняла взгляд, увидела их. Роберт и Клайд – моя боль, моя любовь, моё единственное вдохновение – они стояли напротив меня, и у каждого было по томику в руках.
– Вы не боитесь, что вас здесь увидят? – спросила я первое, что пришло в голову.
После той истории с газетной статьёй это было слишком опрометчиво – прийти сюда.
– Ты думаешь, мы хотим попиариться за счёт знаменитого автора? Ну что ж, почему бы и нет. – Клайд улыбался.
И когда я увидела эту улыбку и чуть нахмуренные брови Роберта, я, кажется, напрочь забыла о том, почему должна на них злиться, какую боль они мне причинили и какую рану нанесли.
Не было ничего, словно всё это растаяло, растворилось, как совершенно ненужное, а осталось только самое важное – то, как сильно я люблю этих двоих мужчин. Но я всё же постаралась зацепиться за старую боль и обиду.
– Давайте я подпишу вам ваши книги. Автограф-сессия уже заканчивается, вы успели к самому закрытию. Я хотела бы поскорее пойти домой.
Они по очереди подали мне свои экземпляры, и впервые за день я была готова разрыдаться, когда писала своё стандартное «С любовью, Эмилия». Это было правдой каждую минуту, но никогда за сегодняшний день не было настолько правдой.
– Как смотришь на то, чтобы сегодня вместе поужинать? – спросил Роберт, а Клайд добавил:
– Разумеется, у нас в особняке. Думаю, на сегодня публичности было достаточно.
Я вернула им книги и ответила с улыбкой:
– Не думаю, что стоит.
Поднялась из-за стола и уже хотела было уйти, но чьи-то крепкие руки схватили меня за талию. Секунда – и вот уже я прижата к крепкому телу Клайда, а Роберт практически нависает надо мной.
– Эмилия, детка, мы оба читали твою книгу. Так что у тебя не получится нас обмануть.
– Ты нас любишь, – прошептал на ухо Клайд, – это очевидно. Давай ты хотя бы попробуешь нас простить?
Попробую? Да я уже десятки раз успела простить их.
– Один вопрос, – сказала я, выворачиваясь из их объятий.
Краем глаза я успела заметить, как фотографы, уже начинавшие разбредаться, понимая, что ничего интересного не будет, теперь собрались возле нас и клацают затворами своих камер, как ружьями.
Роберт прав: достаточно публичности на сегодня.
– Дэйв Джонсон. Это вы устроили так, что он мне написал? Поэтому он спрашивал, не связана ли я с вами?
Клайд улыбался с самым невинным видом. Мол, не понимаю, о чём ты вообще. Да и по лицу Роберта нельзя было прочесть ничего. Что ж – в конце концов, какие-то вещи могут оставаться тайной.
⁂
– Поведешь ты, – сказал Роберт, едва мы вышли на улицу.
– С чего бы это? – нахмурился Клайд.
Я удивленно смотрела на одного и другого. Потом перевела взгляд на машину – такая красотка, одно удовольствие посидеть за рулем.
– Может быть, поведу я?
Мое предложение восторга не вызвало. Было отброшено даже без обсуждения.
– Почему нет? Мне бы правда очень хотелось.
– Потому что нам тоже хочется, – пояснил Роберт.
Пока я недоумевала: если им хочется, почему они оба отказываются, они уже решили вопрос.
– Ладно, я поведу. – согласился Клайд. – Но тогда я первым озвучу желание.
– Конечно, – усмехнулся Роберт.
Он был явно доволен собой, как будто провернул одну из самых удачных сделок за жизнь. Взяв меня за руку, он помог мне разместиться на заднем сиденье, а потом бесцеремонно подвинул меня. Пока Клайд обходил машину, он уже подхватил и усадил меня к себе на колени.
– Ты…
Договорить ничего не успела.
Рука Дэниэлса смяла подол моего платья и подкралась к трусикам, а его ладони сжали мои бедра и дернули вперед. Заставив проехаться по напряженному члену.
– Твою мать… – сжав зубы, выдохнул Дэниэлс, – как же я скучал по тебе.
Теперь их разговор у машины стал понятен. Я поняла, почему между ними шла такая борьба. И да, я тоже хотела этого. Я даже не понимала насколько, пока не почувствовала под собой этот мощный бугор.
Ни секунды сомнений…
