Сегодня там был всего один. Но мне хватит.
Странно: я жила в этом роскошном доме на всём готовом, но такие простые вещи, как карандаши и бумага, воспринимала свалившимися на меня несметными сокровищами.
Впрочем, отчасти так и было. Потребность изливать мысли на бумагу оказалась такой сильной, что я не могла дождаться, когда доберусь до комнаты.
Работа горничной занимает руки, но не слишком задействует ум. Так что весь день, надраивая полы, смахивая пыль, меняя постельное бельё, до блеска натирая посуду, я думала. И вечером, когда наконец смогла сесть и записать, мысли лились на бумагу легко и свободно. Мне было что сказать, и то, что я говорила, было важным для меня. Все мои сомнения, все непонятные даже мне самой чувства обретали форму. Так у меня появилась маленькая тайна от моих работодателей.
– Эмилия!
Голос Клайда известил о том, что они вернулись. Я хорошенько спрятала свои листки. Ещё не хватало, чтобы эти мужчины узнали о моих записях!
Каждый вечер они собирались в гостиной. Я заходила и спрашивала, что им принести. Иногда это был чай, иногда глинтвейн – и тогда я его готовила. А иногда они просто пили виски.
Вчерашний вечер я пропустила – пулей вылетела из кабинета после случившегося, заперлась в своей комнате и не показывалась до утра. Да что там до утра – я думала, что вообще никогда не выйду!
Но сегодня новый день и прежняя работа. Так что я появилась на пороге, стараясь сохранять невозмутимость, и спросила, как обычно:
– Добрый вечер. Вы что-нибудь желаете?
И только произнеся это вслух, поняла, как порочно и двусмысленно прозвучала фраза. И всё бы ничего, но мои щёки предательски вспыхнули. И оба моих хозяина поняли, что я подумала о чём-то неприличном.
На мгновение я испытала что-то вроде отчаяния. Как бы ни старалась держаться в рамках – каждый мой жест, каждое слово, буквально каждый шаг всё больше и больше толкали меня к пропасти.
– Желаем. – Глаза Клайда блеснули. – Подойди сюда.
Едва переставляя словно ватные ноги, я повиновалась.
– Опустись на колени.
Показалось, что ослышалась. Но взгляд, которым Клайд смотрел на меня, убеждал в обратном. Нет, он действительно это сказал. И действительно ждет, что я это сделаю.
Я понимаю, что должна возмутиться, отказаться, но не выходит. Я будто загипнотизирована.
Сделав еще шаг, опускаюсь на колени, жёсткий ворс ковра впивается в кожу.
Не со мной… не со мной… у меня ощущение, что все это не со мной…
Клайд сидит в кресле, и я оказываюсь у его ног, с ужасом думая, что будет дальше.
А он расстёгивает ремень, тихонько вжикает молнией и выпускает наружу свой огромный член. Вчера у бассейна я уже видела его, хоть и старательно отводила глаза. Но теперь отвертеться не удаётся: он прямо перед моим лицом.
– Ближе! – командует Клайд, и я делаю несколько движений, чтобы оказаться между его ног.
Он кладёт руку на мой затылок, а внутри меня всё бушует: так не должно быть! Мы не договаривались об этом! Ничего такого не должно происходить! И вообще, я здесь, чтобы убирать этот огромный дом, а не для того, чтобы ублажать его обитателей!
Все эти мысли путаются в голове, бьются беспомощными бабочками в паутине. Потому что сейчас всё это неважно. Важно то, что я сама хочу коснуться языком его члена – узнать, каков он на вкус. Хочу подчиниться приказу и принять всё, что за этим последует. Зажмуриться и шагнуть в пропасть.
А он помогает мне сделать этот шаг. Его пальцы массируют затылок, расслабляют меня, даже заставляют прикрыть на секунды глаза. А потом Клайд с силой сжимает мои волосы, и я изумленно смотрю на него.
В его глазах желание, нетерпение, власть. Он так сильно хочет, чтобы я это сделала, что его взгляд – сама темнота. Темнота, вкус которой мне хочется ощутить на своем языке. Порочно, бесстыдно.
Я помню о том, что мы не одни… В прошлый раз я не знала, что у нас был свидетель, а сейчас чувствую его взгляд. Он сильнее прикосновений – подталкивает меня вперед, заставляет решиться. И я открываю рот.
Попытка взять глубже проваливается: я в этом не мастер. Но Олафссон терпелив. Лишь сильнее сжимает мои волосы в кулаке и заставляет подвинуться ближе.
– Полижи его, Эмилия.
Я делаю, как он говорит. Робко прикасаюсь языком к толстой головке, блестящей от смазки и моей слюны.
– Смелее.
Да, я тоже хочу именно так. У его члена чуть солоноватый вкус, а едва уловимый мускусный запах заводит так, как будто ласкают меня. Мне нравится скользить языком по его члену, нравится трогать губами, нравится вбирать в рот головку, нравится это ощущение наполненности.
А еще мне нравится то, с какой жадностью он за мной наблюдает. И как едва заметно подается вперед, когда я снова пробую обхватить его член. Толчки… поначалу медленные, расслабленные, становятся жестче.
В какой момент он полностью берет инициативу в свои руки, не знаю. Не сразу осознаю, что член погружается намного глубже, чем я бы хотела. На глазах выступают слезы, дышать становится тяжело.
– Дыши, Эмилия, глубоко дыши через нос, – раздается приказ. – Я хочу хорошенько оттрахать твой рот. Не разочаровывай меня, детка.
Разочаровать его мне хочется меньше всего. Я стараюсь. Принимаю его напор, одновременно стараюсь огладить его член языком. Скулы сводит, мелькает желание отстраниться. Но оно слишком тусклое в сравнении с желанием доставить ему удовольствие.
А Роберт? Что делает Роберт? Что, если он, как к той девушке… захочет подойти ко мне сзади и…
– Шикарный рот, – раздается хриплая похвала.
Грязные слова, сомнительный комплимент, но меня это заводит. Заводит так сильно, что уже ничего не имеет значения. И стоять на коленях перед хозяином дома не кажется чем-то из ряда вон. Мне нравится. Мне действительно это нравится – вбирать его член, скользить по нему языком, посасывать… и вдыхать его запах…
Толчки становятся резче, я даже чувствую в горле легкую боль. Он сильнее сжимает мои волосы, тянет голову ближе, чтобы я не смогла ускользнуть.
– Потерпи…
Значит, скоро…
И действительно, два резких выпада – и в мой рот вместе с глухим стоном изливается сперма. Солоноватая, слегка вязкая. Я сглатываю интуитивно, может быть, от растерянности.
Жесткие пальцы обхватывают мой подбородок. Пристальный темный взгляд следит за тем, как я вытираю губы. А потом их поглаживают пальцы.
Заработала. Заслужила. Понравилась.
Я не знала, что делать дальше. Понятия не имела, чего он еще ждет от меня. Перевела дыхание и уже собиралась улизнуть из комнаты, полагая, что на сегодня мы закончили, когда Клайд поймал меня в объятия, рывком усадил к себе на колени, резко потянул трусики в сторону – и тонкая ткань с треском порвалась. Теперь я сидела лицом к Роберту с задранной юбкой и без белья.
