– Знаю. Но вчера мне стало страшно за него и…
– А за себя не страшно? Представляю его реакцию, когда он узнает.
– Он не узнает, – поперхнулась я. – Если только ты не скажешь.
– Господи, ну он же не идиот! Да я могу часы на таймер поставить, и он явится скорее, чем время истечет.
– Он не узнает, – панически повторила я.
– Детка, у него вся шея в следах твоей страсти!
– Не знаю, как так вышло, – сказала я с интонацией ребенка, который отчаянно пытается объяснить исчезновение конфет.
– Я могу объяснить как, – ухмыльнулся Тайлер. – Когда ты слишком возбуждена, то перестаешь контролировать ту силу, с которой твои губы ласкают чужую кожу.
Я почувствовала, как румянец заливает лицо от воспоминаний о проведенной с Дэмиеном ночи. Но следом меня настигла такая кошмарная догадка, что внутри поднялась волна удушающей паники.
– Тайлер, мне нужна аварийная контрацепция, – запаниковала я. – Это такие таблетки, которые…
– Я в курсе, что такое аварийная контрацепция, – хмыкнул он с лучезарной улыбкой. – Только вот принимать ее или нет, ты будешь решать с отцом вероятной малютки.
– Конечно принимать! – заорала я. – Зачем мне с ним советоваться?! Да он даже не в курсе, что переспал со мной!
Тайлер перевел взгляд за мое плечо и подозрительно умолк. Я оглянулась и обмерла. В дверях, подпирая косяк плечом, стоял Дэмиен, и я понятия не имела, как долго.
– Мне нужно поговорить с ней, – сказал он Тайлеру.
– Будете в аптеке, купите мне витаминки, – ухмыльнулся Тайлер, направляясь к выходу. – И гематоген.
Как только дверь за Тайлером захлопнулась, Дэмиен шагнул ко мне – так стремительно, что я отступила назад. Но я ошибочно приняла это движение за угрозу. Он не был зол, не был даже раздражен. Он был просто шокирован.
– Что произошло прошлой ночью? – спросил он, глядя на меня так, будто никогда раньше не видел.
– О чем ты? – глупый ответ, но это было все, что я смогла из себя выдавить, пребывая в глубоком ступоре.
– Ты знаешь, о чем! Я принудил тебя?!
– Если бы ты принудил меня, то вряд ли я бы так сильно увлеклась твоей шеей, что она теперь вся сплошь в засосах. Логично? – пробормотала я.
– Тогда как, черт возьми, это случилось?
– Ты принял меня за Дженнифер, – пробормотала я, чувствуя, как жар начинает заливать лицо. – Ты был под чем-то, умолял меня не уходить. И я боялась уходить, боялась, что ты покончишь с собой… а дальше все как-то началось само собой… Не волнуйся, у тебя не будет никаких проблем, я приму таблетки. И не переживай, я в этом плане здорова. Я точно здорова, потому что еще никогда не делала это… ни с кем.
Мертвенная бледность разлилась по его лицу, а глаза просто расширились до размера монет.
– Господи, – выдохнул он, отворачиваясь и хватаясь за голову.
– Все в порядке, Дэмиен. Я потеряла всего лишь девственность, не руку и не ногу, слава богу.
Дэмиен развернулся ко мне и внимательно вгляделся в мои глаза, видимо, разыскивая в них сожаление или стыд. Но мне не о чем было сожалеть и нечего было стыдиться. Что случилось, то случилось. Что сделано, то сделано.
– Ты правда в порядке? – упорствовал он.
Забавно, что это вообще его волнует. Я подошла к нему ближе и показала ссадины на своей шее, которые с каждым днем становились все хуже.
– Я заложница. С ошейником, как у собаки. Я в доме заклятого врага. Вокруг меня люди, которые ненавидят меня и считают, что это нормальное дело – избивать меня, оскорблять, колоть транквилизаторы, приковывать к батарее. Я провела полночи в багажнике. Твоя сестра рассекла мне лоб связкой ключей, а старший брат собирался пытать сегодня на улице, поливая холодной водой, пока я не сознаюсь, где меня носило всю ночь… Так что да, проведенная с тобой ночь – наименьшее, что меня беспокоит. Вернее, по сравнению со всем остальным, она не беспокоит меня вообще. Скорее это светлое пятно посреди всего этого безумия, жестокости и ненависти! Скоро мы все перебьем друг друга. Погибну я, погибнешь ты, погибнут все, кого мы любим. И ради чего, Дэмиен? Почему мы не можем остановиться и просто попытаться жить, не трогая друг друга?
– Я не остановлюсь, пока не найду Дженнифер. Живую или мертвую. И в первую очередь меня интересует все, что знает твой отец, – как робот, без эмоций, ответил он.
– Что, если мой отец ни при чем?
– Ему нужно будет просто поклясться перед Богом. Фанатик не сможет лгать, когда я уложу его мордой в Библию.
– А если он откажется?
– Я убью его.
– Нет. Нет! Ты не можешь! Насилие – это не выход! Все станет только хуже! Дженнифер от этого не вернется, и вражда тем более никогда не закончится.
– Что ты предлагаешь? – рассмеялся Дэмиен, откидывая голову.
– Если он признается, ты вызовешь полицию и передашь им его. Он сядет в тюрьму, твои руки будут чисты, а МакАлистерам незачем будет тебе мстить и – война прекратится. Ты остановишь ее, Дэмиен!
– Если Дженнифер нет в живых, меня не интересует, что будет с этой войной и всеми, кто в ней замешан, – ответил он, поворачиваясь ко мне с немного безумной улыбкой. – Да пусть хоть все лягут в землю.
– Все? Даже Линор? И Тайлер? И твоя мать?
– Чему быть, того не миновать, – безучастно ответил он.
– Нет! Нет, Дэмиен. Это неправильно! Что бы ни стало с Дженнифер, кто бы ни был виноват, ты должен удержаться от мести и кровопролития. Ты должен передать виновного полиции и закончить эту войну. Бог благословит тебя за то, что ты совладал со своими демонами, и даст покой твоему сердцу. Дэмиен. – Я коснулась его лица трясущейся рукой, – я надеюсь, что она жива и здорова. Но если нет, то ты не должен губить себя вслед за нею. Ты однажды полюбишь другую. Она излечит твою боль и сделает этот мир лучше. И зло, которое думало, что уже заполучило тебя, останется ни с чем.
Дэмиен меланхолично улыбнулся, подошел и припер меня к стенке. Потом наклонился и прошептал мне, тихо и хрипло:
– Что ж, тогда, может, выходи за меня? Уедем отсюда на другой конец земного шара, я построю дом, ты родишь мне ребенка, и мы забудем все это, как страшный сон. Там будут зеленые рощи и розовые небеса, и мы будем пить вино в саду по вечерам – сладкое, как нектар. Наши дети будут собирать вишни и кататься на пони, а все, кого мы потеряли, скоро сотрутся из памяти.
– Ты серьезно? – пробормотала я, чувствуя, что отчаянно краснею.
– Нет! – с едкой ухмылкой ответил он. – Просто хотел проверить, как много наивности в твоей голове. И, судя по елейному взгляду, – выше крыши.
Я была готова к любому завершению этого разговора, но не к жестокой насмешке, которой он в итоге меня наградил. Я искренне пыталась спасти всех нас, но, возможно, был прав мой отец, когда сказал, что тех, кто жаждет всех спасти, обычно ждет печальная участь? Я отвернулась, сглотнула комок в горле и сказала:
