Я с утроенным усердием взялась за живопись, проводила все дни с Кристи, изнуряла себя пробежками и заплывами в океане. Кристи с братом были очень похожи, поэтому я часто засматривалась на ее лицо, отыскивая в нем похожие черты. И еще мне нравились ее рассказы о Сете. О том, как он спас Дэмиена Стаффорда из-под пуль. Как он всегда неизменно становился на ее сторону. Как он раздобыл ей костюм для Хеллоуина, который она больше нигде не смогла бы взять.
Сет был классным – вот что я поняла. Он был прекрасным братом, надежным другом, сумасшедшим любовником и, наверно, в один день станет кому-то отличным мужем.
Но не мне. Замужество, как и любые постоянные отношения, – это жить в вечном страхе, что однажды все рухнет и ты будешь лежать под обломками, вся в кровищи, слезах и грязи.
Сет вернулся через неделю, выглядел странно и вел себя нервно. Словно приключилось что-то из ряда вон. Я почти уверена была, что он вот-вот скажет мне, что нашел другую и пора расстаться. Мы поужинали и провели вместе ночь, а утром, стоило мне открыть глаза, попросил меня стать его девушкой.
Я отказала, умолчав о том, что у меня психологические проблемы после того, что сделал мой бывший. Не была готова делиться прошлым и не хотела жалости.
Мой отказ Сет пережил, хотя долго не мог прийти в себя, не мог понять, почему я отказываю. Наверно, думал, что я не слишком уверена в нем или просто хочу оставить за собой официальное право крутить романы с кем-то еще.
Пролетело несколько месяцев, и ближе к зиме, после вечеринки, на которой мы узнали, что Кристи ждет дочку, Сет вообще слетел с катушек и… предложил мне стать его женой.
Я стояла посреди кухни, и у меня было такое чувство, что случился апокалипсис. Что сейчас на нас рухнет крыша, на крышу – небо, а сверху Бог грохнет молнией. Я-то думала, что Сет отказался от попыток придать нашим отношениям официальный статус. А оказалось, что нет.
– Сет, – выдохнула я, не в состоянии собрать свои мысли воедино. Он стоял передо мной на одном колене, и это было невыносимо. – Я не могу…
Он поднялся, глядя на меня так, словно я только что столкнула его под поезд. Его руки дрожали, он держал в руках кольцо и не знал, что с ним делать.
– Почему? – Разочарование сменилось злостью, и он принялся кружить по комнате, натыкаясь на стулья и мои мольберты. – Анджи, почему, черт возьми?
– Я и так твоя, к чему еще и это?
– Послушай, – оборвал он меня. – Мы не можем просто жить, как… как студенты в общаге: развлекаться, трахаться и тусоваться без всяких обязательств. Я хочу познакомить тебя с семьей, хочу, чтобы ты стала частью моей жизни, чтобы мы жили вместе, чтобы весь мир вокруг знал, что ты моя. А не… а не просто ублажать друг друга время от времени, а дальше – каждый сам по себе.
– Я не понимаю, почему для тебя важны формальности. Давай, познакомь меня с семьей, можем съехаться и жить вместе, можем принимать вместе решения…
– А дальше? – усмехнулся он. – Чем в итоге все закончится?
– Я не знаю. Я обязана ответить сейчас?
– Хочется знать заранее, есть ли у меня шанс стать кем-то больше, чем просто мальчиком для горячего перепиха.
– Не говори так, – сказала я, изо всех сил стараясь не разреветься.
– Но это то, что ты даешь мне понять снова и снова, отказываясь превращать наши отношения в нечто большее, чем просто секс без обязательств.
– Они и так – нечто большее! И ты знаешь это!
– Я уже ни в чем не уверен, – ответил он, разводя руками.
Потом взял куртку с крючка, ключи от своей машины и направился к двери.
– Сет! – Я была в секунде от того, чтобы рассказать ему о том, как панически боюсь отношений. Бросилась за ним, взяла за руку, но начать говорить так и не смогла. Просто стояла, вцепившись в него и боясь отпустить.
– Давай расстанемся на время и посмотрим, к чему это приведет, – сказал он, касаясь моей щеки. – Может, эти отношения не нужны тебе вовсе, и ты просто боишься обидеть меня, прекратив их.
– Нет, я не хочу прекращать их.
– Но, не развиваясь, они рано или поздно закончатся.
– Если им суждено закончиться, то это случится в любом случае: со свадьбой или без!
– Вот именно, – хрипло ответил он. – Вот именно, детка.
Он уехал в тот день, и я больше не пыталась остановить его. В конце концов, я не могла дать ему того, чего он хотел.
А вместе с ним из меня словно ушла вся жизнь. Сначала я плакала, потом злилась, потом посмотрела на все со стороны и поняла, что именно по этой причине я когда-то и решила не иметь с мужчинами серьезных дел: чтобы не подыхать в депрессии, не чувствовать себя дерьмом и не рыдать по ночам в подушку, мучаясь от переживаний.
Именно по этой самой причине я когда-то зареклась не ввязываться в кошмар новых отношений. И зря сделала исключение для Сета. Мне следовало наступить на горло своим желаниям, почаще доставать вибраторы из тумбочки и не позволять ему поцеловать меня в ту ночь в саду. Первый поцелуй – он хуже капкана: если уж влезла, то вырвешься нескоро и, вероятно, с критическими травмами.
Вскоре остров покинула и Кристи. Одиночество никогда не пугало меня. Пока у меня были холст и краски, я могла пережить любую беду. А вот новости о том, что Сет снова закрутил с другими девушками, свалили меня с ног. Я собрала чемоданы, упаковала вещи и купила билет до Эдинбурга, где прошло наше с Гэбриэлом детство. Мы любили Шотландию. У Гэбриэла на груди была татуировка с чертополохом, символом Шотландии. У меня на запястье, там, где щупают пульс, – единорог и вереск, которые набил мне мой приятель на шестнадцатилетние. И еще у нас братом вечно вылезал сильный шотландский акцент, когда мы напивались или злились.
Помню, как стояла на кухне в один из последних вечеров на острове, глядя в окно на начинающийся шторм, и выронила чашку, когда внезапно услышала стук в дверь. Ко мне редко захаживали гости. Разве что почтальон и курьер, который привозил мне продукты. Но ни тот, ни другой – поздним вечером.
Я открыла дверь и онемела. На пороге стоял Сет. Закатное солнце освещало его лицо, ветер взъерошил волосы. Я пару раз медленно моргнула, чтобы убедиться, что не сплю и что тоска по нему не сделала меня шизофреником.
– Мы можем поговорить? – спросил он с порога, глядя на меня в упор.
Я отступила и открыла перед ним дверь. Не слишком решительно, так как не знала, чего от него ожидать. Он заметил это и тут же пояснил:
– Я здесь не для того, чтобы что-то требовать от тебя или выяснять отношения. Я вел себя эгоистично, думал только о том, что нужно мне самому, но больше ни слова обо мне. Есть более важные вещи в этой ситуации. Например, то, что чувствуешь ты. Я хочу поговорить о тебе, если ты не против.
– Не горю желанием, если честно, – созналась я. – Но учитывая, что ты ехал сюда четыре часа…
